- Почему бы и нет? Говори, – согласился принц, наверняка надеясь поймать чародейку на лжи.

     - Мной не единожды были отведаны: шипастые безглазки в сметане, бледные заплечники в соусе из собственной крови, грибы-ползуны в меду с орехами да черносливом, рыба протрясуха фаршированная чесночными улитками и кузнечиками. И кое-что другое, без особых изысков, - нисколько не напрягая память, сразу же ответила Хельга.

     - Да верно, не обманула, есть у моего народа подобная, хм-м, уж прости, госпожа, блевотная жратва, для-для... не для всех, - делая обратно к нам маленькие неуверенные шажки, разочарованно признал принц. Затем, вымучив улыбку больше смахивающую на кривую гримасу, он добавил: – Значица, ты действительно, эта, как её… А, вспомнил! Слово то мудрёное. Гурманка. Во! Да, теперь мне понятно, почему тебя тогда на ящерок потянуло. Угу. Ну, а я вот совсем не таков. Нет. Я предпочитаю нормальную обычную пищу. Лишённую даже малейших «изысков».

     - Тогда много в своей жизни потерял, Высочество. Кстати, хочу заметить в тему: ящерицы-драконицы избегнувшие наших желудков, весьма приятны на вкус. И понравились бы тебе обязательно, - протянула Хельга, продолжая сосредоточенно обстреливать пристанище, огромного пресмыкающегося. Меч, загодя вытащенный чародейкой из ножен, лежал у неё под рукой.

     - Госпожа, змей панически боится дыма, - неожиданно подсказала дриада, опять вмешиваясь в их довольно познавательную беседу.

     - Вот как? А ты уверена, что с помощью него мы выманим тварь из логова? – слегка насупившись, вопросила Хельга.

     - Более чем, - небрежно передёрнув плечами, дала краткий исчерпывающий ответ дриада.

     - Ну и чего в таком случае стоим? – буркнула чародейка. – Иди да собери, что ни будь способное хорошо подымить.

     - Да без проблем, - усмехнулась дриада, и направилась в сторону тракта.

     В ожидании её Хельга уселась на землю неподалёку от норы, скрестив ноги и положив на них меч. Мы с эльфом составили чародейке компанию, а принц застыл, словно мраморная статуя, ярдах в десяти от границы проплешины.

     Талиналь появилась спустя минут десять-пятнадцать. К груди она прижимала целую охапку сухого косматого мха, непривычно сиреневого цвета.

     Чародейка воззрилась на добычу дриады со скептицизмом, но от критических комментариев воздержалась. И как оказалось, правильно сделала. Ибо мох после попадания на него искр огнива, запыхтел клубами невыносимо едкого дыма, слезящего глаза и вызывающего удушливый кашель.

     - Бросай скорей сиё дерьмо! Бросай! – зажав нос пальцами, поспешно скомандовала Хельга, отскакивая прочь, из подветренной стороны.

     Дриада послушалась с большой готовностью, ловко запихнув весь гнусно чадящий ворох в отверстие норы.

     - У змея может быть ещё один… или не один выход, - вслух подумал эльф. – Если это так, не видать нам ужина как своих ушей.

     - Нет, господин Рэймфор, Эгрым-Трабаган никогда не делает отнорков, - с ходу отмела его предположение Талиналь. – Уж не ведаю почему.

     Хельга подтвердила её правоту утвердительным кивком головы и тему закрыли.

     Потянулись томительные минуты в предвкушении результата. И когда надежда заснуть на сытый желудок стала угасать, из всё ещё дымящей дыры в земле, послушался какой то неясный шум, сменившийся громким, отчётливо слышным шипением.

     - Быть начеку, - выдохнула Хельга, подступая к норе на расстояние взмаха клинка.

     Я, Рэймфор и Талиналь с обнаженным оружием присоединились к ней, отстав лишь на секунду. А принц Гвейлин предсказуемо отступил ещё дальше.

     И тут дриада вдруг несколько запоздало вспомнила:

     - Змей плюётся мгновенно парализующей слюной!

     - Проклятье… - прорычала чародейка. – А раньше нельзя было сказать?

     – Мне простительно, что я запамятовала. Ибо не я затеяла охоту, а ты! – сверкнув глазами, возмущённо вскинулась дриада.

     - Ну, извини, извини, вина моя полностью, признаю… И ведь знала про эту особенность Эгрым-Трабагана не хуже тебя, но как-то упустила из виду… - под стать змею, прошипела раздражённая чародейка.

     Может, Хельга хотела ещё что-то добавить, однако не успела. Из задымлённой норы на высоту пары ярдов вознеслась жуткая голова твари длиной в добрый мужской локоть. Пасть её была широко разинута, выставляя напоказ верхние и нижние клыки весьма внушительных размеров. Не сговариваясь, мы одновременно обрушили на неё свои мечи, но всё равно опоздали на какие то доли мгновения. Наш враг непостижимым образом очутился на земле и уже оттуда стремительно атаковал эльфа. Тот едва-едва успел отпрыгнуть в сторону. А змей, приподнявшись выше прежнего ещё, пожалуй, на ярд-другой, и, обратив свой взор на меня, издаёт странный, но определённо малоприятный звук. Естественно я заподозрил в нём предвестника своеобразной атаки, призванной обездвижить одного из противников. Зная же по аналогии с ядовитыми гадами, что целят они в основном в лицо, где расположены органы со слизистой оболочкой, я с коротким неприличным ругательством попытался уклониться, инстинктивно прикрывая уязвимое место левой рукой. И тот час тыльная сторона моей ладони стала вдруг влажной. С омерзением встряхнув её, я вновь бросился на змея, но моё участие на данном этапе, увы, запоздало. Голова Эгрым-Трабагана отделённая от туловища фламбергом дриады, исхитрившейся нанести решающий удар, как раз падала вниз.

     - Поберегись! – успела крикнуть чародейка, ловко уклоняясь от струй крови обильно ударивших из разрубленных артерий.

     Повторять второй раз никому не пришлось. Тем более что тело обезглавленного змея стало вдруг покидать недра норы, извиваясь и судорожно скручиваясь. Зрелище оказалось не для слабонервных. Что и доказал дикий истошный вопль ужаса, раздавшийся оттуда, где укрылся принц.

     Бешеные конвульсии продолжались минуту или чуть больше, а потом Эгрым-Трабаган постепенно стал утихать, в итоге замерев грудой толстых переплетающихся колец.