— Нита, обещай мне, что подобное больше не повторится. Ты можешь злиться на меня и обижаться на Велдона, но если ты хочешь, чтобы Дамир остался жив, ты должна вести себя как принцесса, а не как неопытный заговорщик.

Взгляд Даниты по-прежнему был упрямым, и Эмирин окончательно потеряла терпение.

— Девочка, — в голосе её прорезались стальные нотки, — ты забыла, с кем разговариваешь. Если ты не пообещаешь мне сама, я заставлю тебя. Ты очень хочешь, чтобы я залезла к тебе в голову?

— Ты не посмеешь… — прошептала Данита, но взгляд её стал неуверенным.

— Посмею. И Велдон меня в этом поддержит. Так что… либо мы договариваемся по-хорошему, и ты ведешь себя смирно, либо… по-плохому.

Принцесса молчала, и Эмирин, у которой уже начинало стучать в висках от усталости и напряжения, поторопила её:

— Ну? Я жду.

Поджав губы, Данита вскочила с кресла.

— Обещаю, — буркнула она и метнулась к двери. Только у порога развернулась и процедила: — Понимаю, почему дядя так тобой одержим. Ты такая же бессердечная сволочь, как и он!

Гулко хлопнула дверь.

Эмирин откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Её нисколько не задело всё то, что сказала принцесса. Кроме того, она уже давно вышла из того возраста, когда хочется, чтобы последнее слово непременно оставалось за тобой.

С рассветом она отправилась в Эйм — замок Повелителя тёмных эльфов. И хотя больше всего на свете Эмирин хотелось лечь в постель и умереть, необходимо было поговорить с Риландом.

Она была одной из немногих, кому дозволялось переноситься непосредственно в кабинет для приёма посетителей, находящийся на этаже, где жил Повелитель. Риланд даже называл эту комнату «портальной». Сам он здесь никогда не работал. И Эмирин, очутившись в пустом кабинете, толкнула входную дверь и шагнула в коридор.

Стражники мгновенно напряглись, но, увидев её, расслабились.

— Доброе утро. Не подскажете, Повелитель у себя?

Они кивнули, и самый старший ответил:

— Нет, дартхари*. Он в лаборатории. Как ушёл вечером, так всю ночь там и просидел…

(*Дартхари — уважительное обращение к Вожакам оборотней.)

Эмирин вздохнула, пытаясь скрыть раздражение, развернулась и пошла по направлению к лестнице. Она хорошо помнила, где находится эта самая лаборатория.

Триш, Риланд и Эдриан пропадали там постоянно, когда дети Повелителя были ещё подростками. Страсть к исследованиям и экспериментам они унаследовали от отца. Но вот между собой Риш и Риан поначалу не ладили.

Эмирин усмехнулась, вспомнив, как часто ругались эти двое. До хрипоты и сорванных голосов, до драки. Они были слишком похожи друг на друга, и в то же время они были слишком разными. Эдриан не признавал никаких границ, для него не существовало слова «нет». Если он хотел что-то выяснить, он это выяснял, и никто не мог его остановить. Никто… кроме Риш.

Как же часто она бросалась на брата разъяренной фурией, кричала, швырялась разными предметами… Она ненавидела эту способность Эдриана отключать собственную совесть. Когда ему было что-то нужно, он мог кого угодно на части порезать и выпотрошить, лишь бы добиться успеха. И останавливался только из-за Триш.

Смешные дети… Они ненавидели друг друга так же сильно, как и любили. Первым, с кем Риш хотела поделиться результатом нового эксперимента или удачной находкой, всегда был Эдриан. И сам он бежал к сестре, стоило только чего-то добиться или найти.

А когда Триш исчезла… Он искал её не менее настойчиво, чем Велдон. Искал, как одержимый. Это стало его главным экспериментом…

Но он её не нашёл. Как и все остальные.

Тяжёлая металлическая дверь. Эмирин на секунду застыла, собираясь с духом, а потом толкнула створки и вошла в лабораторию.

Риланда она увидела сразу. Он сидел за одним из столов в больших фиолетовых очках и рассматривал что-то в лупу. Поднял голову, заметил Эмирин, отложил лупу, очки и улыбнулся.

— Добрый… хм, Аля, а сколько времени?

— Сейчас раннее утро, Рил. А теперь назови хотя бы одну причину, по которой я не должна тебя убивать.

— М-м… Может быть, потому что ты меня любишь?

— В данную секунду — не очень.

Эмирин подошла ближе и села в кресло, стоявшее перед столом, за которым расположился Повелитель.

— Я ведь говорила: тебе может грозить опасность. Я не могу постоянно разрываться между тобой и Велдоном. А ты сидишь в лаборатории всю ночь без охраны…

Риланд поморщился.

— Ну перестань. Не будет он меня убивать. Он ненавидит Велдона, но не меня же.

Эмирин устало закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

— Я не понимаю его, Рил. Вот в чём беда. Если бы он хотел убить Велдона, он бы давно мог это сделать. Но ты же знаешь, на императора не было ни одного покушения… Зато были покушения на остальных Альтерров, часть из которых закончилась плачевно... Поэтому я уже ни в чём не уверена…

— Скажи… а Велдон до сих пор думает, что я причастен?..

Эмирин открыла глаза и посмотрела на Риланда с укоризной.

— Он просто не знает, что думать. Как и я. Всё говорит о том, что кому-то нужен трон. По завещанию императора Интамара Первого при отсутствии наследников у Альтерров венец власти переходит к старшему наследнику из рода тёмных эльфов. И это был бы Эдриан, если бы ты не лишил его права на престол. Но твой первый наследник — принцесса Минаэль, твоя племянница. А затем… Коул, так?

— Так, — кивнул Повелитель.

— Мина сейчас у Нарро, её не достать. Коул в академии. Его, кстати, сегодня пытались убить, ты в курсе? Тёмные эльфы. Если бы не Тайная служба Велдона и одна смелая первокурсница, возможно, им бы это удалось.

— Я же просил его не выходить в город! — зашипел Риланд. — И ты тоже… куда смотрела?!

Эмирин иронично приподняла брови.

— Может, мне его на цепь посадить? И всех остальных заодно. Тайная служба патрулирует город, обращает особое внимание на всех эльфов, и тёмных, и светлых. Пару раз они докладывали Велдону, будто бы видели Эдриана. И в последний раз уверяли, что возьмут его, но упустили.

— Возьмут Эда? Вот уж дудки…

— Я тоже так думаю, — Эмирин усмехнулась. — Но пусть хотя бы чем-то занимаются. Однако ты не ответил. Зачем было покушаться на Коула? Я не понимаю Эдриана, но он не стал бы убивать собственного сына. Значит, это не он. Тогда кто?

Риланд нахмурился. Взял в руки какую-то палочку с рубиновым наконечником и начал стучать ей по столу. С каждым стуком Эмирин недовольно морщилась, но терпела.

— Это какая-то ерунда, Аль… Ты же знаешь нашу ситуацию. Я лишил Эда права наследования из-за его невыносимого характера, а Коул… Вряд ли он может кому-то мешать. Он совершенно не мечтает о власти, более того, его трясёт при одной мысли об этом. Он многократно заявлял — и все это слышали — что в случае необходимости сам отречётся. Я не вижу никакого смысла…

— Вот и я не вижу, — вздохнула Эмирин. — В этом и беда, понимаешь? Я явно что-то упускаю. И мне это не нравится…

Они немного помолчали.

— Как там Велдон? Всё ещё влюблён в тебя? — спросил Риланд вдруг, кинув на Эмирин хитрый взгляд. Но вместо того, чтобы ответить на вопрос, она спокойно сказала:

— А ты всё ещё его ненавидишь?

Повелитель хмыкнул.

— Много чести. Я сам бы его удавил, если бы не ты. Ведь это из-за него Риш… — Он запнулся. — Всё было бы по-другому, если бы он не поступил с ней так. Ты же знаешь…

— Знаю.

— Тогда зачем спрашиваешь?

Эмирин улыбнулась уголками губ, встала с кресла, подошла к окну и посмотрела на постепенно светлеющее небо. День, кажется, обещал быть прохладным.

— Я знаю ещё кое-что, Рил. Велдон… любил её. — Позади раздался удивлённый вздох, и Эмирин усмехнулась. — Он сам так и не понял этого. Не успел. А я знала… Знала и всё хотела поговорить с ним. Но решила тогда — пусть дети сами разберутся. Пусть… Потом я много раз задавала себе вопрос: что бы было, если бы я поговорила с Велом? Возможно, я виновата гораздо больше…