Исходя из предположения, что проводник был правшой, как и девяносто процентов людей в мире, если бы он вытащил пистолет, он, естественно, повернулся бы в направлении, противоположном своей доминирующей руке, чтобы выстрелить в кого-то, идущего позади него. Так было быстрее. Поэтому Виктор шел сзади и справа, чтобы максимально увеличить расстояние поворота и, следовательно, собственное предупреждение.

  Впереди мужчина остановился возле широкого переулка. Он повернулся к Виктору и подождал, пока тот его догонит. Виктор замедлил шаг, наблюдая, прислушиваясь. Когда он остановился перед своим проводником, тот указал на переулок. Виктор ждал.

  — Там, внизу, — сказал мужчина. Его руки были в карманах пальто.

  Виктор не двигался.

  Проводник какое-то время оставался неподвижным. — Я сказал там внизу.

  — Я услышал тебя в первый раз.

  Целеустремленное лицо выражало понимание. — Не нравятся люди, идущие за тобой?

  — Нет, — признал Виктор.

  Мужчина задумчиво кивнул. «Это умно».

  Он вынул руки из карманов и первым вышел в переулок. Он не оглянулся. Виктор последовал за ним через несколько секунд. В замкнутом пространстве переулка некуда было бежать или прятаться, поэтому Виктор держался рядом со своим проводником. Если он вытаскивал пистолет, Виктор хотел быть достаточно близко, чтобы схватить его.

  В пятидесяти футах по переулку мужчина снова остановился. Он использовал ключ, чтобы открыть металлическую дверь, установленную в один из складов. Петли завизжали.

  — Вот и мы, — сказал он.

  Проводник посмотрел на Виктора, понимающе улыбнулся, когда Виктор не двинулся с места, и прошел первым.

  Виктор последовал за ним.

  Внутри флуоресцентные потолочные светильники освещали огромное открытое пространство, заставленное штабелями ящиков и ящиков. Воздух был прохладным и влажным, с легким запахом плесени, гниющего дерева и марципана. Виктор держался рядом с гидом. Не было людей, которых он мог видеть или слышать.

  Проводник провел Виктора к дальнему концу склада, перемахнул через металлическую створку грузового лифта и вошел внутрь. Он закрыл ставни после того, как Виктор вошел, и нажал кнопку третьего этажа. Потребовалось несколько секунд, чтобы стареющая машина ожила, и их подъем сопровождался скрипами и лязгами. Они оставили позади запах марципана, но запах плесени и гниющего дерева усилился. Виктор наклонил голову влево, а затем вправо, чтобы сломать шею.

  Сначала он увидел их ноги. Две пары ботинок и выцветшие синие джинсы стоят рядом. Часть анекдота он расслышал — что-то о проститутке и пылесосе. Он замолчал еще до кульминации, когда в поле зрения появился Виктор. Из двоих он явно был мускулистым, шесть-четыре и около двух-двадцати или — тридцати. Ровный слой щетины покрывал его голову, подбородок и щеки.

  Рядом с мышцей стояла женщина. Ей было лет сорок, пять-девять, среднего телосложения, прямые черные волосы свисали на уши. Ее тяжелое пальто было застегнуто на все пуговицы. Виктор почувствовал запах сигаретного дыма и почувствовал, как у него текут слюнки. Четыре обрубка лежали раздавленными их ногами.

  Ставни с лязгом открылись. Виктор вышел, осмотрел уровень. Меньше коробок и ящиков, чем на первом этаже, больше открытых пространств. Пустые металлические стеллажи, металлические столбы. В углу валялись старые мешки из-под цемента, рядом с женщиной лежала стопка покрытой пылью пластиковой пленки. Воздух был влажным.

  С потолка через равные промежутки свешивались три ряда люминесцентных ламп, из которых был включен только средний ряд. Крышек не было, одни голые трубки, некоторые прогорели. Света ровно столько, чтобы осветить центр уровня склада. Пол слева и справа от Виктора растворялся во тьме, за исключением тех мест, где были установлены арочные окна.

  Виктор отметил входы и выходы. На стене по другую сторону от женщины и мускула табличка над полуоткрытой металлической дверью обозначала пожарный выход. Вдоль той же стены, рядом с грязной раковиной из нержавеющей стали, было еще одно отверстие, ведущее в соседнюю комнату. Болезненно-зеленая и облупившаяся краска покрывала дальнюю стену. Грязь и жир измазали кирпичи и заполнили щели между ними. Местами длинные трещины прорезают раствор.

  Гид стоял возле лифта. Виктор пошел вперед. Пол представлял собой узкие деревянные доски. Некоторые были треснуты, ослаблены, деформированы или полностью отсутствовали. Виктор почувствовал под ботинками мягкие гниющие доски и сделал шаг на более твердую опору. Он расположился так, чтобы держать гида в пределах своего периферийного зрения, пока он смотрел на женщину.

  Долгое время никто не говорил. Виктор оценил женщину и ее неуклюжего друга, так как знал, что его тоже оценивают. Что из него сделали, он не знал. Виктор был осторожен с языком тела и выражением лица, чтобы не выражать угрозы и не показывать слабости.

  — Вы, должно быть, покупатель, — наконец сказала женщина.

  В ее голосе сквозило некоторое удивление. Чего бы ни ожидала женщина, Виктор знал, что это не он.

  Он кивнул. — А ты, должно быть, Георг.

  — Конечно, не мое настоящее имя.

  — Конечно, — повторил Виктор.

  Георг сказал: «Ты не такой, как я ожидал».

  'Я знаю.'

  Верхнее освещение создавало глубокие тени под скулами, носом, нижней губой Георга. Ее глаза были почти невидимы в темноте глазниц.

  — У вас есть какое-нибудь оружие? спросила она.

  — Нет, если не считать мой кофе.

  Тонкие губы Георга слегка растянулись. — Это хорошо, — сказала она. «Но я должен сказать, что меня больше беспокоит огнестрельное оружие, чем горячие напитки».