Огненный шнур хлестнул, разом разрезая и тоненькую березку, и спрятавшегося за ней Неведомого. Совсем близко – серый балахон распался надвое, выпуская тучу пепла, буквально в десятке шагов.

– Сражайся, пока можешь… – донеслось из-за деревьев. – Все равно не уйдеш-ш-шь, чароплет…

Не уйду. Похоже, Неведомые уже настигли меня, но вместо того, чтобы навалиться и прикончить, понемногу опережали и брали в кольцо. Их уже не так много, чтобы бросаться на мой огненный хлыст, но все же еще достаточно. Чужая жертва связала нас намертво, и они будут гнать меня, как собаки гонят старого и матерого волка. Или пока я не устану и не упаду, или пока не разлетится пеплом последний из них.

Причем скорее – первое.

– Цена уплачена, чароплет… Кровь за кровь… – эхом прокатилось по лесу. – Кровь… Кровь… Кровь…

Загробный шепот тоже не внушал оптимизма, – я уже успел пожалеть, что заговорил с тварями, которые напоминали людей лишь силуэтами. Они не угрожали и не пытались запугать – просто информировали, что жить мне осталось недолго. В моей броне уже засел чуть ли не десяток йотуновых игл, и только чудо пока еще помогало мне не словить одну из них шеей или головой. Но куда паршивее было другое.

Я выдыхался. Вряд ли Неведомые гнали меня по лесу больше получаса, но по ощущениям прошла чуть ли не целая вечность. И пока об усталости сообщала только иконка дебафа первого уровня… но уже совсем скоро он сменится на второй. И тогда я почувствую, что доспехи с каждым шагом становятся все тяжелее. Завалится зеленая полоска, а за ней поползет в ноль под весом штрафов и синяя…

– Беги, чароплет… – прошелестело за спиной. – Все равно не уйдеш-ш-шь…

– Пошел на хрен, – выдохнул я, наугад выстреливая посохом назад.

Мимо. Очков духа подкопилось достаточно, но я снова использовал их для ускорения, вырываясь из замыкающегося круга. Силы тела уже понемногу подходили к концу, – даже со сверхчеловеческими физическими параметрами бегать в тяжелой броне вечно я все-таки не мог. На мгновения мелькнула соблазнительная мысль выбросить йотунов доспех через инвентарь и ломануться сквозь лес налегке, но я тут же ее отогнал. Не успею – затыкают иголками, и не спасет даже нырок в мир духов.

И я кое-как двигался дальше, переходя с коротких рывков от дерева к дереву на вялое ковыляние и отстреливаясь короткими вспышками огненной плети. Может, даже в кого-то попал, – пот уже заливал глаза, и я не видел, что на этот раз рубит мое оружие – то ли очередной уродливый серый балахон, то ли просто некстати подвернувшуюся березку. Воздух входил в легкие с глухим хрипом, а выходил клубами густого пара… И когда успело так похолодать?

А потом пошел снег.

Неожиданно – без всяких предупреждений вроде ветра или сгустившихся туч. Просто посыпался сверху. Не мягкими тяжелыми хлопьями, а колючей крошкой, будто бы кто-то огромный прошелся над лесом, вытряхивая из мешка белую пудру. Острые кристаллики впивались в лицо и тут же таяли на разгоряченной от боя коже. Падали так густо, что через несколько мгновений деревья в паре десятков шагов утонули в сплошной серебрящейся круговерти.

Зато теперь я видел своих врагов.

Неведомые не оставляли следов на снегу и не выдавали себя паром изо рта, – не знаю, нуждались ли они в дыхании… и были ли у них вообще рты. Но все же их призрачные тела оказались вполне материальными. Со всех сторон – и спереди, и за спиной, и по бокам – сквозь пургу проступали облепленные снежной крошкой тощие силуэты.

Окружили.

И бросились на меня все одновременно, – видимо, уже успели понять, что я их вижу. Пылающий шнур снова вырвался из кончика посоха, устремляясь навстречу Неведомым. Плеть не встретила почти никакого сопротивления, разрубив нескольких разом, и тут же снова заплясала, кроша податливые тела и оставляя на снегу дымящиеся обноски. Я вертелся волчком, размахивая посохом во все стороны разом и сливая остатки внутреннего резерва на боевое заклинание…

В левом боку кольнуло, и полоска здоровья свалилась на три четверти разом. Один из врагов все же подобрался достаточно близко, чтобы отыскать в моих доспехах щель и тут же вогнать туда тонкое лезвие клинка-когтя. Оберег Молчана спас меня от крита, – пожалуй, только поэтому я смог пережить один-единственный удар Неведомого. Пальцы сами разжались, выпуская посох, и мне понадобились все два с лишним десятка Воли, чтобы удержаться на ногах. Я шагнул вперед и скорее почувствовал, чем услышал мерзкий хлюпающий звук, с которым оружие Неведомого выходило из моего тела. И прежде, чем он ударил снова, я рванул из ножен саблю и на развороте рубанул наискосок, рассекая неожиданно мягкую плоть врага надвое. С йотуновой твари свалилась невидимость, и перед тем, как Неведомый зарябил, рассыпаясь в прах, я успел увидеть сквозь прорезь маски под капюшоном сероватую высохшую кожу и бельма слепых глаз создания, которое когда-то было человеком.

Вот и все. Я пятился, роняя на свежевыпавший снег алые капли, пока не уперся спиной в широкий ствол дерева. Посох остался лежать там, у кучи серого тряпья, в которую превратился Неведомый. Я вытянул руку в отчаянной надежде, что он сам прыгнет мне в ладонь, как Гунгнир, но выращенное мной из травинки оружие лишь беспомощно дернулось, чуть приподнялось – и плюхнулось обратно. Полоска духа виновато мигнула, показывая абсолютный ноль, и погасла. Я выложился полностью.

В том числе и физически. От запаса выносливости остались лишь жалкие крохи, – едва хватит, чтобы поднять впятеро потяжелевшую саблю. Погоня закончилась, и Неведомые неторопливо шагали ко мне, чтобы завершить то, за что им заплатили чужой кровью. После схватки уцелели всего трое, – но сейчас мне не справиться и с ними. Остается только словить коготь под ребра, ковыряясь в интерфейсе в нелепой попытке успеть вынырнуть из игры… Или отправиться к Хель с оружием в руках, как подобает мужчине и воину.

Я выбрал второе.

– Идите сюда… – Я кое-как оттолкнулся свободной ладонью от липкого от моей крови ствола и выпрямился. – Уроды безмордые.

Один из облепленных белым крошевом прозрачных силуэтов скользнул ко мне по нетронутому снегу, отводя назад руку для последнего удара…

И вдруг застыл. Чуть склонил голову, словно пытаясь взглянуть на засевшее в груди древко с черно-красным оперением, – и рухнул вниз бесформенной кучей тряпья. Остальные двое умерли… нет, скорее прекратили существование одновременно, будто снова явившийся мне на помощь таинственный лучник умел выпускать две стрелы разом. Последние враги упокоились, рассыпаясь по снегу серым прахом всего в паре шагов от меня.

Я разжал пальцы, и сабля Дува-Сохора с негромким звоном упала под ноги. Пронесло. Снова, – но на этот раз я, пожалуй, исчерпал свой запас удачи до самого донышка.

– Может, покажешься, наконец? – негромко поинтересовался я, снова приваливаясь спиной к дереву, – сил стоять уже не осталось.

Я не ожидал ответа, – но на этот раз мой невидимый помощник все-таки решил явиться во плоти… уж не знаю, почему. Откуда-то слева послышался хруст снега, и из-за деревьев показалась высокая фигура в странной одежде, чем-то напоминавшей обноски Неведомых. Такой же бесформенный балахон, только подлиннее, чуть ли не до самой земли.

– Может, и покажусь, – усмехнулся лучник.

И стянул с головы капюшон.

– Да твою же мать, – выдохнул я.

– Не ожидал, старый абрикос?

Славка – мой школьный товарищ, он же Слав-хевдинг, он же один из офицеров клана «Волки Севера», он же подлый предатель – ловким движением закинул за спину здоровенный лук, шагнул вперед и остановился около бренных останков одного из Неведомых.

– Да уж… Кого-кого, а тебя – точно не ожидал, – честно признался я. – Козлина ты. Дал бы по роже, да сил нет.

– Понимаю, – кивнул Славка. – Поэтому вот и ждал… подходящего момента. А то ты, абрикосище, на расправу скор.

– Ну так это… – Я демонстративно измерил глазами разделявшее нас расстояние. – За дело же.