Каменная фигура неизвестного святого ничуть не изменилась. По-прежнему лишенная носа (он, видимо, не выдержал бремени нескольких сот лет), слегка покосившаяся, жуткая, как ночной кошмар. Святой, казалось, таращился на нас, и я могла поклясться, что каменные складки его плаща слегка шевелились, словно в них пряталась какая-то мелкая тварь.

– Страшная статуя, – тихо проговорила я, проходя через решетчатые ворота церкви Всех Святых. – Ты знаешь, кто это?

– Какой-то Климент, что ли, – бросил Матвей и больше ничего не сказал.

Мы явились на совет кланов вовремя. Темные улицы родного городка, по которым мы проходили, – решили добраться пешком, по старинке, тем более что до старой церкви рукой подать, – встретили нас желтым светом фонарей и новыми скамейками. В городке готовились к выборам, поэтому положили брусчатку даже на маленьких и узких улочках и всюду натыкали новых скамеек и новых фонарей.

– Красота какая, – сказала я, оглядывая кованые ножки скамеек. Каждая изображала что-то вроде саламандры с изогнутой спиной и длинным хвостом.

– Выборы, – коротко сказал Матвей.

Он был хмурым и молчаливым. Непривычно хмурым и молчаливым. Но, похудевший, помрачневший и потемневший, он все-таки оставался прежним Ведьмаком с невероятно притягательными разноцветными глазами, и я видела, как млела от него Снежанка. Похоже, сестрица втрескалась по уши в Матвея. А он вовсе не замечал того, что лежало буквально на поверхности, и относился к ней как к еще одной подруге. Везет ему на девчонок-подруг. Просто так получается, что к нему липнут симпатичные девочки…

Впрочем, меня очень устраивало то, что Снежана проводила время у Матвея. После рассказа о неудачном бойфренде и подставе в парке, когда сестру едва не изнасиловали два здоровенных придурка, которым Костя ее, видимо, предложил в обмен на какую-то дурь, я утратила покой.

Что же это выходит? Любые болваны, если захотят, могут пригласить мою сестру в парк и приставать к ней? Не должно такого быть! Просто не должно!

Впрочем, Матвей заверил, что больше и не будет. Сказал, что все получили по заслугам и нового Ведьмака в городке уже знают и побаиваются.

Конечно, побаиваются. Теперь-то кланам известно, что появился правнук Стефана, который умеет превращаться в медведя. Знают, что в семье Левандовских есть достойный наследник и с ним шутить не стоит.

Я велела Снежанке сидеть у Матвея, а сама вместе с ним вышла в осенний холодный сумрак, направляясь на совет кланов.

Старая-престарая церковь сияла огнями, причем горели самые настоящие факелы, воткнутые в держатели по периметру кованого забора с кирпичным основанием и у самих церковных ворот, темных и невероятно старых.

В этот раз мы вошли не в боковое здание библиотеки, а в сами ворота. Холод и странные запахи тут же охватили меня, я завертела головой, пытаясь рассмотреть высокие стены и лепнину на них. Матвей, впрочем, знал, куда надо идти. Мы прошли мимо ряда узких скамеек, миновали квадратные колонны и очутились у винтовой лестницы. Ступени уводили во тьму, и где-то внизу слабо мерцали свечи.

Никакой стражи и никакой охраны. Пустота церковного двора, самой церкви поражали. Как будто никого из людей тут и вовсе не водилось, мне даже показалось, что из-за колонн вот-вот выступит безносый каменный Климент, глянет своими маленькими глазками и угрожающе взмахнет каменной клюкой.

– Жутко тут, – буркнула я, хватая Матвея за руку.

– И холодно, – согласился он.

Внимательно глядя под ноги, мы спустились вниз. Миновали темный коридор, освещенный жалкой парочкой свечей, и оказались перед низкой деревянной дверью. А за ней – помещение с высокими стеллажами и камином.

– Старая библиотека кланов, – тихо пояснил Матвей, когда мы вошли.

Впрочем, это и так было понятно. Едва шагнув внутрь, мы увидели множество лиц. В небольшой комнате набралось человек двадцать, наверное, если не больше, и все мужчины. Представительные, хорошо одетые, в расцвете сил. Они сидели перед горящим камином, перед столом, прохаживались между стеллажами с книгами.

– Это кто еще такие? – спросил один из них, едва мы вошли.

– Левандовский. И Мирослава Новицкая, – ответил кто-то у камина, и все посмотрели на нас с удивлением и интересом.

Мне стало неловко, но я не отвернулась, не спрятала глаза. Лишь вздохнула, подумав, что представители Вартовых не очень-то гостеприимны.

– Парень, что сожрал ведьму, – тихо проговорил высокий мужчина с темными глазами. – Проходите, ребята, ищите себе места. Совет долго не затянется.

– С каких это пор мы приглашаем на совет детей и женщин? – пробурчал кто-то в углу.

Я резко обернулась на эти слова и уставилась на худого мужчину с залысинами. Он был в джинсовой куртке с меховым воротником и в синих штанах.

– С тех пор, как эти дети стали выполнять наши задачи. Это ведь они вскрыли махинации Лушей, – ответил ему темноглазый. – На их присутствии настоял Жнец.

– Которого нет до сих пор. Для кланов наступили плохие времена, если нами стали управлять подростки. Сколько лет нашему нынешнему Жнецу? Нет еще и тридцати. Если мы будем молча сидеть и смотреть на это, то скоро кланам придет конец, – не унимался мужчина с залысинами.

Сидящие рядом с ним двое мужчин хмуро переглянулись, и ничего доброго в их взглядах я не заметила. Нам с Матвеем оставалось только стоять и молчать, чувствуя враждебность окружающих. Ну а что мы могли возразить этим людям, которых даже не знали?

– Хватит ныть, – произнес человек, который сидел за столом и потягивал какой-то горячий напиток из кружки (я видела пар, поднимающийся от напитка). – Это уже не имеет значения. Обсудим то, что собирались обсудить, и разойдемся по домам. Ни у кого нет лишнего времени. Садитесь, ребята. В термосе есть кофе, в корзинке – печенье. Угощайтесь и не стесняйтесь.

Матвей направился к столу, выдвинул для меня стул, после уселся сам и, решительно отказавшись от кофе, поинтересовался, как зовут человека, угощавшего нас.

– Михайло Кобзарь, – тут же представился тот. – Не такой славный и древний род, как у тебя, Матвей, но прадеда твоего я знавал. Хороший был мужик. Ты на него похож, к слову. Вы стали взрослыми, и пора вам понять, чем занимаются кланы.

– Мы вроде как уже поняли.

– Не до конца, видимо. В любом случае ждем Жнеца и начинаем. Куда он там запропастился?

В этот момент появился Марьян – зашел, ступая мягко и пружинисто, тихо поздоровался и уселся за стол напротив меня и Матвея.

– Прошу прощения за опоздание. Пробки на дорогах, как всегда. Начинаем.

И совет кланов начался.

Я думала, что это будет нечто торжественное и невероятно загадочное. Может, все будут вооружены и в черных плащах, начнут с какого-то страшного и мрачного ритуала. Например, разопьют вино из черепа или зажгут свечи и принесут клятву на крови.

На самом деле весь этот совет напомнил мне родительское собрание. Половина людей торопились домой, и нетерпение ясно читалось на их лицах. Вторая половина не доверяли Жнецу и казались мрачными и обособленными.

Первым заговорил мужчина с залысинами. Вышел к столу, на свет, и я смогла рассмотреть его глубоко посаженные глаза, резкие носогубные складки и твердую линию подбородка. Все в его чертах было жестким, решительным и даже злым.

Говорил он тоже зло, короткими и четкими предложениями, и посматривал на Марьяна так яростно, словно хотел разорвать в клочья одним лишь взглядом.

– Наш нынешний Жнец молод и неопытен. Ему нужен помощник, человек, который уже немолод и знает правила клана. Кто-то, кто мог бы подсказывать Жнецу и помогать в принятии решений. Что скажете? Выберем помощника?