Сарет зачерпнул горсть снега и обтер им лицо. Холод был настоящий. Он вернулся к нему и подсказал, что происходящее было вовсе не сном. Странно. Очень странно. Сарет поднялся и сел, поджав под себя ноги. Холодно, но он все еще живой. Надолго ли?
Он огляделся, и все виденное им недавно, вновь показалось ему сном. Полет в когтях невидимой твари? Мать, нашедшая потерянных детей? Чушь. Лес кругом и только он его единственный спутник. Мальчик — один-одинешенек в Дикой Тайге, он никогда отсюда не выберется. Сарет просто сморило от упадка сил и он проспал до рассвета. И вот он снова на ногах и может продолжать свой бессмысленный поход.
Тогда почему он еще жив? Почему не замерз, почему еще дышит? Снежная пелена по сторонам нетронута. Где его следы? Ручей недалеко — шум воды доносился сквозь шепот ветвей и ветров. Лес постепенно открывался перед ним, где-то далеко за деревьями сонно поднималось солнце.
— Сюда, дорогой. Как здесь интересно…
Сарет вздрогнул и его взгляд заметался по сторонам. Где? Где она? Пустота вокруг.
— Я здесь, посмотри наверх.
Сарет подчинился, но не смог различить над собой ничего кроме легонько покачивающихся ветвей и россыпи подслеповатых звезд над ними.
— Куда ты меня принесла? — спросил Сарет. Он начал дрожать. Как же холодно ночью…
— Сейчас, еще немного дальше, — ответила та, которую он не мог различить во тьме.
— Я не выдержку…
Холод упал на него лавиной, коршуном набросился на жертву и начал методично отдирать теплый кусок мяса за куском, оставляя лишь замерзшие кости и боль. Сарет обнял себя, вцепившись ногтями в кожу, но не смог унять дрожи.
— Дальше Сарет. Ты на верном пути, иди вперед и ничего не бойся. Я отойду ненадолго, но ты скоро услышишь.
Его окутало теплым дыханием, кости немного расслабились. Нечто над головой резко поднялось в воздух и окружающие ветви в панике затрепетали. Потом утихли и вновь осмелели. Снова начали нагонять на него медленную, трескучую смерть.
Сарету ничего не оставалось как идти в указанном направлении. Нет, это явно какой-то странный сон. Его больной мозг перед смертью решило поразвлечься и просто играет с ним фортели. А сам Сарет сейчас лежит в снегу, а мороз вгрызается в его кости. Все эти голоса — лишь трюки умирающего мозга. Вскоре это закончится. Скоро, Сарет, скоро. Просто вперед. Ты же ничего не теряешь.
Снег хрустел под его ногами, ледяные пальцы дергали его все настойчивей. Десятки, сотни колючих ручек. А потом они обратились одним сплошным покрывалом, которое не давало вздохнуть.
Звон воды приближался. Это явно был не ручей, а что-то покрупнее. Река? Да, а что же еще. Еще пара сотен шагов и он увидит волны и пенящиеся берега. Ну, хоть какое-то облегчение. Когда он камнем рухнет в воду — больно будет лишь мгновение.
И когда в предрассветной дымке он уловил блеск бурных волн, лес сотряс страшный, истошный женский крик, от которого его сердце сделало кульбит в груди и затихло от страшного чувства. Узнавание. Викта.
Крик парализовал его. И сразу же выбросил из оцепенения.
Сарет сломя голову бросился вперед, уже напрочь забыв про холод, усталость и колючие кусты. Крик звучал вдалеке — кошмарная мука и страдание, но с каждым шагом становился сильнее. Он заставил забыть обо всем — только бежать навстречу самому страшному. Сарет жаждал увидеть ее хотя бы одним глазом и одновременно страшно боялся увидеть воочию, из-за чего его сестра захлебывалась криком.
Это чувство было словно гвоздь в сердце. Простая мысль — ты опоздал.
Когда крик оборвался, Сарет от неожиданности чуть не споткнулся и не ухнул лицом в снег. Пробежал несколько шагов и остановился, озираясь по сторонам. Она кричала и кричала, но лишь в его висках — на деле Лес возвращался к своему обычному мрачному умиротворению.
Где? Где же ты, сестренка? Крикни еще! Горькая ирония — ее страдания были единственной ниточкой, способной направить его на верный путь. И он потерял ее. Где же?..
Сарет побрел в прежнем направлении, надеясь найти сестру очень скоро.
Или хотя бы тех, кто мучил ее.
Река гремела и поблескивала впереди. Сарет дышал с хрипом — еще немного и он доберется до берега. Где же ты, Викта? Подай хоть звук, если можешь.
Отдаваясь панике, он вновь припустил и бежал, пока не ударился о крутой берег, как о непреодолимую преграду. Темные волны пенились, рвались и неслись, пропадая за поворотом. Неужели дальше — на том берегу?..
Или где-то позади?
Сарет оглянулся — ничего кроме деревьев и отчаяния. Почему? Почему он не бежал быстрее, чтобы успеть до того, как она замолкнет? Почему так долго жалел себя и шел так медленно, а не послушался «маму» и не побежал сразу. Тогда он хотя бы точно знал…
Ни шанса переправиться на другой берег — вода снесет его, как соломинку и разобьет о камни. Безумие. Это просто обман! Никто не кричал. Сарет просто сходит с ума — давно околел где-то в сугробе, а ему снится, что он все еще на ногах и ищет сестру. Не лезь в эту проклятую воду, ведь…
Ничего не случится. Он и так одной ногой в могиле, просто воспаленный мозг еще не понял этого. Надо бы прямо с головой, так будет быстрее. Нечего терпеть эту нескончаемую муку. Несколько пядей до берега и вода поможет покончить с этим ужасом.
Он почти бросился с обрыва, но в последний момент устоял. Запах. Запах паленого мяса! Сначала легкий, с трудом различимый, постепенно он все настойчивей просился в ноздри. Откуда в этом пустом Лесу… О, нет! Неужели они осмелились на ЭТО?!
Сарет резко развернулся и кинулся туда, ориентируясь по ужасному смраду, словно ищейка. Права на ошибку не было, каждый удар сердца отсчитывал оставшиеся мгновения.
Ближе вела его спасительная ниточка, от которой уже слезились глаза и барабанило истомленное сердце. Запах усиливался, рвался в нос и едва не выворачивал наизнанку.
«Викта! Сестра!» — хотел выкрикнуть он, но только сухо закашлялся. Чертов запах! Что тут творилось?!
Тусклое солнце открыло небольшой пятачок с остатками тлеющих угольков, разбросанными тряпками и…
Он сперва и не заметил темную фигурку, сидящую на самом снегу. От нее столбом валил дым, тело дрожало и медленно-медленно заваливалось вперед. В горло врезалась удавка, затягиваясь с каждым мгновением все сильней. Алый язык уродливо торчал из трепещущего рта.
Не помня себя, Сарет подскочил к ней и прижал к дереву. Викта сразу же раскрыла покрасневшие глаза, рвано вздохнула и с криком закашлялась. Сарет же принялся поспешно развязывать удавку на шее, но только ломал пальцы о жесткие узлы. Какой изверг навязал их так, Сеншес?
Викта драла горло и стонала, не в силах остановиться. Как близко она была, как близко…
Наконец ремешок поддался и Сарет сбросил веревку. Викта, дрожащая и испуганная, прижалась к его плечу и разрыдалась. Сквозь этот дикий кашель до него доносились какие-то слова, но Сарет не мог их разобрать.
— Не надо, — шептал он, гладя ее по голове. — Потом. Потом.
Не успел он обрадоваться, как пришел новый звук, еще более пугающий — крики и проклятия, перешедшие в вой десятка глоток.
Кричали мужчины. И страшно.
Он сжал свою сестру в объятиях и долго не мог пошевелить и пальцем, пока не затихло даже эхо. Тишина вновь пришла на смену крику, словно оборвалась туго натянутая нить — быстрым ударом ножа.
Что это было, Сеншес забери его душу?! Кто кричал? Этот проклятый Лес не давал ни мгновения передышки. Смерть поджидала за каждым кустом.
Нужно было уходить, срочно уходить отсюда… как-то.
— Сейчас, подожди, — отозвался он на ее отчаянный взгляд. — Ты можешь сидеть?
Она кивнула, но ее глаза вопили о том, чтобы он остался. Сарет поднялся и чуть сам не закричал от боли, когда посмотрел во что превратились ее руки. Живого места на них просто не было: с ладоней полностью сошла кожа, там где еще что-то оставалось, мясо исходило волдырями — крайне паршивый вид. Кто же?..
— Выродки? — спросил Сарет не своим голосом. Викта отрицательно покачала головой.
