- Доброе утро, - пожелала я и поцеловала обоих родителей в щеку.

- У тебя такие круги под глазами! Ты не спала? – заботливо поинтересовалась мама, ставя передо мной тарелку с овсянкой.

- Слишком жарко для здорового сна, - отмахнулась я.

- Милая, тебе следует побольше гулять и проводить времени на свежем воздухе, - причитала мама. – На выходных мы можем всей семьей отправиться загород. Пикник – это же здорово!

Папа скептически посмотрел на нее и незаметно покачал головой, а я напряглась, понимая, что этот пикник не нужен никому из нас. Папа хочет провести выходные перед телевизором или за игрой в гольф с приятелями, мама предпочтет вязание или шитье, а мне удобнее всего зарыться в книжки, терпеливо ожидая август, где я хоть три недели смогу побыть в Норе, с друзьями, увидеть Джорджа… Мерлин, как я скучаю.

- Дорогая, как ты смотришь на это? – голос матери вывел меня из размышлений.

- Я думаю, что смогу прогуляться в парке, незачем куда-то ехать в выходные. - Я натянуто улыбнулась. – Прямо сегодня и отправлюсь, чтобы не тратить время.

- Как скажешь. - Мама ласково потрепала меня по волосам, но краем глаза я заметила, как оба родителя заметно расслабились.

В широко распахнутое окно кухни влетела бурая сова и примостилась рядом со мной, протягивая аккуратно запечатанный белоснежный конверт. Отец слишком шумно положил ложку в тарелку, неумело скрывая свое недовольство, а я виновато улыбнулась и взяла послание в руки.

- На нас уже соседи посматривают, как на ненормальных, - сквозь зубы сказал папа. – Твои друзья могут присылать письма каким-нибудь другим способом?

- Почтовым голубем? – съязвила я и тут же прикусила язык. – Прости, я… Я не хотела.

- Александр, прекрати, - сердито одернула мама. – Вот уже несколько лет эти совы прилетают к нам, и ты прекрасно знаешь, что по-другому ребятам никак не связаться. И неужели тебя волнует, что думают эти пустозвоны?

Я напряглась, надеясь, что родители не поругаются.

- Мы уважаемые люди, я не хочу становиться посмешищем. И так все считают, что Гермиона – девочка с отклонениями, раз учится в закрытой школе, а на каникулах почти не выходит из дома.

- Если мои способности можно считать отклонением, то они правы, - неожиданно строго сказала я. – Если вы меня стыдитесь, то так и скажите, я пойму и не буду порочить вашу репутацию уважаемых людей.

Я поднялась с места, взяла письмо и стала подниматься наверх, слыша позади обрывки маминых фраз о том, что отец не прав и ведет себя отвратительно. Закрыв дверь в комнату, я прислонилась к ней спиной и съехала вниз, закрывая лицо руками. Отец никогда не примет меня такой, какая я есть, он всегда будет лишь терпеть меня и мои «странности», да и то не постоянно. Было невыносимо горько, что родные родители ведут себя так. Но если мама хотя бы пытается меня понять, то папа – нет. А кто не пытается, тот и не поймет.

От окна донесся шум, и я вздрогнула, но, увидев ту же самую сову, сидящую на подоконнике, расслабилась и вспомнила про письмо, которое тут же дрожащими пальцами выудила из конверта.

Гермиона!

Пару дней назад я прибыл в Лондон и очень хотел бы с тобой встретиться. Надеюсь, ты тоже не растеряла желание общаться со мной. Если честно, с магловским Лондоном я погорячился… Может все-таки Косой переулок подойдет для встречи?

С надеждой, Виктор.

Я улыбнулась, сразу же позабыв обо всех печалях. Радости моей не было предела, что это не Рон с очередным бессвязным бредом, который мне уже поперек горла, а Виктор, с которым я не виделась целый год! Он-то мне и поможет отвлечься, а заодно я немного развеюсь, что мне сейчас совсем не повредит. Я схватила перо, чернильницу и чистый лист и принялась ускоренно писать ответ.

Здравствуй, Виктор!

Я очень рада, что ты мне написал. Косой переулок меня устроит. Предлагаю встретиться там завтра, в три часа пополудни в кафе-мороженом Флориана Фортескью.

До встречи.

Гермиона Грейнджер.

Аккуратно запечатав письмо для Виктора в конверт, я передала его сове, которая, довольно ухнув, отправилась в путь.

Не отказываясь от своих слов, я взяла первую попавшуюся книгу в руки и отправилась в ближайший парк, где выбрала свободную скамеечку, находящуюся в теньке деревьев, и принялась читать. Это занятия меня увлекло и полностью поглотило до самого вечера. Я опомнилась только тогда, когда сумерки стали постепенно сгущаться, и мне пришлось вернуться домой, наблюдая за ненавистным мне закатом солнца. Но впервые за много дней я ощущала, что провела день с пользой, а следующий день должен пройти еще лучше предыдущего. Шутка ли, но спала я в эту ночь как младенец.

Утром я встала пораньше, чтобы хорошенько позавтракать и привести себя в порядок. Волосы с горем пополам были тщательно расчесаны и аккуратно уложены волнами, плавно струящимися по спине, ресницы чуть подкрашены тушью. Несколько раз я тыкала кисточкой себе в глаз, все размазывала, глаза слезились, но спустя полчаса мой легкий, неумелый макияж был готов. У шкафа, против обычая, я крутилась непозволительно долго, придирчиво изучая его содержимое. Мой капризный взгляд остановился на легком кремовом платье выше колен с рисунком пестрых цветов, разбавляющих скучность образа. Покрутившись перед зеркалом, я прикусила губу, скрывая довольную улыбку, а уже потом ударила себя по лбу, чувствуя невероятный стыд за то, как себя веду. У нас не свидание, а я прихорашиваюсь и беспокоюсь, как Лаванда Браун! Но в оправдание скажу, что моей самой первой мыслью была та, что просто кричала, будто такая Гермиона Грейнджер точно бы пришлась по вкусу Джорджу. Жаль, что он не увидит меня. В голову пришла безумная идея наведаться к ним в магазинчик перед встречей с Виктором, но потом, отругав себя, я отбросила подобное, еще раз осмотрела себя и отправилась в путь.

В уютное помещение кафе я вошла за полчаса до назначенного времени. Будучи чрезмерно пунктуальной особой, подобное мне было не в новинку. Выбрав дальний столик у широкого окна высотой от потолка до пола, я уселась на удобный стул и принялась изучать меню.

За всю мою жизнь я не пробовала мороженого лучше, чем в этом месте! Даже французское мороженое не сравнится с тем, какое оно здесь. Самых разных видов и сочетаний, но хранящих в себе невероятный вкус. Я всегда была равнодушна к сладкому, но мороженое Флориана Фортескью сводило меня с ума и делало одержимой. Я слабо улыбнулась и хихикнула, представляя себя всю измазанную в разных видах мороженого, сидя на столе, с безумными глазами и нечеловеческим воплем: «Больше мороженого! Еще больше!».

- Мне стоило прийти за час до назначенной встречи, чтобы не заставлять мою даму ждать, - послышался приятный мужской голос с едва уловимой хрипотцой.

Я подняла глаза и встретилась с внимательным, но насмешливым взглядом Виктора Крама, который, казалось, за год стал еще шире в плечах и значительно возмужал. Едва сдержав порыв кинуться ему на шею, я лишь широко и счастливо улыбнулась и поднялась на цыпочки, чтобы робко обнять его и оставить мимолетный поцелуй на колючей щеке. Юноша смущенно улыбнулся, придерживая меня за талию, и отодвинул мой стул, помогая мне сесть обратно. Истинный джентльмен.

- Я так рада тебя видеть! – воскликнула я.

- Я тоже очень рад, Гермиона.

Я отметила, что он правильно произнес мое имя, и облегченно выдохнула, что не укрылось от внимательного собеседника. Он сдавленно рассмеялся, а я немного смутилась, коря себя за такую все же несдержанность.

- Мой английский стал лучше за этот год, так ведь?

- Значительно, - негромко ответила я, потупив взгляд.

- Расскажи, как у тебя дела? Я слышал, что ты опять влипла в неприятности, - строго сказал парень.

- Ну да, в министерстве нам пришлось не сладко, но я не могла оставить своих друзей.

- Узнаю Гермиону Грейнджер. - Виктор улыбнулся и откинулся на спинку стула.

К нам подошла миловидная официантка и благоговейно расплылась в улыбке, завидев моего спутника.