– Есть еще одно доказательство, того, что междумирье тебя не отпустит, пока ты не сделаешь то, чего оно хочет, – подал голос Морок. И дождавшись, когда я подниму на него свой взгляд, продолжил: – Но думаю, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, поэтому идём, прогуляемся.

И встав с кресла, мужчина подошел и подал мне свою руку.

Выходить из дома с близнецами было… странно. Во-первых, боязно, так как я уже и не знала, чего от них ждать. В голове стали появляться мысли о том, что они просто хотят меня выманить с моей территории, а потом утащить куда-нибудь. С этих двоих станется. Но потом поняла, что вообще-то я тут гость, и будь это действительно моя территория, то по словам той же Малойи они бы и войти не смогли в мой дом. Но они же не просто вошли, но еще и раскомандовались.

А во-вторых, захоти они меня куда-то утащить, то я бы и пискнуть не успела. Сил, что у одного, что у второго мужчины было гораздо больше, чем у меня, поэтому шагнула через порог своего дома уже смело.

Морок так и не отпускал мою руку, а Гром, просто шел рядом. Очень близко ко мне, практически касаясь своей рукой, мою. Я четко ощущала его тепло, и в голове почему-то нет-нет да возникало желание взять и его за руку. Но как подумала, как это будет смотреться со стороны, так сразу же отвергла эту мысль, и даже попыталась высвободить руку из хватки второго блондина. Нехотя, но он меня отпустил.

А мне почему-то, в этот момент стало прохладно, хотя на улице вроде бы было достаточно тепло.

Что самое интересное, оба блондина не стали надевать обувь, а так босиком и шагнули вместе со мной за порог. Стоило посмотреть на их голые ступни, как внутри опять заворочалась моя неутомимая нимфоманка, и я сразу же отвела взгляд. Ну ее, эту развратницу…

«Что, еще одну личность себе выдумала, удобно, ничего скажешь», – услышала я ехидный голосок своего внутреннего моралиста, и мои щеки потеплели от стыда. Врать самой себе оказалось очень неприятно. Но слава богу, реальность не дала впасть в более глубинные самокопания и рефлексию, так как моя дверь растворилась в воздухе, стоило ее закрыть, а перед нами опять появился камень с двумя тропинками.

Я на этот раз уже более спокойнее отнеслась к странностям этого места. Даже в ступор впадать не стала.

– А мы далеко? – переспросила я, когда братья, шагнув на тропинку, и увидев те самые следы от мужских сапог, почему-то вновь устроили между собой немой диалог.

На этот раз Морок смотрел на Грома с претензией, и яростью, а тот, чему-то радостно ухмылялся. Затем Морок перевел взгляд на мою шею и поиграл бровями, и в этот момент помрачнел Гром.

Я автоматически накрыла то мест, на которое смотрели мужчины, и почувствовав след от шрама, опять залилась краской. Воспоминания о том, как я укусила блондина, а тот меня, в наивысший момент наслаждения, заставили меня смутиться. А эти двое зачем-то напомнили мне о нем, именно сейчас. И если бы они умели мысленно переговариваться между собой, то я бы подумала, что Морок хвастался перед Громом нашими укусами.

Но не могут же они мысленно разговаривать? Или все же могут? Учитывая все чудеса этого странного места, я уже ничему не удивлюсь.

– Я пойду вперед, – наконец-то ответил Морок на мой вопрос, – а ты иди за моей спиной, старайся идти след вслед, так мы быстрее окажемся на месте, я сокращу расстояние.

И мужчина вышел вперед.

– Ого, все чудесатее и чудесатее, – пробормотала я, и пошла за Мороком, как он и сказал, стараясь смотреть под ноги и повторять его следы.

Гром же шел за моей спиной.

Мы и правда шли совсем недолго, показалось, что минут пять не больше, когда Морок сказал:

– Всё, пришли.

Я подняла голову и мои глаза в который раз за этот день расширилась от удивления, а на лице появилась счастливая улыбка.

– Вера! – кричал Женька, мой однокурсник, идя по лесу, в нескольких шагах от нас.

– Старцева! – вторил ему Пашка, еще один мой однокурсник.

Недалеко я услышала еще крики других людей. Все кричали моё имя.

Я рванула к ним, с криком: «Мальчики, я здесь!», не понимая, почему они меня все не видят. Мы же вроде тут с блондинами мельтешим рядом. Да и одеты во все белое.

Но стоило мне чуть ближе подбежать к парням, как они почему-то исчезли… растворились в воздухе, как мираж.

Я, ничего не понимая, в растерянности завертелась на месте. Оба блондина стояли недалеко от меня. Но моих однокурсников я больше не видела и не слышала.

Счастливая улыбка медленно ползла с моего лица.

– Что это было? – спросила охрипшим голосом я у мужчин. – Это галлюцинации, что ли?

– Нет, мы тоже их видели, – сказал мне Морок. – Это граница междумирья, здесь, ты можешь увидеть мир, из которого пришла и вернуться туда.

– А как туда перейти? – спросила я стараясь подавить ком подкатывающийся к горлу, и сдержать слезы разочарования.

– Обычно в «Книге Судьбы» мы видим, что делать и как дальше действовать, – сказал Гром. – И это всегда срабатывает.

Я посмотрела на мужчин, потом опять повертелась вокруг, пытаясь прислушаться. Но… так никого и не увидела, и не услышала.

Вернувшись обратно к блондинам, перевела взгляд на лес. И… вновь увидела Женьку с Пашкой, они стояли в двух метрах от меня. Похоже, что решили передохнуть и выпить воды.

Ребята в упор не замечали нас и разговаривали между собой.

– Слушай Жень, уже почти месяц прошел, – говорил Пашка, а у меня от его слов перехватило дыхание. Какой месяц? Я же всего пару дней в лесу! – Ты же понимаешь, – продолжил однокурсник, – что даже если наша Верка не набрела на местных хищников, о которых твердят местные, – я автоматически бросила взгляд на блондинов, но их лица были непроницаемыми. – То она могла тупо погибнуть от голода. Невозможно выживать в лесу столько времени. Это просто не реально! Ладно, если она воду найдет. Но еду? Где она найдет еду?

Женька, тот самый парень, который оставил в моем рюкзаке чипсы, и тот же, кто больше всех остальных парней, всегда меня задирал с самого начала учебы в университете, вдруг таким яростным взглядом одарил друга, что даже меня до печенок пробрало.

– Нахера ты мне сейчас об этом говоришь, Паш? – зло выплюнул он. – Предлагаешь бросить её?

Лицо Павла закаменело.

– Вот не надо на меня-то нападать! Я, между прочим, единственный тебя до сих пор поддерживаю! Наши еще в первую неделю поиски собирались свернуть. Забыл? – с обидой в голосе отчеканил он.

На лице друга появилось виноватое выражение.

– Прости, – глухо сказал Женя, и его плечи опустились. Мужчина оперся спиной о дерево. – Я не могу уйти, я должен найти хоть что-то…

– А может и не надо ничего находить? Пусть она останется такой, какой была в нашей памяти? – ответил Пашка.

– Нет-нет-нет-нет-нет, – зашептала я, качая головой, и чувствуя, как перед глазами начало все расплываться от слез. И закричала, как оказалось, самым верным своим друзьям: – Я здесь! Здесь! Пожалуйста! Я здесь! – я начала прыгать, и кричать, боясь уйти с места, и размахивала руками. – Да, посмотрите же на меня! Паша, Женя! Ну же!

– Я любил её, – вдруг сказал Женька, заставляя меня замереть. – Все эти годы любил, и вел себя, как мудак. Не знал, как с ней общаться, она же была необычной, не такой как все девчонки. Даже сам не понял, как запал на неё. И злился, что она не обращает на меня внимания.

– Она ни на кого внимания не обращала, – ответил Пашка.

– Да, – кивнул однокурсник, – и от этого я злился всё сильнее и сильнее с каждым годом, потому что понимал, что… – он махнул рукой. – Ай, не важно… Идём, Паш, у нас есть еще три дня. И если за эти три дня не найдем, то ты прав – надо прекращать.

Картинка перед глазами вдруг замигала, и мои друзья растворились в воздухе.

Я опять рванула на то место, где они только что были, пытаясь схватить их обоих, но… обняла пустоту.