— Что может свидетельствовать о том, что они нацелены не на конкретный корабль, а на его конкретные грузы?

  'Точно. Я начинаю задаваться вопросом, знают ли они все о наших грузах. Он сделал паузу, и между ними повисла тяжелая тишина.

  — Откуда они могли это знать? — спросил Блейки.

  'Я не знаю. Если только… — сказал Бергер и остановился.

  Блейки расставил точки. «Это довольно тревожно».

  'Я знаю. Но я подумал, что лучше поднять его.

  'Совершенно верно.' Блейки помолчал, а затем сказал: — Если информация выходит наружу, она не обязательно должна исходить из Афин, знаете ли, — мы получаем манифесты здесь.

  — Конечно, — сказал Бергер.

  Был долгий вздох. «Зафиксировать это будет проблемой — если вообще есть что зафиксировать». Еще одна пауза, затем Блейки сказал: — Позвольте мне поговорить с одним из моих старых коллег. Он мог бы помочь — или, по крайней мере, подсказать нам, как быстро разобраться в этом. Я бы сказал, что скорость имеет решающее значение, не так ли?

  'Абсолютно. Хотя до конца следующего месяца у нас не запланирована новая поставка для Хорна.

  'Хорошо. Это дает нам немного времени. Будем надеяться, что этого достаточно.

  Глава 4

  Лиз вернулась в Лондон менее чем через день, когда в ее офис позвонила Изабель Флориан. Банда пиратов была схвачена французским флотом в Индийском океане при попытке захватить греческое торговое судно. У одного из них были британские водительские права, и, хотя он практически ничего не сказал своим похитителям, он действительно выглядел британцем. Он был доставлен в Джибути на французском патрульном катере и возвращался во Францию. Он должен прибыть в тюрьму Ла Санте в Париже в течение часа. Изабель поинтересовалась, заинтересована ли Лиз в допросе заключенного? Пока она говорила, информация о его водительских правах пересылалась безопасным способом.

  К тому времени, как Лиз прошла по коридору к офису открытой планировки, Пегги Кинсолвинг, дежурный офицер, которая работала с ней, уже получала из Франции копию британских водительских прав, выданных Амиру Хану, двадцати двух лет, по адресу в Бирмингеме.

  Лиз улыбнулась своему молодому исследователю. «Преследуемый» примерно так охарактеризовал способ работы Пегги. Библиотекарь по образованию после получения степени в Оксфорде, она обладала ненасытным аппетитом к фактам, какими бы малоизвестными они ни были, и могла проследить связи между ними, которые другие люди не могли видеть. Она цеплялась за нюх многообещающего следа, как ищейка, и рано или поздно всегда находила товар.

  — Как вы думаете, французы действительно поймали британца среди банды африканских пиратов? — сказала Пегги, поправляя очки повыше на носу и глядя на экран своего компьютера. «Держу пари, что это просто украденная лицензия, которая попала туда, и что этот парень оказался еще одним сомалийцем».

  — Я не уверена, — сказала Лиз. «Очевидно, французский капитан сообщил, что с ним было что-то странное — на самом деле он не был членом банды. Он выглядел иначе, и другие не разговаривали с ним. Кажется, он понимает по-английски, хотя почти ничего не говорит. Свяжитесь с полицией Бирмингема и пограничным управлением и посмотрите, что вы можете узнать.

  И за ночь Пегги удалось собрать несколько фактов об Амире Хане. Он был гражданином Великобритании, родители которого были пакистанскими иммигрантами в первом поколении. Столько всего пограничное агентство смогло сообщить до того, как их компьютерная система вышла из строя, что не редкость с тех пор, как она была «модернизирована». Но от полиции Пегги узнала, что Хан посещал различные местные школы в Бирмингеме, затем Бирмингемский университет, где он был студентом инженерного факультета, пока не ушел по необъяснимым причинам в середине третьего курса. У него не было судимостей, и он никогда раньше не попадал в поле зрения полиции; в файлах МИ5 не было никаких его следов.

  Так что Лиз старалась быть непредвзятой, хотя ей было любопытно, какая смесь мотивов, побуждений или недовольства могла привести молодого Хана, если это действительно был он, в Индийский океан, чтобы заняться угоном самолетов, которым она раньше занималась. считается заповедником сомалийцев. В наши дни некоторые люди говорили о «глобализации» в одобрительном тоне, но для Лиз это делало ее работу бесконечно более сложной, а проблемы, с которыми она сталкивалась, усугублялись миром мгновенного общения и быстрым перемещением через международные границы.

  Когда она впервые присоединилась к МИ-5, более десяти лет назад, большая часть ее работы выполнялась в Британии. Она начинала в отделе по борьбе с терроризмом, где добилась своего первого настоящего успеха, помогая предотвратить теракт в Восточной Англии. Ей посчастливилось избежать серьезного ранения в той операции, и впоследствии ее перевели в контрразведку, где события развивались гораздо медленнее. Конечно, это не оказалось мягким назначением — в сегодняшней МИ-5 не было никаких мягких сообщений.

  Для мира разведки 11 сентября изменило все. Общественность теперь гораздо больше внимания уделяла «безопасности» всех видов; гораздо большее участие правительства; больше внимания средств массовой информации и критики, особенно после того, как Великобритания начала войну в Ираке. Некоторые из тех, кто присоединился к нам одновременно с Лиз, теперь все свое время тратили на запросы средств массовой информации, написание сводок для генерального директора для встреч с министрами или на изучение электронных таблиц и споры с казначейством. Это было не то, чем она хотела заниматься. Ей было достаточно периодических международных конференций по безопасности.

  Но она знала, что если она собирается добиться серьезного продвижения по службе, то рано или поздно ей придется уйти с передовой; пока, однако, она хотела остаться на острие событий. Она любила азарт оперативной работы; именно это поднимало ее с постели по утрам и поддерживало в течение дня, а часто и до глубокой ночи. Кроме того, если она была честна, это испортило ее личную жизнь.

  Опасно ли это повториться? — спросила она, думая о Мартине и о том, что он сказал, когда она гостила у него на выходных. В любом случае, подумала она, взяв свою сумку и направляясь в аэропорт Сент-Панкрас, чтобы сесть на поезд обратно в Париж, не было никаких шансов, что ее немедленно назначат на «административную» работу, или что она навсегда переедет к Мартину. — добавила она про себя.