Тихо, словно боясь разбудить, открыла дверь в его комнату. Я догадывалась, что если он меня увидит, то убьет, но не могла не прийти, не могла не сделать того, что задумала.

Чувствовала себя глупо, очень глупо и позорно. Но если он завтра решит увести меня домой из-за моего такого поступка, то это мой последний шанс.

Мои босые ноги тихо ступали на пальчиках по деревянному полу, приближаясь к кровати Города. Макс лежал на спине. Так, как уже наступал рассвет, то в комнате было не темно.

Глаза закрыты, дыхание спокойно, сильные мышцы грудной клетки так и манили к себе. Этот мужчина был раскрыт, в трусах. Он явно не мерзнет летом, не то что я, закутываюсь одеялом по уши.

Подошла поближе, пытаясь делать это тихо. Не сводя с него взгляда, сняла на ходу свое платье и бросила его на пол.

Присев на край кровати хотела прикоснуться к его лежащей на торсе руке, но он схватил мою ладонь, я только крикнула.

– Зачем ты пришла? – прошептал притягивая меня за мою же руку, которую схватил.

– Я пришла извиниться, – несла какую-то чушь.

– Не стоило, – хмыкнул и отпустил, но я не слезала с его торса, а наоборот – оставалась лежать на нем сверху. Голая. Чувствуя грудью, как бьется его сердце.

Немного растерялась, устыдилась, ведь еще не была в таких ситуациях, но решилась идти до конца.

– Я не знаю какие у тебя в дальнейшем планы на меня, но догадываюсь, что мы больше не увидимся, и потому… – умолкла. Макс смотрел на меня внимательно слушая, тот бред который я придумывала на ходу. – … Хочу чтобы ты был у меня первым. – Вот я это и произнесла.

– Что?! – наморщил лоб.

– Сделай меня женщиной… своей женщиной. Прошу.

– Тебе не следует здесь быть. Иди к себе, – пытался перевернуться на бок сбросив меня с себя, но я не позволила ему, настойчиво пыталась удержаться.

– Не прогоняй. Пожалуста. Хочу чтоб ты был у меня первым… Помнишь ты говорил, что я буду просить тебя об этом… я прошу. Очень сильно прошу.

Видела удивление и сомнение в его глазах, а тело в напряжении.

– Тебе не нужно просить об этом. Приличные девушки о таком не умоляют, – шептал он. Прикасаясь к моей спине чтобы снова сбросить с себя.

– А я умоляю! – крикнула и он остановился… – Будем считать, что я далеко не приличная.

– Какая же ты сумасшедшая.

Мне всегда казалось, что красивым людям легче жить. Перед ними открывается множество дверей, и они постоянно в центре внимания. А это значит, что тем счастливчикам легче дается все. Они могут влюбить в себя того, кого захотят, только улыбкой или взглядом. Они могут работать на любимой работе, и не перебиваться из хлеба на воду, потому что своими длинными ногами и не только (я имею в виду женщин), могут добиться чего угодно.

Так я думала до тех пор, пока не осталась одна со своими проблемами, и не стала подыскивать себе работу.

То что у меня ноги от ушей и приятная внешность… это поверьте только мешает в поисках чего-то приличного. Ведь некоторые работодатели видят во мне красивую куклу, которую хотят затащить в свою кровать. Но я не из тех кто так просто здается. Ох нет!..

– Да иду я!… Иду! Уже ног не чувствую так бегу на этих дыбильных каблуках, аж подпрыгиваю в воздух! – кричала я в свой мобильный, для своей подруги Валентины, которая отправила меня на собеседование в стриптиз-клуб, в котором сама работает.

– Не злись, просто наш шеф почти не сидит в своем кабинете. Если ты не успеешь, то просто не застанешь его на месте. Вот и все! Объясняла Валя.

– Не волнуйся, я уже почти у двери, вот только приторможу немного, стану и успокоюсь… Отдышатся нужно иначе начну заикаться. Так меня точно никто на работу не возьмет.

Одна ступенька, другая… еще, и вот я сейчас войду туда, куда бы низашла ни за что на Свете, при других обстоятельствах. Эти подозрительные клубы! Я всегда обходила их стороной. Но одна из моих подруг здесь работает и, по ее словам, зарабатывает неплохие деньги. Вот только есть одна проблема, она танцует стриптиз, а я не собираюсь раздеваться перед незнакомыми мужиками – извращенцами. Я буду барменом, ну, конечно, если меня возьмут.

– Жаль, что ты на больничном, постояла бы за дверью, меня бы не так трясло, – усмехнувшись сказала я Вальке. Она подвернула ногу, когда спрыгивала со своего пилона или как он там называется.

– Да, жаль. Я вообще из квартиры не выхожу, нога опухла, зараза.

– А я тебе говорила, что это опасная профессия… вам должны сгущенку выдавать, за то, что вы рискуете своим здоровьем и частями тела.

– Я не люблю сгущенку. Вообще я на диете, так что… Все, достаточно сплетничать, настраивайся и в путь. Иди, пока наш Евгений Николаевич не слинял со своей любовницей. Потом фиг найдешь.

– Хорошо! Хорошо! Я уже почти захожу!

– Удачи!… Потом позвонишь, расскажи, что да как.

– Окей!

Положила телефон в свою сумочку, обернулась вокруг, тяжело вдохнула… потом выдохнула. Пыталась успокоиться, ведь руки не переставали дрожать. Сколько раз устраивалась на работу, так не нервничала, как сейчас.

– Ну все… Не кричать там. Не плакать. Не истерить. Не психовать. – Это я так себя успокаиваю разговаривая в голос. – Если откажут, спокойно кивнуть головой, развернуться и уйти… без самодеятельности. Поняла? – спрашивала себя. Я всегда так настраиваюсь. Немного тупо, но мне помогает, помогало по сей день.

Я ведь такая девка, что всегда что-то могу натворить не то. Могу и разговор испортить и человеку настроение, пиджак ли кофе, или на всякий случай плюнуть между глаз. Меня нельзя выводить из себя, щупать за задницу, гладить мои колени или намекать на что-нибудь неприличное. Я сразу реагирую на все это, как бык на красную тряпку, и тогда все… меня понесло…

Он сидел в метрах семи так от меня, за своим столом. В бледно-розовой рубашке расстегнутой у шеи. Либо сам расстегнул, либо пуговицы оторвались, невыдержали. Видели бы вы эту накаченную шею. Такое впечатление, что это не хозяин стриптиз клуба, а тренер по пауэрлифтингу. Рубашка вот-вот треснет на нем.

Черный пиджак висел на спинке кресла за его спиной. А сам мужчина держа ручку в руке, уставился на меня. И не просто пялился, а его взгляд был устремлен прямо на мою грудь. Мне конечно же льстит такое внимание со стороны сильного… очень-очень сильного пола, но на тот момент, я сцыканула… немного.

Поверьте, если на вас так смотрят не где-нибудь, а в стриптиз клубе – быть беде. Тем более что я пришла устраиваться не стриптизершей, а барменом.

Этот жиловатый гад, молча продолжал пялиться туда, где по идее должна была быть у меня грудь, но так, как мне нечем похвастаться, а точнее ничего предъявить со своим первым размером, то мне казалось, что он пытался там как-то эту грудь разглядеть… найти.

Уже хотела ему сказать: "Любезный, вы что на мне вшей ищите?" Даже рот открыла, но он заговорил первым.

– Стаж работы есть?

"Ага, конечно же. Я, что похожа на девку, которая всю жизнь за барной стойкой простояла? Вот смешной."

Нет, ну коктейли всякие я умею колотить. Раз была такаю бормотуху наколотила у двоюродной сестры на свадьбе, что на другой день ни одного гостя не было. Им животы поскручивало, а дед Матвей когда сделал глоток, так вообще выплюнул эту гадость прямо со своей челюстью, прямо тете Алевтине в ее декольте. Она просто сидела напротив. Дед как обалдевший бросился руками доставать ту челюсть, и получил сумочкой по лысине. А нечего совать свои дряхлые пальцы теткам в лифчики.

– Четыре года, – спокойным, серьезным тоном ответила я. Чтобы мистер-мускул не заподозрил, что я обманываю. А что… четыре года прошло с той свадьбы. Мне было тогда двадцать лет. А сейчас я уже взрослая. Кажется даже немного поумнела.