Дэнни двинулся к озеру еще до того, как успел пожать ему руку. Какой-то безграмотный тип, подумал Дугал, возвращаясь в отель и свой офис. Я не возражаю, если больше никогда его не увижу.

  Но он это сделал в тот же вечер, когда Дугал ехал домой в небольшой коттедж, в котором он жил в соседнем поместье. Он только что покинул территорию отеля и проходил мимо конноспортивного комплекса, когда увидел израильтянина под прикрытием деревьев. Он торопливо разговаривал с девушкой — хорошенькой девушкой со светлыми волосами клубничного цвета, которая, конечно же, не была изможденной Наоми из делегации. Было что-то в выражении лица израильтянина, из-за чего было очевидно, что он знает эту девушку; он не просто небрежно поздоровался. Проезжая мимо, Дугал увидел в свете фар лицо девушки, лишь мельком, но достаточно, чтобы сразу ее узнать – это была одна из официанток в итальянском ресторане отеля. Иностранная девушка, очень привлекательная. Дженис? Что-то такое. Дэнни, ты хитрый ублюдок, подумал Дугал не без нотки зависти.

  СОРОК ДВА

  Она была напористой девочкой с тех пор, как была маленькой. Ее отец умер, когда ей было четыре года, и после этого ее мать и маленькая Яна жили сами по себе. Мать говорила ей, что застенчивостью ничего не добьешься, и с раннего возраста ей было комфортно со взрослыми, особенно с мужчинами, потому что она встречалась в основном с мужчинами. Она начала помогать в моравской таверне, где работала ее мать, почти сразу, как только научилась читать; беря пример со своей матери, она легко разговаривала с покупателями, дразнила их, когда они хотели, чтобы их дразнили, кокетничала, когда они хотели, чтобы она была Ширли Темпл. Она даже подражала дерзкой манере, с которой ее мать разговаривала с Карлом, владельцем таверны, хотя только когда ей исполнилось двенадцать, она поняла, что в обязанности ее матери входит нечто большее, чем работа официанткой.

  Моравия и ее родной город казались теперь за миллион миль от нее. Ее мать была огорчена, когда сказала ей, что уезжает работать на Запад. «Вы можете вывезти девушку из Остравы, — предупреждала она, — но никогда не вывозить из Остравы девушку. Ты вернешься.

  Удачный шанс, подумала теперь Яна, сравнивая роскошные окрестности Глениглза со своими слишком яркими воспоминаниями о прокуренных, пропитанных кислым пивом стенах таверны, которая была домом. Она усердно работала здесь в ресторане, но не усерднее, чем дома, и по моравским меркам получала целое состояние; она даже послала немного денег своей матери. Ее хорошо кормили, и она получала каждый седьмой выходной. Другие официантки жаловались на помещения в общежитии для персонала за отелем, но Яне они показались просто роскошными.

  Правда, общественная жизнь была несколько ограниченной: пабы в соседнем Охтерардере не были то ли оживленными, то ли даже особенно дружелюбными, особенно когда местные жители слышали ее иностранный акцент. Остальные сотрудники отеля были вполне милы, но у нее было мало общего с девочками, многие из которых были поляками, а мальчики были слишком молоды на ее вкус.

  Не то чтобы она искала серьезного романа. — Ты думаешь, что найдешь рыцаря в сияющих доспехах, который сметет тебя? — спросила ее мать. — Вы думаете, это то, что происходит с официантками и горничными?

  Конечно, она так не думала, хотя, как ни странно, появился рыцарь. Он не сказал, что собирается ее увести, но Сэмми был хорошим любовником, и он сказал, что они еще увидятся.

  И действительно, он написал ей, что вернется. Но она все еще была удивлена, когда увидела его, идущего по лужайке к теннисным кортам в тот день. У нее было искушение окликнуть его, но она не сделала этого, когда увидела, что он был с кем-то еще, включая молодого Дугала, который пытался заболтать ее тем вечером на вечере дартс среди персонала. Он был мил и неплох на вид, но слишком молод для нее.

  С Сэмми была женщина, но она не чувствовала необходимости ревновать. Она была настоящей старой дрянью.

  Яна держала свой мобильный телефон включенным, пока подавала обед, а в три, когда она все еще убирала после опоздавших клиентов, пришло текстовое сообщение. 18:00 у конноспортивного комплекса. С .

  На дороге за конноспортивным комплексом его не было видно, и она с нетерпением ждала. Затем из группы темных елей с одной стороны здания донесся тихий свист. Она осторожно двинулась к деревьям, пока не смогла разглядеть худощавую фигуру, стоящую под веткой. Ее сердце сжалось, когда она поняла, что это был Сэмми.

  — Что ты там делаешь?

  — Ш-ш-ш, — ответил он, выходя из-под деревьев. Он слился с фоном в своих черных джинсах и серой водолазке, но она могла ясно видеть его лицо. Она еще раз подумала, какой он красивый.

  «В чем дело? Тебе неловко, что тебя видят со мной? — спросила она надменно.

  — Конечно, нет, — сказал он. — Но нам нужно быть осторожными как для тебя, так и для меня. На этот раз я здесь по делу, с коллегами, и если они увидят меня с вами, будет сложно объяснить. Они очень строго относятся к таким вещам. Меня могут отстранить от занятий или того хуже».

  — О, — сказала она, теперь разделяя его беспокойство.

  На дороге позади нее прибавила скорость машина, и Сэмми вздрогнул, быстро вернувшись в укрытие деревьев. Она последовала за ней медленнее, и фары машины едва коснулись ее, когда она проехала. Они стояли под ветвью высокой ели. Она чувствовала себя подростком на тайном свидании. Во всей этой встрече было что-то захватывающее.

  — Я не знала, что ты приедешь, — сказала она немного раздраженно.

  — Я и сам не знал, если честно. Я приехал только вчера вечером. Во всяком случае, теперь я здесь, — твердо добавил он.

  'На сколько вы планируете остновиться?'

  — Боюсь, только до завтра.

  «Ну, по крайней мере, это дает нам сегодня вечером».

  — Тебе не нужно работать?

  «Вам повезло. У меня выходной. Ей удалось в последнюю минуту отказаться от ночей с Соней, одной из польских девушек. — Какой у тебя номер комнаты на этот раз? — спросила она, улыбаясь ему.