В следующей главе, наконец-то, появится Джон! Надеюсь, я напишу её побыстрее, чем эту.
Спасибо, что всё ещё читаете мою работу, я рада, если она кому-то нравится.
========== Сентябрь 1970 ==========
В небольшом помещении торговой лавки на Кенсингтонской улице стояла невыносимая духота. Обеденное солнце палило нещадно сквозь стеклянные витрины, заливая всё пространство своим ярко-жёлтым светом, из-за чего было отчётливо видно каждую пылинку, витавшую в застоявшемся воздухе. С улицы доносился шум изредка проезжающих машин и галдёж прохожих. Для пятничного дня людей было не очень много, а те, что бродили сегодня по торговой улочке, не проявляли особого интереса к магазину двух студентов. Радиоприёмник, прикрученный к стене, выплёвывал слова какой-то очередной популярной дурацкой песенки про слёзы клоуна*, вперемешку с собственными шипением и кряхтением. Роджер лениво дремал на стуле возле кассы, пока Фредди от скуки расхаживал туда-сюда меж рядов с одеждой, тихонько подпевая песне. Колокольчик над дверью дёрнулся, издав громкий звук, заставляя блондина разлепить глаза и привстать. Меркьюри сразу же засуетился, приветствуя клиентку, которая была сегодня едва ли пятой по счёту. Молодая девушка кивнула парням в ответ, и на расспросы темноволосого хозяина магазинчика о том, ищет ли она что-то конкретное, и может ли он что-нибудь ей подсказать, она лишь отмахнулась, сказав, что хочет только посмотреть. Фредди разочарованно надул губки, понимая, что зашедшая покупать явно ничего не намерена, и, развернувшись, подошёл к приёмнику, чтобы сделать погромче. Минут через пять посетительница, как и ожидалось, вышла из лавки без приобретений каких-либо новых элементов гардероба, напоследок звякнув колокольчиком ещё раз. Парс плюхнулся на маленький пуфик рядом с примерочной и протяжно зевнул.
– Лучше бы я сегодня на пары пошёл. Там хотя бы интереснее. – Он взбил пальцами прядки своих чёрных волос, и покосился на отражение в зеркале, кривя губы в недовольной улыбке.
– А я вот предпочту сидеть тут, чем на нудных лекциях или парах. – Сонно пробормотал Роджер, потягиваясь и хрустя позвонками.
Фредди поморщился на этот звук и снова встал с места, направившись к симпатичному ярко-красному жакету в блестящих пайетках, висевшему в дальнем конце магазина, намереваясь его примерить. Он не дошёл до своей цели шагов пятнадцать, остановленный внезапно прервавшейся песней. Диктор извинился за столь наглое вторжение в музыкальную программу, но ему необходимо было сообщить какую-то весьма важную новость, этого самого мира музыки напрямую касавшуюся. Парни переглянулись, заинтересованно вслушиваясь в слова мужчины. Фредди быстрыми шагами преодолел расстояние до приёмника, выкручивая ручку громкости на максимум, едва он заслышал имя Хендрикса.
“Сегодня, 18 сентября, “переживания Джими Хендрикса” закончились. Рок-музыкант скончался сегодня в лондонской городской больнице от передозировки наркотиками в возрасте двадцати семи лет”*, – Роджер вскочил со стула и выпученными глазами уставился на Меркьюри, который стоял раскрыв рот, всё ещё держа пальцы на ручке громкости. Диктор продолжал свою речь, кратко пересказывая биографию музыканта тем, кто, возможно, не был знаком с личностью Джими, а владельцы магазинчика так и застыли на своих местах, не веря услышанному. Наконец, из радио полилась до боли знакомая им обоим мелодия любимого музыканта. Фредди повернул голову к Роджеру, и тихо запел, вторя словам песни. Он чувствовал, как затряслись его руки от нахлынувшего осознания произошедшей трагедии, а ватные ноги сами подвели его к другу, и его тело тяжело опустилось прямо на пол, опираясь спиной о стойку кассы. Родж тоже сел рядом, вытирая рукавом своей пёстрой рубашки тонкую дорожку слёз с лица. Песня вскоре закончилась, уступая место прерванному ранее чарту популярных композиций. Меркьюри обхватил свои колени, и тяжело вздохнул, закусывая губу.
– Это просто ужасно, – прошептал он, – умереть так рано!
Роджер всхлипнул и рвано выдохнул, доставая из кармана джинс смятую пачку сигарет. Казалось, что это всё – лишь чья-то глупая шутка, но ведь сегодня не первое апреля… Смерть кумира – весьма болезненный удар.
– Я не верю, Фред, как это может быть правдой? – он поджёг непослушными пальцами сигарету и жадно затянулся, выпуская часть душевных страданий наружу вместе с белым дымом.
Они посидели молча ещё какое-то время, и Роджер предложил закрыть лавку.
– Всё равно я в таком состоянии работать не смогу.
Фредди поддержал его, и они отправились домой, в совершенно подавленном настроении. Тишину в квартире нарушало только тиканье часов и мяуканье двух голодных кошек, подобранных сердобольным парсом с улицы накануне вечером. Он наполнил их миски кормом, и пушистые хвосты довольно затряслись в такт громкому хрусту и чавканью. Эти двое явно были единственными радостными обитателями квартиры на данный момент. Роджер поставил пластинку Хендрикса в проигрыватель и упал на кровать, смотря в потолок, бездумно раскачивая ногой под музыку.
– Знаешь, я думаю, нам нужно сегодня собраться с Брайаном и Бэрри, почтить его память, – задумчиво проговорил Меркьюри, – У нас, кажется, ещё осталась та бутылка водки.
Тейлор кивнул, соглашаясь со сказанным.
– Я позвоню Брайану, только немного позже, – он взглянул на часы, прикидывая время, – Всё равно он ещё должен быть на учёбе. Он, наверное, и не знает ни о чём…
– Уверен, уже все об этом знают. Бедный Брими*, вынужден сидеть там сейчас в таком состоянии, слушать всякую астрофизическую ерунду.
Парень уселся на кровать к Роджеру, и блондин перевернулся, укладывая голову Фредди на колени.
– Да, Брайану будет тяжелее всех нас. Хендрикс же просто бог для него. Был.
***
В пять часов барабанщик набрал номер квартиры Мэя, прижимая трубку к уху, нервными движениями накручивая телефонный провод на палец. Гитарист должен был уже быть дома, так что Роджер терпеливо ждал ответа. Наконец, он услышал явно расстроенный голос: – Да?
– Бри, это я. Привет. Ты, наверное, уже в курсе того, что случилось…
– Да, я в курсе, – он тяжело вздохнул и замолчал.
– Как ты там?
– Ужасно, если честно. А вы?
– Стараемся держаться.Только выходит не очень, – Родж горько усмехнулся, – Фредди предложил собраться вечером на, так сказать, поминальную репетицию. Сыграть что-то из Хендрикса, выпить, конечно. Почтить память, одним словом. Ты как на это смотришь?
– Сугубо положительно, я сейчас вообще не хочу оставаться один, это невыносимо. Я тогда сначала к вам приеду? И уже вместе пойдём. Надо только Барри позвонить.
– Хорошо, мы ждём.
Примерно через двадцать минут Мэй уже сидел на диване рядом с Фредди, крутившим в руках запечатанную бутылку водки, дожидаясь, пока Роджер отыщет свои палочки, которые он никогда не оставлял в репетиционном зале, а всегда забирал с собой. Наконец, он влетел в комнату, зажимая находку в зубах, параллельно натягивая куртку.
– А га-ов, – неразборчиво проговорил парень, и, застегнув куртку, освободил рот от палочек и повторил уже нормально, – Я, говорю, готов идти! Долго мне вас ждать вообще?
Фредди и Брайан переглянулись, и быстро пошли к выходу, следуя за нервным барабанщиком.
Уже практически перед входом в Империал к ним присоединился Барри с печальным, совершенно ему не свойственным, выражением лица. Они прошли внутрь серого здания, здороваясь с охранником, мимо которого, видимо, ужасная новость тоже не прошла, и он кратко выразил свои соболезнования четверым музыкантам. В холле было пусто, в такое время все студенты уже давно находились далеко вне стен колледжа. Лишь в некоторых кабинетах ещё оставались преподаватели, слишком сильно влюблённые в свою работу, ну, или слишком сильно не желавшие возвращаться домой, но они, почему-то, никогда не возражали против шумных репетиций.
Барри зажёг свет в просторной аудитории, где покоились их инструменты. Он предложил сначала выпить, а потом сыграть. Все согласились. Брайан достал из глубокого кармана своего пальто запотевшую бутылку с прозрачной жидкостью, открутил красную крышку, приподнял её над головой со словами: “За Джими, мир музыки сегодня очень много потерял”, и сделал первый глоток, жмурясь и закашливаясь с непривычки. Всё ещё не в состоянии открыть глаза, он протянул руку с бутылкой куда-то наугад, и Фредди забрал её, делая сразу несколько приличных глотков и передавая водку дальше Роджеру. Когда круг завершился на Барри, бутылка была отставлена в сторону, и вместо неё басист взял в руки свою гитару, мягко перебирая по струнам. Роджер уселся за барабаны, Брай надел на плечо ремень от любимой Ред Спешл. Фредди же подключил микрофон и задумался на мгновение. Повернувшись к остальным, он предложил сыграть Вуду Чайлд. Но не ту, более известную вторую версию, а ту, что без “д” в названии и длиной в целых пятнадцать минут*. Мрачный блюз, навевающий образы чёрной магии, творящейся в ночи под светом красной луны в небе, плавно потёк из-под пальцев гитаристов и барабанщика, заполняя собой всё пространство тускло освещённого помещения. Казалось, будто эта музыка возносится прямо к небу, и сам Хендрикс слышит её и одобрительно кивает кудрявой головой в такт ритму. Они с удовольствием отыграли длинный джэм целиком, и каждому стало чуть легче, они даже улыбались друг другу, а Фредди восторженно похлопал в ладоши и снова открыл бутылку, отпивая ещё немного обжигающего напитка.
