– Ладно, договорились. Я уже еду.

Татьяна быстро собралась и пошла в машину занимать свое место, Полина шла следом. Мать кое-как устроилась между передним и задним сиденьями на резиновом коврике, дочь накрыла ее одеялом и сверху бросила пустой мешок. Для большей убедительности рядом поставила сумку с банками, а на сиденье разместила большие пакеты, наполненные всякой всячиной. Полина села за руль. Через пять минут она увидела знакомую машину, подъезжавшую к дому.

– Мама, тихо, он подъехал. Ну, с богом. Раздался звонок, Полина взяла трубку.

– Я уже в машине и вижу тебя, – сразу начала она. – Посмотри направо, черная «а уди». Да рядом, и нет других машин.

Антон припарковался неподалеку, вышел из автомобиля. Полина открыла ему переднюю дверь и махнула рукой. Парень подошел, сел рядом и сразу пристегнулся ремнем.

– Какой воспитанный пассажир, – сказала Полина.

– Женщина за рулем, всего можно ожидать, – ухмыляясь, ответил он.

– Боишься? – насмешливо спросила Полина.

– Страхуюсь.

– Ладно, поехали.

Полина нажала на газ, и они двинулись по направлению к даче.

– А ты хорошо выглядишь, – сказал Антон.

– Стараюсь.

– Молодец, я и не думал, что снова увижу тебя.

– В жизни всякое бывает, не так ли? – уклончиво ответила Полина.

– Да, но обычно после такого… все прячутся. А ты смелая!

– Значит, у тебя богатый опыт?

– Да нет, это я так… – осекся Антон.

– Я рада, что нравлюсь тебе. Ты мне тоже сразу понравился.

Полина включила музыку, и они несколько минут молчали, слушая рок.

– А дача далеко? Может, там заночуем? – осклабился Антон.

– Километров десять осталось. Может, и заночуем, если тебе так хочется. Какая разница, где отдыхать, правда?

– Слушай, ты совсем другая стала.

– А я тебе такая нравлюсь?

– Очень. Люблю свободу и свободные отношения.

– О, в этом я убедилась. А квартирка-то чья была?

– Да Макс у бабульки какой-то снимает, платит ей недорого. Когда у нас намечается гулянка, она уходит на эти дни.

– А девушки откуда?

– Они всегда разные.

– Понятно. Ну и напугал ты меня тогда.

– Ладно, прости.

– Уже простила.

– А у тебя что, бати нет? – спросил Антон, задевая Полину за живое.

– Не-а, погиб, – ответила Полина, с трудом подавляя гнев.

– Так у тебя только мать? – совсем успокоился Антон. Он даже более свободно раскинулся в кресле и подумал:

«Зря мы так дергались, боялись, что ее папаша найдет нас».

– А тачка у тебя крутая. Дашь покататься? – совсем обнаглев, парень положил руку Полине на колено.

– Конечно. Все дам, – засмеялась Полина.

– Красава! Ты даже не представляешь, какая ты красава! Они все теперь мне завидовать будут, – ржал Антон. – А маманя-то у тебя молодая еще? Может, ее пригласим в нашу компашку, она же вдова?

– Пригласим, – ответила Полина сквозь зубы, уже едва сдерживаясь.

– Если прикинуть, ей где-то сорок?

– Ну да.

– Вот, такие как раз любят молодых…

– Слушай, меня все устраивает, но когда ты о моей маме так говоришь, это злит. Заткнись.

– Ладно, ладно, успокойся. Смотри на дорогу. Я пошутил.

Темнело, фары осветили лесополосу, и они съехали с трассы. Машина несколько минут прыгала по ухабам, а потом остановилась.

– Уже приехали? Что-то я домов не вижу.

– Кажется, колесо спустило, – озабоченно бросила Полина, – сейчас посмотрю.

Антон хотел расстегнуть ремень и выйти следом, но ему в затылок уперлось что-то твердое и холодное.

– Молчи, мерзавец! – услышал он женский голос за спиной. – Только попробуй дернуться, и твои тупые мозги разлетятся по салону. Заметь, никто тебя тут не найдет.

– Полина, я не понял… Кто это? – не на шутку испугался Антон.

– А это твоя смерть пришла, – спокойно ответила Полина.

Она открыла дверь с той стороны, где сидел Антон.

– Сейчас медленно, не дергаясь, выходи из машины, руки за спину. Учти: малейшее движение – и пуля у тебя в башке.

Было темно. Фары освещали только большое дерево впереди. Антон, не оглядываясь, выполнял все, что приказывала Полина. Она тем временем достала из пакета приготовленную веревку и ловко связала ему руки за спиной.

– Теперь иди к дереву, – скомандовала она.

Татьяна шла за парнем, держа в вытянутой руке пистолет так, чтобы он упирался дулом в спину Антона. Тот, так и не разглядев, кто держит его на прицеле, подошел к дереву и остановился. Полина приблизилась на несколько шагов.

– Медленно повернись спиной к дереву, – тихо, но уверенно произнесла она.

Мать тоже повернулась – так, чтобы Антон оставался на мушке и не видел ее лица. Полина взяла еще одну веревку и стала привязывать Антона к дереву. Сделав несколько витков вокруг туловища, она убедилась, что подонок привязан как следует. Только после этого Татьяна опустила пистолет и посмотрела ему в глаза. Даже в тусклом свете фар было видно, что парень по-настоящему испуган, смотрит умоляющими глазами. Все произошло так внезапно, что он не успел даже осознать происшедшее, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться. И пока чувствовал дуло пистолета, боялся пошевелиться.

– Не убивайте меня, – взмолился Антон.

– Сколько тебе лет? – спросила Татьяна.

– Двадцать три.

– Что же ты, сукин сын, таким негодяем стал? И родители, наверное, у тебя есть?

– Есть. Если вы убьете меня, они найдут вас, – попытался надавить Антон.

– А когда моя дочь просила пощады, умоляла не трогать ее, что же ты, паршивец, не пожалел девушку? – гневно произнесла Татьяна.

– Это не я, я не участвовал…

– Но именно ты привел ее в этот притон, позволил своим дружкам-подонкам издеваться над бедняжкой, – с ненавистью чеканила каждое слово Татьяна.

– Сейчас ты скажешь, где живут те сволочи, а потом мы решим, что делать с тобой, – вмешалась в разговор Полина.

– Я не знаю, где они живут, – замялся парень.

– Ну-у, выбирай: или ты сейчас умрешь, или вспомнишь, где дружки обитают.

– Хорошо, я скажу, – вдруг согласился Антон в надежде, что его сразу отпустят.

Он начал называть адреса, но Татьяна почувствовала, что это ложь.

– Хорошая сказка, но не для нас. Ты, видно, не понимаешь, насколько серьезно вляпался, – жестко сказала Татьяна. – Видишь, здесь темно, ни души нет за километры. Зато лопаты мы прихватили. Закопаем, и никто никогда тебя не найдет.

– Я сказал правду, – взвыл Антон.

– Ты же понимаешь, мы проверим, и если вранье вскроется, обижайся на себя: сам выбрал то, что заслужил.

Полина подошла к Антону, в руках у нее был большой нож. Татьяна смотрела на нее и не вмешивалась. Полина провела ножом по шее Антона, тот от прикосновения холодного лезвия побледнел и чуть не обмочился.

– Ну что, буду резать тебя частями, – глядя ему в глаза, с нескрываемой ненавистью сказала Полина. – Сначала ухо отрежу, потом пальцы, потом еще кое-что. Догадываешься, о чем я?

– Ты не сможешь этого сделать! – кричал Антон. – Тебя посадят.

– Вас же не посадили. Или ты думаешь, за групповое изнасилование по головке гладят?

– Ты не докажешь, – визжал он.

– Докажу. Но мне и не нужно это делать, я сама тебя накажу.

Девушка засунула нож под рубашку Антона в районе пояса и резким движением рванула вверх. Ткань с треском порвалась, а парень охнул, почувствовав ледяное прикосновение стали. И тут же истерично выкрикнул:

– Ты сама боишься! Ты блефуешь…

Татьяна решительно приставила пистолет к его затылку.

– Зато я не боюсь, – спокойно и уверенно сказала она.

Антон понял, что женщина говорит серьезно, и рука ее не дрогнет.

– Надоело смотреть на его кривляния, Полина. Начинай.

– Что вы хотите со мной сделать? – взмолился Антон.

– Мы не убьем тебя сразу. Ты будешь мучиться долго, истекать кровью… Ну а дальше – сам знаешь.

Полина подошла ближе и провела острием ножа по щеке Антона, кровь тонкой струйкой побежала вниз, капнула на рубашку, на его обнаженную грудь. Полина сделала это так хладнокровно, что мать даже испугалась.