Она была парижанкой, получила образование в Сорбонне, привлекательна, несмотря на свою неженственную внешность: свои светлые волосы она убирала под берет и обычно носила мешковатые брюки и мужские рубашки, хотя, как известно, при встрече с потенциальными донорами одевалась элегантно. У Клод были твердые взгляды — на вероломство Джорджа Буша-младшего, повсеместную коррупцию в большинстве агентств по оказанию помощи, бесполезность ООН и даже на операции самого UCSO — и она была готова высказывать их всем, начиная с самых новых нанять самого августейшего попечителя в совете благотворительной организации.
Рамо поставил условием ее принятия на работу к ним, что она должна подчиняться только главному главе UCSO Дэвиду Блейки. Бергер хотел сопротивляться этому, поскольку это делало ее аномалией в афинском офисе, который был ее базой, но Блейки так стремился получить ее в штат, что принял ее условие. Это сделало очень трудными рабочие отношения с Бергером, и она стала чем-то вроде занозы в его боку. Je m'en fiche, ее грубая манера говорить, что ей наплевать, характеризует отношения Клода как с ним, так и с людьми из тылового обеспечения — Лимонидесом, на которого возлагалась незавидная задача проверять ее расходы, и Еленой, чья работа заключалась в этом. чтобы удостовериться, что авиабилеты, соответствующая валюта и сложные маршруты были в порядке для ее безостановочного путешествия. Если, пожалуй, слишком много ожидать от Клода Рамо благодарности за эти труды ради нее, все же было бы хорошо получить что-то иное, чем ее явное пренебрежение.
Он чувствовал, что политические взгляды Рамо были крайне левыми или, точнее, анархическими, и что общепринятые взгляды на то, что представляет собой преступное деяние, в ее случае неприменимы. Бергер не оставила бы ее без внимания ни к какой форме экстремального поведения, за исключением, пожалуй, убийства. Он пытался игнорировать свою сильную личную неприязнь к этой женщине, но научился доверять своим инстинктам после стольких лет, когда они спасали жизни, поэтому поставил Рамо на первое место в списке подозреваемых. Но делал он это довольно половинчато. Что, в конце концов, могло побудить ее встать на сторону людей, ворующих помощь, предназначенную для улучшения жизни стран третьего мира?
Недовольно глядя на свой список, Бергер решил, что ему нужен перерыв. В тот день Елена отсутствовала у дантиста, поэтому он пошел сварить себе кофе в небольшой кухонной кабинке в коридоре. Пока он ждал, пока закипит чайник, он подошел к холодильнику, чтобы достать молоко. Сквозь тонкую деревянную стену он мог слышать двух соседских гречанок, которые болтали и смеялись вместе. Внезапно их голоса понизились. Бергер молча закрыл дверцу холодильника, чтобы лучше слушать. Его греческий язык был не совсем беглым, но он мог достаточно легко следить за их разговором.
— Они выходили из здания, когда моя подруга их увидела, — понизив голос, сказала Анастасия. — Он был не с женой.
Фалана коротко хихикнула, а затем трезво сказала: — Может быть, ничего. Он ведет дела со многими клиентами, я уверен. Это мог быть один из них.
— А, — поддразнила Анастасия. — Замечательно, что вы так доверчивы. Но с твоей идеей есть небольшая проблема.
'Что это?' – взвизгнула Фалана.
«Они выходили из отеля. А не вид с рестораном или баром. Больше похоже на то, когда вы снимаете комнату по часам.
Теперь они оба хихикали, а Бергер вдруг протянул руку и тихонько выдернул вилку чайника из стены — он не хотел, чтобы его кипение было слышно за соседней дверью.
Фалана сказал: «Но как твой друг узнал, что это не его жена? Они могут захотеть уединения — кто знает? Может быть, его родители живут с ними.
Теперь Анастасия язвительно смеялась в одиночестве. — Честное слово, Фалана, с каких это пор ты стал таким наивным? Хотя я уверен, что Мо был бы рад услышать, что ты защищаешь его таким образом.
Бергер внезапно разозлился на самого себя. Он даже не включил в свой список экспедитора Мо Миандада, а тот появлялся в офисе два, а то и три раза в неделю.
— Нет, — упрямо сказала Фалана, — это вполне может быть его жена. Это вполне вероятно.
Теперь смех Анастасии был откровенно пренебрежительным. 'Не будь таким глупым! Жена Мо — пакистанка, верно?
'Так?' — устало сказала Фалана.
— Итак… — насмешливо сказала Анастасия, — …женщина, с которой его видел мой друг, была европейкой. У нее были светлые волосы.
И Бергер снова подключил чайник к стене, радуясь, что девочки в соседней комнате знают, что он здесь.
Но он был поражен тем, что только что услышал. Годы, когда ему платили за то, чтобы он знал, что происходит, подготовили его к сюрпризам — люди были неустойчивыми, непредсказуемыми, а иногда и фантастически скрытными, а это означало, что как бы близко вы ни держали ухо востро, каким бы проницательным исследователем человеческой природы вы ни становились, всегда было место для открытия, которое потрясло вас по пятам.
У нее были светлые волосы. Что ж, это сузило круг вопросов — на самом деле, обнулило их. Бергер был готов поверить во многое о неприятном Клоде Рамо, но тайные свидания с Мо Миандадом в отеле из блошиных мешков не были бы одними из них.
Глава 34
Кому: Лиз Карлайл
От: Пегги Кинсолвинг
Re: Аристиды.
Ссылка: TH/CTE-cna342
Aristides — контейнеровоз, арендованный UCSO у компании Xenides Shipping. У UCSO есть офис в Афинах, потому что Греция остается важным центром коммерческого судоходства, и это позволяет легко доставлять помощь либо на африканский континент, либо через Индийский океан, Азию и Дальний Восток. Хотя большинство судов, в том числе Aristides, плавают под удобными флагами для целей налогообложения (наиболее популярными остаются Либерия и Панама), морской флот, принадлежащий Греции, является крупнейшим в мире, на его долю приходится 16% мирового грузового тоннажа.
