— Пхы-пхы-пхы пф-ф-ф-фе-е-е! — философски заметили в ответ и… придвинулись ближе. Пусть на шаг, но все же!

— Я вот сейчас вылезу и тебе такое «пфе» покажу — век от меня по кустам ныкаться будешь! — постаралась убедить зверя, прибегнув к решительным аргументам.

— Фырк, — обиделся змей и демонстративно отвернулся, при этом сделал настолько обиженную физиономию, что мне его на секунду жаль стало. Где-то очень глубоко внутри. Весь его облик будто говорил: «Я тебя спасал живота не жалеючи, а ты… Ты мне даже такой малости не позволила».

Ведьма ему сочувствовала, да и я, признаться, тоже. Но стыдно все же было. Что ни говори, а для меня, что Дмитрий Петрович, что змей — оба мужчины мало знакомые, а я девушка порядочная и временами даже стеснительная. Поэтому, чтобы не тратить время напрасно, и не ждать, пока у моей ящерицы любопытство победит обиду, выскочила на берег и спешно натянула блузку и юбку.

Хорошенько подумав, оторвала от юбки приличный лоскут, сделав из макси почти мини. А куда деваться? Одной водой с чешуи кровь не смоешь, чем-то потереть придется. Одетой я чувствовала себя смелее, решительнее и отважнее. Туеска решила не делать. В принципе, был более легкий путь.

— Сюда ползи, горе мое луковое, раз уж двигаться сам можешь, — позвала змея, встав у самой кромки воды.

Смешно отталкиваясь плавниками, и извиваясь, дракон послушно устремился ко мне, оставляя после себя на песке глубокий след.

— Пф-ф-фха-а-а-а! — сообщил он, поглядывая то на меня, то на воду.

— Вот уж нетушки! — пришлось категорически возразить, для убедительности скрутив фигу. — Я больше туда не полезу, а тебе придется. И без возражений мне, ясно?

Дракон тяжело вздохнул, фыркнул, обдавая теплым паром, и плюхнулся в воду, поднимая столбы брызг. Да, теперь без разницы: лезть или не лезть… Все равно вся мокрая.

Засучив рукава, еще раз намочила тряпку, сварганенную из юбки, и потянулась к морде зверя. Дракон застыл и прикрыл глаза. Он наслаждался солнцем, чистой водой и моими легкими прикосновениями. Иногда выдыхал струйки пара и блаженно вздыхал.

— Ну вот, уже не такой чумазый, — с удовлетворением заметила я, когда основные подтеки крови с чешуи были смыты. — И знаешь, спасибо тебе, что не бросил, что пришел, что спас…

Поддавшись порыву, чмокнула рептилию прямо в теплую чешую над ноздрями. И мир качнулся, его вдруг заволокло туманом, а потом разрезало на осколки ослепительной вспышкой. Такой яркой, что пришлось зажмуриться. А когда я открыла глаза, змея уже не было. Мне улыбался, осторожно придерживая за талию, Заречный. Собственной персоной. В том же костюме, что и вчера днем, только теперь с намоченными по колено брючинами. Такой родной, близкий, с отросшей щетиной, измученный и помятый, но довольный и счастливый какой-то что ли.

— Ты… — выдохнула я.

— А ты еще кого-то ждала? — со смешком спросил он.

Да, глупый, конечно, вопрос. Но подобные чудеса приводят в замешательство даже потомственных ведьм.

— Дмитрий Петрович, а вы… — договорить мне не дали.

— Дима! — поправил он, намекая, что мы давно перешли на «ты». — Впрочем, сейчас я бы и от Димочки не отказался…

И как он это сказал! Как сказал! А последние слова прошептал… в губы, мучительно медленно склоняясь к ним, заставляя нас с ведьмой томиться ожиданием, растекаться ручейками тягучей патоки и трепетать.

И Заречный поцеловал. Очень сладко, неистово, словно поцелуй возвращал его к жизни. С каждой секундой прижимая меня все крепче к своему сильному телу. И я горела, плавилась, словно воск в умелых руках мастера, совершенно потеряв голову, растворившись в своих чувствах, забыв о времени и пространстве.

— Ленка, ведьма моя глупая… — задыхаясь, хрипло простонал Дмитрий, оторвавшись от моих губ. — Леночка… Ленка…

А я слушала и слушала, никак не могла прийти в себя, продолжая наслаждаться каждым звуком, каждым касанием. Это я, а вот ведьма моя что-то притихла, затаилась и, кажется, напряглась. Стоп!

— Глупая? — поинтересовалась все еще довольно мило и томно, но туман эйфории рассеивался. К сожалению, быстрее, чем мне бы хотелось.

— А какая? — синие глаза стремительно темнели. — Зачем сама к колдуну полезла?

— Я полезла? — возмущению не было предела. — А ты не думаешь, что у него достаточно сил, чтобы спроектировать ситуацию! Ты сам вчера видел, на что он способен.

— Видел, — не стал юлить Заречный. — Кстати, спросить хотел, что это у него с лицом? Маска такая или опять ваши колдовские штучки?

— А это, Димочка, не маска. Это его истинный лик.

— Ужас какой, — мотнул головой он.

— Я тебе больше скажу, Асмодей вообще не человек. Точнее, он сначала как бы вселился в человека, но сейчас от того несчастного даже тела не осталось.

— И кто же он по-твоему?

— По-моему, Асмодей — демон, темная сущность, зло воплоти. Выбирай любой вариант, не ошибешься.

— Чертовщина какая-то!

— Не то слово, — кивнула я.

— И все равно, Лена. Ты ведешь себя крайне неосмотрительно, попадаешь в неприятности сразу, стоит тебя только на секунду из виду выпустить! — выпалил Заречный.

Вот зануда! Не зря он так бабушкам моим, сводницам, по вкусу пришелся!

— Вот и не выпускал бы! — огрызнулась я.

— И не выпущу! — не остался в долгу он и для наглядности притянул меня ближе.

— Никогда? — не знаю, кто из нас с ведьмой поинтересовался.

— Никогда! — смотрел Дмитрий мне прямо в глаза и вроде даже не врал. Хотя кто их, змеев, разберет? Раз так, то сам напросился.

— Пошли! — я схватила его за руку и потащила по еле заметной тропинке в лес.

— Куда? — удивился Заречный.

— Увидишь.

До знакомой полянки, окруженной березками, от берега Ведьминого ключа меньше ста метров. Я молчала, Дмитрий тоже. Просто шел рядом, ни о чем не спрашивая. Знаете, это тоже своего рода признак доверия.

Лес внезапно кончился, и мы его увидели. Ведьмин круг — так его принято называть в народе. Небольшой, идеально круглый участок, на котором трава росла низенькая. Намного ниже, чем по соседству. И была она изумрудная, цвета своего даже зимой не теряла. А в середине стоял ОН!

— Что это? — изумленно выдохнул Заречный.

— Камень, — мило сообщила я.

— Вижу, что не дерево, — в тон мне, ответил Дмитрий. — Очень напоминает радужную, подсвеченную изнутри надгробную плиту. Ты меня на кладбище притащила?

В чем-то он был, конечно, прав. Именно сюда слетаются души тех, кто при жизни впитывал в себя силу этих мест, чтобы приумножать ее, беречь и хранить. Но Заречному пока об этом знать не обязательно. Судьбу, знаете ли, тоже спугнуть можно. Хотя он парень крепкий, может, и выдержал бы всю правду.

— Это Алатырь — священный камень земли нашей, — тихо ответила я. — В нем сила и магия великие скрыты. Хорошему человеку Алатырь помогает, а злого — близко не подпускает. Кстати, слово «алтарь» от него пошло, потому что подносили ему дары разные, когда о милости просили.

— Ох… — выдохнул Дмитрий. — Я думал, Алатырь только в сказках бывает.

— А ведьмы и колдуны? — хитро улыбнулась, посмотрев в растерянное лицо Заречного. Привык мужик все под контролем держать, а тут любая мелочь его из равновесия выбивает.

— Да, уж! — ухмыльнулся он. — Трудно не поверить, когда лично знаком с одной симпатичной ведьмочкой.

— С тремя! — поправила его. — Ты про бабушек моих забыл, а они, между прочим, твои почти штатные сотрудницы.

Дмитрий слегка скривился. Сразу видно, что наши представления о симпатичном коренным образом различались. Какие там старушки, ему молодок с силиконовыми прелестями подавай. Вот те — да, симпатичные. Что-то злиться я стала, и, честно признаться, засомневалась. А не зря ли я его сюда притащила?

— Ну, и зачем мы сюда пришли? — поинтересовался он, пытаясь перевести разговор в мирное русло.

Только вот мирным оно уже не было. Нельзя в сомнениях судьбу свою вершить, да частичкой души делиться. Коли ведьма избранника своего сюда привела, значит, верит ему и пойдет за ним и в огонь, и в воду. А я? Пойду ли? Задумалась…