Описания сюжетов поясняют контекст происходящего в этих фрагментах. Предупреждаю: вас ждут сюжетные спойлеры. Если хотите, сначала прочитайте упомянутые здесь романы для удовольствия, а потом уже разбирайтесь, какие приемы в них использованы. Мне все равно. Главное для меня – чтобы вы перестали ждать чуда и начали относиться к своему делу со всей страстью.
В конце каждой главы вас ждут упражнения. Это практические задания – испытание теории в деле. Опробуйте их. Многие авторы читают советы о том, как писать, и думают «ага, ясно». А затем, в следующий раз усевшись за клавиатуру, пишут в привычной манере. Я понимаю, что так спокойнее, но для того, чтобы развиваться, нужно пробовать новое.
Настоящие мастера так и делают. Честно говоря, я даже думаю, что им скорее некомфортно, когда они ничем не рискуют. А как насчет вас? Готовы поработать так, как работают мастера? Хотите управлять своим успехом? Мечтаете всякий раз сражать читателей наповал? Тогда сейчас же опробуйте в деле приемы из этой книги.
Думаю, вы моментально заметите разницу. А чуть позже обнаружите, что теперь куда эффективнее работаете над каждым предложением, каждой сценой, во время каждой вашей писательской смены. Подозреваю, что как только вы приучите себя разжигать огонь в своих историях в рутинном порядке, то перестанете верить в везение. И самое главное, вы осознаете, что мастерство – это не колдовство и не то, чего можно достичь только по прошествии времени. Успех – вот он, на расстоянии вытянутой руки.
Цель книги «Как написать зажигательный роман» – на чужих примерах показать вам практические методы достижения того, что мы зовем мастерством. Ваша задача – опробовать их. Когда достигнете с их помощью успеха, можете смело рассказывать фанатам, что это магия. Мы-то с вами знаем, что ваш секрет – это преданность своему делу и она никогда не подводит.
1
Протагонисты и герои
Есть ли разница между протагонистом и героем? Протагонист – это субъект истории. Герой – это выдающийся человек. Протагонист, разумеется, может быть и героем, но так бывает не всегда. Довольно часто в рукописях протагонисты оказываются совершенно обыкновенными людьми. В ходе истории они могут попадать в необыкновенные ситуации, но в момент первого знакомства они – это, по сути, вы или я.
Многие писатели теряют мое внимание уже на этом раннем этапе романа. Почему? Встреча с протагонистом, подобным мне самому, с которым я могу сразу же себя отождествить, – это же то, что нужно, разве нет? Разве не так возникает симпатия? Я узнаю себя в центральном персонаже истории, поэтому переживаю то же, что и он, так? На самом деле не совсем. Читательское сердце не открывается автоматически, просто потому, что на странице показался какой-то заурядный растяпа.
Что обычно привлекает вас в людях? Или даже так: в какой мере вас притягивают люди, с которыми вы пересекаетесь? Бывает по-разному, правда? Готов поспорить, что на большинство вам начхать. Когда вы толкаете переполненную тележку по парковке возле магазина, захлестывает ли вас любовь к другим покупателям? (Серьезно? Какие вещества вы употребляете?) А как насчет коллег? Наверняка у вас есть причины им симпатизировать. А что с друзьями? Несомненно, в одном круге общения вас удерживают общие ценности, интересы и все пережитое вместе.
А теперь вспомните тех, кем искренне восхищаетесь. Ради кого вы готовы отменить все свои планы? Кто вызывает у вас трепет, благоговение, застенчивость и глубокое уважение? Разве это совершенно обычные люди? Возможно, они не знаменитости, но в них есть нечто особенное, так ведь?
Кем бы ни были наши герои и героини, публичными деятелями или простыми смертными, они те, чьи поступки нас вдохновляют. Мы не прочь провести с ними десять часов подряд – да хоть десять дней. И это важно, потому что на чтение романа уходит в среднем десять часов, а читатель проводит с книгой примерно десять дней. Будь речь о вашей книге, с каким протагонистом вы хотели бы познакомить читателей? С тем, кто понравится им больше или меньше, чем рядовой покупатель в супермаркете?
Для того чтобы читатель сразу же привязался к протагонисту, нужно дать читателю причину за него переживать. То, что кто-то ходит за продуктами в тот же магазин, – не повод для привязанности. А вот демонстрация вдохновляющей черты – это верный путь в сердца читателей.
Есть масса способов сообщить читателям, что ваш протагонист достоин их внимания. Давайте некоторые разберем.
Крепкие середнячки и протагонисты с проблемами
А что, если ваш протагонист – самый заурядный обыватель, которому предстоит проверка на прочность в череде невероятных испытаний? А как быть, если ваш протагонист – мутная личность: травмирован или скрывается, преследуем прошлым или ненавистью к себе, аутсайдер или просто неприятный человек?
Можно ли привязаться к таким протагонистам? С чего бы? В обычной жизни мы не тянемся к таким людям, так почему же должны тратить на них свое ценное время за чтением? И все же современная литература просто набита проблемными протагонистами, за романами о которых выстраиваются очереди. Почему? Что в них особенного? Почему мы сопереживаем им, хотя, казалось бы, не должны? Давайте взглянем на некоторых убедительных «мутных» протагонистов. Их примеры помогут нам понять, как сотворить любого протагониста человеком, о котором хочется читать.
Девятнадцатый детективный роман Томаса Х. Кука под названием «Красные листья» (Red Leaves, 2005) был номинирован на вручаемую Ассоциацией детективных писателей США премию «Эдгар»[3] в категории «Лучший роман», а также на премии «Энтони», «Барри» и «Золотой кинжал»[4]. Это история об Эрике Муре, владельце фотосалона в маленьком городке. Его жена преподает в колледже. Его упрямый сын Кит вечно торчит у себя в комнате, занятый бог знает чем. Все абсолютно нормально. Жизнь Эрика переворачивается с ног на голову, когда однажды утром он узнает, что маленькая девочка, за которой накануне присматривал Кит, пропала без вести. Пока полиция раз за разом допрашивает Кита, Эрик обнаруживает, что все совсем не так, как ему казалось.
План Кука – взбаламутить привычную жизнь обычного человека. Кук знает, что у нас нет ни малейшей причины интересоваться Эриком Муром, поэтому введение должно сразу взять нас за горло:
Вспоминая прежние времена, представляешь их в виде серии фотографий. Вот Мередит в день вашей свадьбы. Вы стоите у здания городской администрации в солнечный весенний день. На ней белое платье, она стоит рядышком с тобой, ее ладонь в твоей руке. К платью приколот белый цветок. Вы смотрите друг на друга, а не в камеру. Ваши глаза лучатся счастьем.
А вот пара коротких отпусков еще до рождения Кита. Вот вы в лодке, сплавляетесь по реке Колорадо в белом облаке водяных брызг. А вот вы в Нью-Гэмпшире, почти ослепшие от разноцветья осенней листвы. А вот вы на смотровой площадке Эмпайр-стейт-билдинг, кривляетесь на камеру: ноги на ширине плеч, руки уперты в бока, будто вы – повелители Вселенной. Тебе двадцать четыре, ей двадцать один, и вы держитесь вместе с какой-то невероятной уверенностью, гордые и едва ли не надменные. И что важнее всего, бесстрашные. Тогда вам казалось, что любовь – это разновидность доспехов[5].
Внимательные читатели заметят, что в этих абзацах нарушено одно из главных правил для вступления. Здесь нет действия. Только предыстория. Почему у Кука это прокатывает? Когда правила нарушаются, зачастую присутствует другой секретный ингредиент – напряжение. Взгляните на первое предложение: Вспоминая прежние времена, представляешь их в виде серии фотографий. Рассказчик говорит о счастливом времени, – судя по всему, в настоящем он далек от счастья. Что же случилось? Мы углубляемся в роман еще до того, как успеваем сформулировать этот вопрос, – и Кук продолжает рассказ.
