– А ты кто?

– Я – Данила, а ты?

– А я – Асяна, – не вполне научившись выговаривать свое имя, представилась девочка.

– Пойдешь со мной? – Данила протянул руку пухленькой малышке с озорными светлыми кудряшками, и к большому удивлению Марины девочка в красном платьице в белый горошек тут же дала незнакомому дяде ручку и потопала рядом с ним.

– Ты волшебник, что ли? Почему она с тобой пошла с такой легкостью? Она ведь, кроме меня и бабушки с дедом, никого не признает!

– Вот видишь, она, как и ты, сразу почувствовала, что можно доверять тому, с кем будет жить.

– Что ты имеешь в виду?

– Что теперь мы будем жить вместе у меня дома.

– Как это? Я тебя едва знаю…

– Вот и познакомимся поближе. Где сейчас твои родители?

– У тетки Клавы… Я вообще-то договорилась первое время пожить у Алевтины… У нее свой дом, и живет она совершенно одна.

– Я не понял, ты что – против? Я же тебе сказал: я с тобой, ничего не бойся!

Странно, но женщина действительно совершенно успокоилась и перестала бояться того, кто с такой легкостью завладел сердцем ее замкнутой дочери.

Отворив чуть покосившуюся калитку на окраине района, Данила с Оксанкой и Мариной прошли к небольшому палисаднику, где за столом чаевничали хозяйка дома тетка Клавдия и Евдокия Петровна с Николаем Николаевичем.

– Внучечка наша любимая пожаловала! Где ж теперь, милая, тебе жить придется, – принялась причитать бабуля.

– Мама, папа, тетя Клава, познакомьтесь – это Данила!

– Здрасьте! – Евдокия Петровна, воспитанная в старых традициях, неодобрительно глянула на замужнюю дочь, прогуливавшуюся с незнакомым молодым человеком. – Еще не развелась с первым, а уже второй на горизонте замаячил! Лучше бы с ребенком больше занималась!

– Евдокия Петровна, – вступился за Марину Данила, – не переживайте, я забираю Марину и Оксанку к себе, теперь они будут жить со мной…

– Как это? При живом-то муже? Это некрасиво и неудобно, и не принято…

– Мам, а поджог устраивать удобно?

– Евдокия Петровна, – продолжил гнуть свою линию Данила, – мы сейчас с Мариной в универмаг съездим, а вы пока Оксанку покормите, мы скоро вернемся. Да, и цветы поставьте, пожалуйста, в вазу!

– Это мы мигом, – подмигнула довольная новым поворотом тетка Клавдия, чуть уколовшись шипами роз.

– Не переживай, мать, парень дело говорит, что нам с того зятя непутевого, может, хоть с этим парнем повезет дочке, пусть живут вместе, нам-то пока негде разгуляться, – поставил точку мудрый Николай Николаевич.

Перед закрытием универмага молодые люди успели купить детскую раскладушку и на первое время кое-какую одежду девочке. Прежде чем забрать Оксанку от бабушки с дедушкой, Данила заскочил домой предупредить близких о намерении привести в квартиру женщину с ребенком.

Переступая порог нового для нее дома, Марина чувствовала большую неловкость перед родителями Данилы, однако двухлетнюю дочурку пора было укладывать спать, тем более хозяйка трехкомнатной квартиры – Вера Иосифовна – в одной из комнат уже постелила ребенку на новой раскладушке чистую постель, аккуратно сложив на стуле обновки.

Марина, тронутая гостеприимностью чужих людей, со светлой благодарностью осталась в благоустроенной квартире, тем более выбор у лишенной крова женщины, увы, был невелик. К тому же Оксанка, одаренная обновками, быстро освоившись, присмотрелась и тут же подружилась с Федором Васильевичем, отцом Данилы, доверила ему свои детские секреты, а после подхватила плюшевого мишку и заснула на новом месте крепким сном.

Ночь, проведенная на раскладном диване в квартире едва знакомого парня, окончательно убедили Марину в том, что теперь в ее жизнь ворвался честный, справедливый, заботливый и любящий человек, о котором уже давно и не мечталось.

Еще месяц назад она и не подозревала о существовании Данилы. Измученная неудавшейся семейной жизнью, молодая женщина просто не могла без брезгливости смотреть на других мужчин, ибо все они казались ей похожими на непутевого мужа. И в тот день, когда Данила впервые предстал перед глазами, она не обратила на него внимания.

Случилось это на следующий день после дня рождения Алевтины, на котором Марина, почувствовав себя жалкой и несчастной, выпила слишком много вина, закончив торжество в обнимку с унитазом.

Конечно, утром у нее раскалывалась голова. Еле заставляя себя работать, Марина то и дело пила минеральную воду и выходила из магазина подышать свежим воздухом.

– Я бы тоже не смог долго находиться в магазине! – отвлек продавщицу от тупой головной боли проходивший мимо молодой человек.

– И чем вам магазинчик не угодил?

– Да нет, магазин тут ни при чем. На улице – благодать! Не усидеть в душном помещении, особенно когда торговать не чем!

– Хозяюшка, мне бы водочки! – на горизонте появился потрепанный мужичок в мятом пиджачке на велосипеде, подъехал к крыльцу, попытался слезть с двухколесного транспортного средства, но в этот момент одну штанину его изношенных брюк зажевала цепь, так что бедный выпивоха плюхнулся на землю.

– Митрич, тебе, видать, уже хватит. Да и одиннадцати еще нет, – первый раз за утро улыбнулась Маринка.

– Выручай, милая, трубы горят, нет больше сил терпеть!

– Так пятнадцать минут еще до одиннадцати, не имею права!

– А как помру прямо у крылечка, кто виноват будет, Маришка?

– Так ты и будешь виноват, в тебя ж насильно никто не вливает! – женщина только представила рюмку водки, и мерзкая тошнота вновь подкатилась к горлу.

– Ох, плохо мне! Ой, помру! – простонал Митрич, освободившись от велосипедной цепи, и упал навзничь.

– Смотрите, Марина, и в правду сейчас помрет мужичок! – усмехнулся парень, с интересом наблюдая за происходящим.

Испугавшись, женщина поспешила к лежащему на земле с закрытыми глазами любителю выпить.

– Митрич, ты чего? Помирать, что ли, собрался?

– Ой, плохо мне, помру, если не выпью!

Марина побежала в магазин, схватила поллитровку дешевой водки и принесла Митричу, тот тут же открыл глаза, мастерски откупорил бутылку и за одно мгновенье осушил содержимое.

– С тебя 5 рубля 30 копеек, симулянт несчастный! – разозлилась Марина.

– А нету! – повеселел Митрич, встал на колени и попытался подняться, но тут же опять упал.

– Как это нету? Я, по-твоему, должна свои выкладывать?

– Не переживайте, Марина, возьмите мои, – протянул молодой человек пять рублей с мелочью. Меня зовут Данила Федоров.

– Спасибо, конечно, я – Марина.

– Вы до которого часа на работе?

– До шести.

С тех пор Данила приходил к концу рабочего дня Марины с цветами, каждый вечер провожая до детского сада.

Однажды на их пути повстречался Алик. Нетрезвой походкой он направлялся к магазину за добавкой, да опоздал.

– У нас уже и ухажер появился! Зря времени не теряешь! Чё ты лезешь к моей жене?

– Заткнись! – не выдержала Марина.

– Заткнусь, если денег дашь!

– Отвали, нет у меня денег для тебя!

– А я тогда Оксанку заберу, ничего ты мне не сделаешь, у меня в ментовке знакомые есть, помогут лишить тебя родительских прав!

– Сейчас я тебе помогу! – встрял в семейные разборки Данила, – держи пять рублей и чтоб я тебя больше не видел, понял? – Данила протянул пятирублевку и для большей доходчивости заломил Алику руку так, что он взвыл от боли.

– Понял, понял, отпускай уже, больно!

Теперь Марина, вытянувшись на раскладном диване, вспоминала знакомство с Данилой с улыбкой, понимая, что за месяц успела привязаться к человеку, который сумел быстро устранить практически все ее житейские проблемы.

На следующий день после неожиданного переезда, в свой законный выходной Марина отвела Оксанку в детский сад, и они с Данилой отправились гулять в парк. Все было настолько романтично, что казалось чудесным сном, потому что в жизни так хорошо не бывает. Смеясь, они катались на качелях, целовались под ивой у пруда, рассказывали смешные истории и понимали друг друга с полуслова, будто знакомы сто лет.