Во время, казалось бы, таких бесцельных хождений, девушку переполняли различные мысли. Она вспоминала буквально каждого из компании, вместе с которой она сюда пришла. Ей ужасно хотелось знать, как сейчас Одри, Эйс и Кэм. Удалось ли найти им выход или нет? Далее перед глазами предстал момент, когда она с Мейсоном чудом избежали смерти, а вот друга спасти не смогли. Джин с сожалением пришла к выводу, что это дело им было не под силу. Далее в мыслях всплыл Мейсон и тот момент, когда они разошлись по разным путям. Уокер была готова все отдать за то, чтобы хоть кто-то из ее друзей попался ей на пути, чтобы ей было не так одиноко и страшно идти по еле-еле освещенным коридорам и озираться по сторонам. Она представляла, что сейчас, завернув за угол, ей попадется Мейсон, а может Одри или еще кто из друзей, и она не будет одна. Но нет: она заворачивает за угол, а там темнота, разрываемая лишь лунным светом, который рвался внутрь сквозь окна.

Из-за такого разочарования Джин хотелось даже все бросить и сесть возле окна, дожидаясь, когда тот самый Эдди найдет ее и сможет-таки убить, но, уловив недалеко от себя знакомый голос, желание выжить только возросло внутри нее. Где-то там, в ближайших коридорах ходил ее мучитель и напевал песню:

«Когда я был еще мальчишкой, мама часто говорила: «Женись, сынок и увидишь, каким счастливчиком ты быть можешь». Везде искал я, но никак не попадалась та, которую себе представил я…»

Джин испугалась, что он сможет ее обнаружить, а потому решила пойти дальше, куда и шла. Пока тот пел песню, Уокер могла ориентироваться, куда идти, а куда нет, чтобы невзначай не столкнуться с этим человеком, но в один момент безумец притих, а это означало, что теперь Джин придется положиться на интуицию при выборе маршрута. Услышав, что кто-то шел в ее сторону, девушка решила забраться в шкафчик, что стоял рядом и подождать, пока неприятель пройдет мимо и удалится от нее на приличное расстояние. Она выключила камеру, чтобы никто не смог заметить красный огонек, означающий, что идет запись. Шаги тем временем достигли места, где сейчас находилась Джин. Прислушавшись, она поняла, что это не Глускин. У Глускина был более тяжелый шаг и, к тому же, на нем были ботинки, а тот, кто сейчас проходил мимо нее, был, скорее всего, босым, потому как раздавались именно «шлепки», характерные при хождении босиком по полу. Краем глаза она заметила светящийся предмет в руках у этого человека. «Не обращай на него внимания, - говорила Уокер сама себе. – Это всего лишь один из местных пациентов. Телефон или…что бы там ни было, он нашел это где-то. Он ничем тебе не поможет» На секунду она подумала, что мимо нее мог пройти кто-то из приятелей, но выкрикнуть имена Кэмдена, Мейсона и Эйса ей не хватило смелости. Махнув рукой на возможную помощь со стороны, она вылезла из шкафчика и включила камеру назад. И если бы не озлобленный вопль Эдди, раздавшийся оттуда, откуда она пришла, и куда сейчас ушел незнакомец, Джин пришлось бы еще несколько минут думать, в какую сторону ей свернуть лучше.

Она бежала прочь от воплей Глускина и криков того, кто попался под руку этому психу. Уокер была несказанно рада, что не она на месте того, кто попался этому психу, но в это же время она поражалась своей жестокости. Пробежав несколько метров, Джин с кем-то столкнулась. Оба вскрикнули от страха, но узнав голос Мейсона, девушка ужасно обрадовалась.

- Мейсон! Это ты?

- Да. Господи, Джин, я думал, что никогда тебя не найду! – ответил ее приятель, принимая объятья подруги.

- Я сама думала, что мне суждено тут остаться.

- Нет, я этого точно не допущу. Как раз шел за тобой, чтобы потом вместе отсюда уйти.

- Нашел выход?

- Нет, выйдем мы оттуда же, откуда и пришли, но зато до лобби здесь не совсем далеко. Только вот как Одри потом найти? Я встретился с ней там же. Мы решили разделиться, чтобы тебя найти.

- Одри… Как она?

- Вроде в порядке, но говорила, что над ней хотели поставить эксперимент. Под лечебницей есть какая-то лаборатория.

- Ужас… А Кэм? Эйс? Они где?

- Они с Одри почти в самом начале разошлись. Долгая история. Думаю, не время сейчас ее тебе рассказывать.

- Хорошо. Веди на выход, ибо где-то там бродит один псих, маньяк, который ищет себе… невесту. Кстати, что у тебя со спиной? – девушка разглядела на своих руках следы крови.

Мейсон махнул рукой, намекая на то, что обо всем он расскажет позже, как только они выберутся из проклятой лечебницы. Джин больше не задавала никаких лишних вопросов.

Внутри Ханта и Уокер ликовала некая радость. Радость от того, что теперь им не приходится бороться с ужасом в одиночку. У обоих зародилась надежда, что все пройдет легко, что оба с легкостью найдут Одри, а затем они втроем смогут выбраться из «Маунт-Мэссив», раз и навсегда покидая его. Джин была уверена, что этих приключений хватит ей по горло, и хотя дома будут ждать другие неприятности в виде сердитой матери и месяца ареста (несмотря на то, что ей почти уже двадцать лет), ничто не сможет сравниться с тем, что она пережила… Если переживет. Мейсон же думал о переезде, как только покинет чертоги этого сумасшествия. Да, переезд – то, что нужно ему и Кэмдену, чтобы начать жизнь с чистого листа. Проблема была лишь с деньгами. Они снимали комнату в общежитии, а работа у обоих была не слишком прибыльная. Родителей ни у одного, ни у второго не было, сколько себя помнил Хант, а потому лучшим друзьям приходилось нелегко. «Университет придется бросить, - думал парень. – Иначе на переезд не накопить». Мейсон и так подумывал его бросить, но не мог найти причину, чтобы это сделать. Возможно, не хватало уверенности, или же он не знал, чем будет заниматься после того, как забросит учебу.

Как всегда, мысли ребят остановил звук знакомых цепей и неразборчивая речь. Ни слова не говоря спутнице, Хант указал на подсобное помещение. Оба зашли в маленькую комнатку и закрыли за собой дверь бесшумно, чтобы не привлекать никакого внимания. Приложив ухо к двери, парень стал вслушиваться в происходящее за пределами их временного укрытия. Тяжелые шаги, которые сопровождались позвякиванием цепей, были совсем недалеко. Услышав фразу «Поросеночек», до Мейсона сразу же дошло, что этот больной кого-то обнаружил. Не их ли? Отлипнув от двери, он постарался чем-нибудь ее подпереть, чтобы толстяк не смог открыть ее, но под рукой как назло ничего не оказалось, за исключением нескольких коробок и консервных банок, которые было бесполезно применять.

Минуты через две Уокер и Хант обнаружили, что в дверь никто не ломится, а за ней стало тихо. Очевидно, что «машине-убийце» попался кто-то, кто смог отвлечь его на себя, чем спас ребят от возможного обнаружения. Выходить из кладовой все равно было страшно. Вдруг толстяк поджидает их где-то за углом, а притих, потому что знает, что они от него прячутся в кладовой? Делать все равно нечего: вечность в этой кладовой не просидишь, а двое друзей хотели непременно выбраться из этого ада, поэтому пришлось вылезать из укрытия на свой страх и риск. К счастью, за дверью, в коридоре, за углом никого не было, а это означало, что можно идти дальше, отодвинув свои страхи и опасения хотя бы на мгновение.

Хант вывел подругу в спортивный зал, потолок которого украшали многочисленные женские и мужские оголенные тела.

- Кажется, я знаю, чьих это рук дело… - проговорила Джин, оглядывая потолок и не замечая вопросительного выражения лица Мейсона. Скользнув взглядом чуть дальше, она заметила Глускина. Первое, что испытала девушка – удивление. Еще кто-то существует в этом месте, кто смог бы его одолеть? Уокер отказывалась этому верить, а в следующие минуты смогла найти доказательства тому, что она думает неправильно: возле пола болталась петля, из которой, очевидно, какому-то бедняге удалось сбежать, тем самым подвесив мучителя и воздав ему по заслугам. Джин и Мейсон взглянули на Эдди: тот запутался в веревках и, вероятно, напоролся на арматуру сам, по неосторожности. Но разве кто-то в этом месте из психов будет соблюдать осторожность?