– Звучит заманчиво. И потом?

– Я дам понять своим приятелям, что ты – человек богатый, бросивший свою родину из-за разногласий с прокурором, что твое имя – Антонио Вольпе – лишь псевдоним, что ты парень покладистый и из тебя можно выжать порядочную сумму.

– Веселые виды на ближайшее будущее, – сухо заметил Дик и прибавил: – А не лучше, если ты будешь говорить обо мне только хорошее? Ведь члены союза «Черная рука» так или иначе возьмутся за меня. Тогда ты сыграешь роль преданного друга.

– Пожалуй, ты прав. Но я, конечно, лишь весьма неохотно дам согласие на твое убийство.

– Ты поистине душевный человек.

– Я устрою так, что твое убийство поручат мне, – заявил Ник Картер, слегка улыбаясь. – Я обязательно должен кого-нибудь убить, чтобы заслужить доверие членов братства. Вот почему я изменил свой план, так как тебя я скорее всего сумею укокошить.

– Великолепно! Быть по сему! – воскликнул Дик. – А члены мафии, конечно, подумают, что ты и впрямь совершил убийство, поэтому удостоят тебя полного доверия.

– Будем надеяться. Но теперь мне пора.

– Не нагрянуть ли мне совершенно случайно в «Атлантический сад»?

– Нет, пока не двигайся. Нас еще не должны видеть вместе, – сурово ответил Ник Картер и ушел.

Ровно в половине одиннадцатого Картер вошел со стороны Бовери в «Атлантический сад». Как всегда, особенно по субботам, ресторан был переполнен, и сыщику стоило огромного труда заполучить отдельный столик. Ему было нелегко удержать его исключительно за собой, так как масса новых гостей норовила присесть к нему.

Около четверти двенадцатого в зале появились кавалер с дамой. Они направились прямо к тому столику, за которым сидел Ник Картер, и, не спросив разрешения, заняли соседние стулья. Так как сыщику не поручали задавать им вопросы и удостоверять их личность, он решил до поры до времени не обращать на парочку никакого внимания и предоставить начать переговоры им самим. Он нисколько не сомневался в том, что это именно та чета, которую имел в виду Меркодатти, тем более что беглым взглядом он убедился: изящно одетая дама и ее кавалер – оба родом из Италии.

Спустя какое-то время спутник дамы встал и ушел так тихо и незаметно, что даже Ник Картер обратил на это внимание лишь тогда, когда мужчина оказался у выхода из зала. Дама осталась на своем месте. Она была красавица, каких мало, и своим страстным южным лицом напоминала недавно распустившийся пышный цветок граната. Ник Картер еще думал над тем, как теперь поступить, но вдруг заметил, что на него устремились ее черные глаза.

– Давно ли вы уже находитесь в этой стране, мистер Спада? – спросила она.

Стало быть – пароль. Ну что же, все идет по сценарию… Картер немедленно ответил:

– Для меня существует одна только страна в мире, все мои помыслы постоянно там.

– Вы говорите об Италии?

– Именно об Италии.

Беседа прервалась.

Ник Картер взглянул на большие стенные часы, на которых было без десяти двенадцать, и произнес:

– Не пора ли нам уходить?

– А куда вы собираетесь в столь поздний час?

– Я обещал быть в определенном месте.

– Ах, вот как! – машинально произнесла она.

Хотя они уже обменялись условленными репликами, прелестная незнакомка, похоже, не собиралась покидать ресторан. Она не вставала с места и опять устремила на Ника Картера свои большие черные глаза с выражением, смысл которого сыщик не мог разгадать. Взгляд ее выражал бесконечную печаль, даже горе. Сыщику казалось, что она хотела сообщить нечто весьма и весьма важное.

Наконец она собралась с духом, перегнулась через стол и шепнула Нику:

– Известно ли вам, что́ вы затеваете и куда именно я должна проводить вас?

– Я знаю только то, что должен встретиться с вами здесь, а затем без рассуждений довериться вам, – парировал Ник Картер.

– Неужели, – настойчиво продолжала молодая женщина, – вас не предостерегает внутренний голос, не твердит вам, чтобы вы не подвергали себя опасности?

– Нет! Да я, по правде, и не задумывался над этим, – спокойно возразил сыщик.

– Вы не доверяете мне? Признайтесь.

– Рассудок велит относиться к каждому человеку с недоверием, пока не убедишься, что доверие не будет обмануто, – уклончиво ответил сыщик.

Она взглянула на стенные часы.

– У нас есть еще несколько минут, – шепнула она. – Как бы я хотела, чтобы вы мне поверили! Как бы я желала стать вашим другом!

– Почему бы нам не подружиться? – сказал Картер, пожимая плечами.

– Я нисколько не в обиде на вашу неотзывчивость, так как вы, конечно, полагаете, что я испытываю вас, как сегодня Меркодатти.

– А если я и впрямь так считаю? Что вы тогда сделаете?

– Что-то такое в вас производит на меня впечатление, будто я искренне стремлюсь вам помочь, но… Впрочем, тише. Надо уходить.

Она встала со стула, и Ник Картер заметил на ее лице выражение безграничного страха. Сыщик молча поднялся и вслед за прелестной незнакомкой вышел на улицу, где пока царило оживление.

– Куда мы теперь направимся? – спросил он.

– Немного подальше нас ожидает закрытая карета. Вот сюда, прошу вас.

Пройдя шагов сто, она остановилась и указала на карету. Ник Картер подошел к ней и поспешил открыть дверцы. Когда карета быстро помчалась вперед, он спросил свою спутницу:

– Что вы хотели сказать мне в ресторане? И отчего вы не закончили вашей фразы?

– Оттого, что за нами следили, – тихо промолвила она.

– Кто?

– Пеллурия.

– Быть не может! Я нигде его не видел.

– И все-таки он стоял возле двери.

– Вы, кажется, боитесь его?

– Его боятся все. Придет и ваш черед.

– Я знаю чувство страха только по названию, – спокойно произнес Ник Картер.

– Верить ли вам? Действительно ли вы храбрее других? – нерешительно спросила она.

– Я всегда говорю только правду.

– Вы не обманете моего доверия, если я с вами разоткровенничаюсь?

– Прежде чем ответить, позвольте спросить вас: вам поручили задавать мне подобные вопросы?

– Нет, я говорю от себя самой! Итак, вы не выдадите меня?

– Если вы считаете меня способным на подлый поступок, то лучше храните свои тайны при себе, – не на шутку обиделся Картер.

– А вы будете так же откровенны со мной, как я с вами?

В этот момент салон кареты озарился светом уличного фонаря, так что сыщик ясно разглядел лицо своей прелестной собеседницы. К удивлению, он заметил, что в глазах у нее стоят слезы. Шестое чувство подсказало ему, что он вполне может ей довериться.

– Да, я вам верю, – произнес он более сердечным тоном, чем говорил до сих пор. – Не знаю, что именно влечет меня к вам. Во всяком случае, не ваша красота – такие качества на меня не действуют. Но мне почему-то кажется, что мы с вами подружимся.

– Дай-то Бог! Он один знает, насколько мне нужно сильное плечо, на которое можно опереться.

– Я готов служить вам таким плечом.

– Поклянитесь! – воскликнула она со сверкающими глазами.

– Клянусь честью, я буду вам верным другом и добрым советчиком!

– Помните, – строго произнесла она, – что ваша клятва равносильна присяге на престоле Всевышнего. Она не может быть отменена той присягой, которую от вас потребуют в ближайшем будущем.

– Ничто не в силах уничтожить данное мною слово чести!

– Я верю вам. – Она помолчала немного и вдруг заговорила совершенно иным тоном: – Известно ли вам вообще, куда я вас везу?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Но вам, по крайней мере, говорили, почему именно мне поручено проводить вас?

– Мне известно только то, что мне сообщили Меркодатти и Пеллурия. По их словам, мне предстоит быть причисленным к тайному сообществу, поставившему своей целью уничтожение союза «Черная рука».

– Вот как? Вы поверили?

– Нет, я не легковерен. Мне кажется, что я еду именно на сходку союза «Черная рука».

– Так оно и есть. Но объясните мне, зачем вы согласились вступить в подобный союз? У вас совсем не такой вид. Я не допускала мысли, чтобы такие люди, как вы, стремились общаться с участниками «Черной руки».