***

Снейп проснулся поздним утром. Тело ломило от вечернего происшествия и недостатка сна, но, усилием воли, он отбросил эти ощущения на задний план и заставил себя подняться. Впереди было много работы, а задерживаться в Британии он никак не планировал.

Стоя возле раковины в гостевой ванной, он недовольно скривился своему отражению. Вчера произошло недопустимое: в минуту слабости он позволил другому человеку вторгнуться в своё личное пространство. И все было бы не так страшно, если бы это была не Грейнджер. Или на крайний случай, если бы она не смотрела на него таким заботливым взглядом, не сочувствовала его проблемам и, к чёртову Мерлину, не прикасалась в невинном жесте к его лицу. Тяжело вздохнув и плеснув в лицо холодной водой, Снейп снова поднял взгляд, встречаясь глазами со своим отражением.

«Признай, тебе ведь было приятно. По-человечески приятно! Когда последний раз кто-то, тем более молодая интересная девушка, проявляла в твою сторону заботу?» — прозудел противный голосок в голове, будто дразня его со стороны зеркала.

Снейп махнул головой и отвернулся, направляясь к выходу из ванной. Он не мог позволить своим эмоциям руководить разумом. Он должен был достать чертовы ингредиенты, исполнить указания российского министерства, отправить туда письмо и исчезнуть. Удалиться так далеко и быстро, чтобы в этот раз с ним никто не смог связаться. Таков был план и отклоняться от него Северус Снейп был не намерен.

***

Когда мужчина спустился в гостиную, его взгляд зацепился за то, чего при пробуждении он не заметил. Под чарами стазиса на столе стояла тарелка с завтраком и чашка крепкого кофе. Сняв чары, мужчина принялся за еду, развернув при этом записку, лежавшую рядом. Аккуратным почерком Гермионы на бумаге было выведено две строчки: «Боюсь, яичница — верх моего кулинарного мастерства. Надеюсь, вы не против несколько скудного завтрака». При прочтении записки, уголок губ мужчины самопроизвольно приподнялся, но в следующую же секунду намеренно был опущен. Снова эта неуместная забота и… человечность. В раздражении свернув бумагу, Снейп заставил себя вернуться к завтраку и к мыслям о работе. Сова от Кингсли по какой-то причине задерживалась.

Закончив с едой, Снейп поднялся, размышляя, чем себя можно было занять. Несмотря на то, что работы ещё действительно было много, утро мужчины оказалось свободным: без дальнейших указаний Кингсли дела останавливались. Оглядев скучающим взглядом первый этаж, Снейп вдруг вспомнил, что к дому Грейнджер прилегал небольшой задний дворик. Погода, для поздней осени, была на удивление тёплая и, захватив книгу с полки, мужчина отправился убивать время.

Настроившись на спокойный отдых, зельевар уже завернул за угол дома, как вдруг в удивлении замер. По записке, он предположил, что Грейнджер не было на территории дома. Однако перед ним все же развернулась неожиданная картина: с кольцом на пальце молодая волшебница училась воспроизводить заклинания. Пространство вокруг неё вибрировало от магических импульсов из-за перерасхода энергии, а образовавшееся поле делало ее более живой и яркой. Невольно, Снейп засмотрелся на девушку: непослушные волосы растрепались в стороны, поза была сосредоточенной, а с ее руки то и дело срывались слишком яркие заклинания.

«Красиво, не правда ли?» -заговорщически прошептал вредный голос, чем тут же вывел мужчину из ступора.

В этот момент Гермиона произнесла заклинание «Баубиллиус», вызывающее небольшую бело-желтую молнию, но из-за неверного расхода энергии, из кольца вырвался яркий заряд электрического тока, который грозил оставить на волшебнице ожоги, если бы очнувшийся Снейп не успел накрыть пространство дворика отражающим куполом. В удивлении Гермиона резко обернулась, встревоженно оглядывая пространство, но заметив зельевара, стоявшего в дальнем углу, черты ее лица расслабились и девушка позволила себе небольшую улыбку.

Когда купол был снят, зельевар подошёл ближе к середине двора и, трансфигурировав подржавевший гамак в комфортный уличный диван, бросил на него книгу. Гермиона, стоявшая неподалеку, подошла чуть ближе к мужчине.

— Спасибо, что отразили заклинание, — немного смущенно произнесла она, не глядя в его глаза. — Я пока не могу разобраться с тем, как кольцо использует мою магию.

Все же приподняв взгляд, Гермиона наткнулась на задумчивое лицо зельевара, изучавшего ее словно диковинное животное.

— Не за что, мисс Грейнджер, — наконец произнёс он, ловя взгляд Гермионы.

Какое-то время они простояли в тишине, словно не зная, куда себя деть. Попеременно они то отводили свои взгляды на дворик, то снова сталкивались ими друг с другом, ощущая себя, почему-то, неловко. Первой очнулась Гермиона.

— Что читаете на этот раз? — произнесла она, как можно более непринужденно, цепляясь взглядом за книгу.

— Снова маггловскую литературу. Вы, очевидно, очень любите русских классиков, — ответил мужчина, не отводя взгляда от Гермионы, отчего волшебнице становилось не по себе.

— Мои родители их любили, — тихо произнесла она, не понимая почему вообще решила ответить.

Но зато на этот раз, ей удалось смутить Снейпа. Мужчина неловко отвёл взгляд, также обращая его к дивану. Тишина начинала затягиваться и Гермиона уже было хотела тихонько покинуть внутренний дворик, как вдруг Снейп окликнул ее.

— Вы неправильно расходуете свою энергию на кольцо, мисс Грейнджер.

Гермиона подняла заинтересованный взгляд на зельевара. Неловкость словно испарилась.

— Что вы имеете ввиду?

— Вы отдаёте проводнику слишком много энергии и передаёте ее не плавно, а, скажем так, ударной волной, — произнёс Снейп также возвращая свой внимательный взгляд к Гермионе.

— Да, я это чувствую, — ответила девушка и зажмурилась, стараясь нащупать свои ощущения. — Такое чувство, что кольцо затягивает энергию в себя, а когда я произношу заклинания, резко высвобождает ее, словно активируя спусковой крючок. Почему так получается?

— Тут все просто. Вы не контролируете свои эмоции, — фыркнул зельевар, позволяя себе насмешливый взгляд. — В отличии от палочки, кольцо сильно связано с волшебником: как с его магическим ядром и потенциалом, так и с его эмоциональной стороной. Волшебники с востока учатся контролировать свою магию во всех проявлениях с детства.

— А вы можете… — Гермиона слегка замялась, нервно прокручивая кольцо на своем пальце. — Можете научить меня?

— Не думаю, что мне есть чему учить вас, мисс Грейнджер. Вы обладаете навыком окклюменции — попробуйте применить его в деле, — голос Снейпа звучал бесстрастно, однако глаза по-прежнему выражали насмешку. — Начните с самого простого — Люмос, — на этих словах Снейп приподнял руку с кольцом и, слегка шевельнув пальцами, выпустил сгусток теплого света.

Гермиона, наблюдавшая за его действиями с предельным вниманием, вытянула свою руку и повторила его действия. Сгусток света, слетевший с ее пальцев был ярче необходимого и искрился. Снейп отрицательно помотал головой.

— Вы вкладываете в заклинание собственное намерение, а это эмоция. Воспроизводите его, словно являетесь сторонним наблюдателем, — терпеливо уточнил Снейп и, взглянув на кисть Гермионы, нахмурился. — И не машите так сильно пальцами. Амплитуда должна быть короткой.

В течение следующего часа Гермиона практиковалась заклинаниям под руководством Снейпа. К ее огромному удивлению, он оказался терпеливым учителем. Ни разу за время импровизированной тренировки он не повысил на нее голос. От Люмоса Гермиона перешла к чуть более сложным заклинаниям. На третью попытку освоения «Вингардиум Левиосса», книга, лежавшая на диване, плавно оторвалась от поверхности и медленно левитировала к ней в руки. Гордая собой, Гермиона с улыбкой повернулась к зельевару, наблюдавшему за ее действиями.

— Что`ж, у вас получилось. Превосходно, мисс Грейнджер, — произнес Снейп, слегка склонив голову в одобрении.

— Превосходно? — переспросила Гермиона и ее легкая неуверенная улыбка превратилась в широкую и открытую. — Я не ослышалась, профессор? — шутливо переспросила волшебница.