Пирсон смотрел с растущим опасением. Он сказал: «Сейчас достаточно холодно, чтобы все в толпе могли кутаться. Вы могли бы легко пронести оружие или гранату под пальто, если бы не было должного обыска.
— Вот именно, — сказала Лиз. «И если бы у вас было шесть человек в разных частях стадиона, то, даже если бы одного заметили, у вас было бы пять других, которых могло и не быть».
Полицейский сказал: «Что делать? Застрелить Уэйна Руни? Он издал слабый смешок. — А почему вы говорите «шесть человек»? У подозреваемого был только один билет.
Пирсон не стал объяснять. Он увидел, к чему клонит Лиз, и сказал: «Значит, у других джихадистов уже должны быть билеты. Что значит-'
— Значит, прибыли и затаились где-то поблизости. Лиз указала на одинокую фигуру Атьи, сидящего в наручниках на деревянном ящике, а затем спросила полицейского: «Вы уверены, что у него ничего не было при себе?» Что угодно — скомканный автобусный билет или карманная расческа. Что-либо.'
Офицер покачал головой. — Нет, и он не сказал ни слова — даже имени своего не назвал. Я не думаю, что вы многого от него добьетесь.
Пирсон сказал Лиз: «Ты хочешь пойти сюда или подождать, пока мы не отвезем его обратно в штаб-квартиру?»
'Сюда пожалуйста.' Было крайне важно попытаться заставить Атью говорить, прежде чем он успеет собраться с мыслями и придумать историю — или просто заткнуться и попросить адвоката.
Когда Лиз подошла к Атье, Пегги, вернувшаяся после ухода за дагестанскими женщинами, перехватила ее. — Могу я поговорить, Лиз? Она подняла свой мобильный телефон. — Я только что получил сообщение из Темз-Хауса. Это может быть важно.
— Дай мне две минуты, Пегги. Мне нужно срочно поговорить с Зарой. И она подошла и встала перед Атьей. Он проигнорировал ее, продолжая смотреть на припаркованные машины на твердой стоянке перед складом.
Лиз сказала: «Ты в порядке? Вы не пострадали во время стрельбы?
Он не ответил. Его глаза оставались сосредоточенными на расстоянии, как в трансе. На мгновение Лиз задалась вопросом, был ли он под наркотиками, но потом она вспомнила его по видеотрансляции — тогда он был совершенно живым, даже агрессивным. Она сказала: «Скажи мне, если ты ранен; сейчас здесь парамедики. Когда он все еще не ответил, Лиз тихо сказала: «Мика, мы знаем, кто ты».
На этот раз он моргнул. На мгновение Лиз показалось, что он собирается что-то сказать, но он не стал. Она продолжала: — Мы знаем, что грузовик привез в деревню и другие вещи, помимо женщин и матрацев. Мы собираемся начать поиски через минуту или две. Когда мы найдем то, что ищем, вас арестуют.
— Но это не все, что мы ищем. Я думаю, ты это знаешь. По крайней мере пятеро ваших коллег прибыли в страну из Йемена; Я думаю, они должны были встретиться с вами, как только вы соберете оружие, которое находится в грузовике. Я не знал, что ты интересуешься футболом – твои коллеги тоже собираются на матч?
Он слегка вздрогнул, затем поджал губы. Лиз продолжила: «Я уверена, что мы сможем их найти, особенно если они появятся на завтрашнем матче». Она внимательно наблюдала за ним. Без этих пушек его товарищи мало что смогут сделать, даже если на следующий день доберутся до стадиона — если только… И Лиз содрогнулась при этой мысли. Если у них уже не было другого оружия .
Единственный способ убедиться в этом — найти их. Она вдруг возненавидела мысль о том, что Мартин мог умереть напрасно; что, несмотря на жертву его жизни и все их усилия, этим террористам все же удастся начать атаку. Если бы только Зару можно было заставить говорить. Но, глядя на него, она поняла, что он полон решимости ничего не выдавать — он снова принял тот же пустой взгляд, словно завороженный.
Лиз сказала ужесточенным голосом: — Твои коллеги уйдут. Но большим проигравшим будешь ты, Мика, потому что именно тебя мы можем привязать к оружию, которое собираемся найти. Мы засекли тебя давным-давно, и с тех пор за тобой следят. Мы наблюдали за вашей встречей в Примроуз Хилл, и дилер, которого вы там видели, находится под стражей во Франции. Он сказал нам все, что нужно, чтобы посадить тебя. Я думаю, тебе грозит тридцать лет. Вы можете успеть к Олимпийским играм 2040 года. Только подумай, сколько тебе тогда будет лет.
Лиз вздохнула. — Не похоже, чтобы вы очень помогли своему делу. Но есть способ помочь себе, способ, которым вы можете выйти из тюрьмы всего за несколько лет — у вас еще останется жизнь. Но, Мика, ты должен сказать нам, где остальные.
Атия продолжала бесстрастно сидеть, и Лиз поняла, что упирается в кирпичную стену. Очевидно, он был полностью завербованным джихадистом. Это была его мученическая смерть, и если бы она сказала двести лет тюрьмы вместо тридцати, он был бы доволен. Она предприняла последнюю попытку: «Мы все равно поймаем ваших коллег; это просто ускорит процесс, если ты скажешь нам, где они. Подумайте о том, что я говорю; скоро мне будет слишком поздно помогать тебе.
Атия очень медленно повернул голову, и Лиз впервые почувствовала надежду, что он ответит. Его глаза встретились с ее, и он выдержал ее взгляд, когда его губы начали двигаться. Затем его рот открылся, и он плюнул ей в лицо.
Лиз от неожиданности отпрянула. Она попыталась взять себя в руки и вытерла слюну со щеки рукавом пальто. Она была полна решимости не показывать своего шока или гнева. Она спокойно сказала: «Если вы поможете нам, я обещаю вам, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам». Внезапно ей в голову пришла мысль. Она добавила: «Я также прослежу, чтобы твою мать не втянули в это».
Глаза Атьи на мгновение вспыхнули, и на мгновение Лиз показалось, что он снова плюнет в нее. Но затем он восстановил контроль, и его глаза снова стали непрозрачными.
Лиз обернулась и увидела, что Пирсон ждет ее, стоя на полпути между ней и грузовиком. Она пожала плечами и подошла к нему, оставив Атью на попечение его вооруженной охраны. Пегги тоже ждала ее там, и Лиз вспомнила, что ей нужно кое-что сказать.
На заднем плане, позади Пирсона, к грузовику подошли трое полицейских, жестом указав водителю выйти из кабины. Один из них обошел водительскую сторону и взобрался на ступеньку рядом с дверью кабины. Он постучал в стекло и крикнул в окно: «Открой». Мы хотим поговорить с вами.
