– Сам-то он где?

– Решил подождать третьего, сказал – к отбытию вернется. Давай, разгружай, да мы ужинать пойдем.

Наверху завозились, перетаскивая что-то тяжелое, а я тихо заскрежетал зубами. Черт, вот чуял же, что что-то с этим Ли не так, но отмахнулся. Теперь назад нельзя – лагерь стерегут, припасов с собой почти нет, оружие – только нож да лопатка в рюкзаке. Было жаль Лею. Как ни крути, но за эти несколько дней я к ней успел привязаться. Давно я не пускал никого в свою жизнь, жил как в окружении вероятных врагов, когда сегодня ты отмечаешь с человеком его день рождения, а завтра выполняешь заказ на него. Глупо так все вышло, но освободить ее я не смогу, факт. Это только в фильмах главный герой один голыми руками рвет на куски врагов, всех побеждает, всех спасает и никогда не умрет…

– …Где ваш третий? – наверху уже вовсю шел допрос. Судя по звукам, Лешего, после его монолога о том, куда отправиться вопрошающему и что ему там делать, то ли убили, то ли избили и заткнули рот.

– …Да говорю же вам, его в воде застрелили, я вспышку видела…

Дальше я старался не слушать. Этого чувства я не испытывал уже давно, пожалуй, с тех самых пор, когда меня под обстрелом несли на себе двое сослуживцев. Один из них потом лежал в госпитале на соседней койке. Второй тоже лежал, где-то там, в джунглях, в воронке от мины. Тогда я еще не был чудаком на букву «мэ». Или уже был?

Скоро закат – тогда я и решу, как быть дальше.

К тому времени, как солнце наконец скрылось за горизонтом, я уже готов был плюнуть на все и вылезти на берег средь бела дня. Холод. Холод, который совсем не ощущался утром, пронизывал до костей, выкручивал суставы, заставляя забыть обо всем. С каждым литром воды, протекающей мимо моего продрогшего тела, бесследно улетучивалась драгоценная частичка тепла…

Спасла меня, казалось бы, бесполезная «холодная сеть». Наверное, конструкция импланта предусматривала прекращение выделения организмом тепла, или по какой-то другой причине, но при включении импланта я переставал мерзнуть. Это позволило мне пережить, наверное, самый длинный день в моей жизни и дожить до заката.

Отплыв подальше от баржи, я вылез на сушу и разлегся на берегу, наслаждаясь теплом и покоем. Эх, хорошо-то как! Сухо, и никого вокруг, только птичка какая-то в лесу кричит дурным голосом, да муравьи в траве шебуршатся…

Еще не додумав мысль, я подскочил как ужаленный. Птица? Муравьи? Еще сутки назад ничего этого не было. Если так дальше пойдет, то и хищников ждать долго не придется. А вот тогда все, конец. Один и без оружия я далеко не уйду. Впрочем, и с оружием тоже. Если какой-нибудь волк наткнется на меня днем, то что я смогу сделать? Бить его на звук? Ой, не смешите. А в случае смерти я каждый раз буду оказываться голым в лесу, что равносильно медленному самоубийству. Значит, у меня осталось совсем мало времени для того, чтобы обзавестись оружием и отрядом. И как это ни странно, но оба вопроса решаются вместе. Оружие раздобуду у часовых. А отряд у меня уже есть – я же знаю, где возродится Лея? Знаю. Так что один выстрел из леса через клетку – и бежать в пещеру встречать новорожденную. По силам мне такой план? Вполне. Эх, еще бы баржу у работорговцев угнать, тогда бы вообще цены мне не было. Только как это сделать, не вступая в бой?

По мере того как я отогревался, в голове складывался вполне сносный план, и будущее уже не казалось мне таким мрачным. И чего я так зациклился на том, чтобы перебить разбойников для освобождения напарницы? Это новый мир, в нем иные законы. Здесь, чтобы освободить заложников, не обязательно не дать их убить. Главное – выжить самому, а потом встретить, обогреть, накормить и снабдить информацией. Ну, а поскольку даже самый идеальный план живет только до первого выстрела, то как план «Б» оставим вариант с выстрелом из кустов. Главное – добыть то, из чего стрелять.

Повеселев, я доел последнюю рыбешку из вещмешка и, тяжело вздохнув, снял комбез. Примерившись, разрезал плотную ткань на три части. Из одного куска соорудил набедренную повязку, а два других сунул в вещмешок. Лезть снова в воду не хотелось до зубовного скрежета, но пришлось. Почти полкилометра удалось пройти по горло в воде, укрываясь в прибрежных зарослях травы, а вот последнюю сотню метров до баржи пришлось плыть под водой, раз в минуту выныривая вдохнуть воздуха. В лагере противника царили тишина и покой. Мерно покачивались пришвартованные к барже шлюпки, тихо переговаривались часовые, внимательно поглядывая на берег – не идет ли начальство. Отдыхайте, родненькие, скоро побегаете…

Штанин варварски растерзанного комбеза как раз хватило, чтобы намертво запутать винты моторов шлюпок. Нет, если поднять моторы сейчас, то распутать их удастся, и притом достаточно быстро, а вот после того как их заведут… Ну вот, сделал пакость – на душе легче. Теперь обратный путь под водой – и бегом в лес.

Костер с часовыми оказался там же, где и вчера. Как ни странно, там сидела вчерашняя болтливая парочка. Сегодня они долго и нудно обсуждали новую пленницу и спорили – разрешит ли командир войти к ней в клетку на предмет поразвлечься? А если разрешит, то кто пойдет спрашивать его об этом?

Пусть болтают, мне же лучше. И они меня не услышат, и я буду в курсе возможных изменений обстановки. Как замолчат, значит, пора сваливать. Полезные люди, как ни крути. Я усмехнулся и занялся делом.

От костра в глубь леса вела натоптанная и освобожденная от лишней растительности тропинка: предыдущие жители маяка постарались во время своих раскопок. Интересно, они еще живы? Впрочем, не о том думаю. Вот подходящее дерево, за ним можно спрятаться. Делаем три широких шага вперед – и начинаем копать.

В этот раз роем яму поскромнее, на полноценную волчью яму нет времени, да и не нужна она. Упадет в такую яму жертва и помрет, не успев подарить мне винтовку. Ему-то что, он и не вспомнит потом про свою бестактность, а каково мне будет? Вот то-то и оно.

Ну вот, первая яма готова, быстренько режем колья и затачиваем. Обжигать негде, ну да ладно, все равно ловушка одноразовая. Сложнее всего оказалось закрепить колья таким образом, чтобы они не разошлись в стороны, когда нога жертвы провалится в яму, и при этом воткнулись в тело при попытке выдернуть ногу обратно. Ну вот, первая готова, осталось вырыть еще штук пять, на всякий случай.

Через пару часов ямы-ловушки были готовы и ждали клиентов. Эх, сюда бы пару гранат… Ну, или острых кусков арматуры. Уж я бы тогда разошелся…

Замаскировав ловушки, еще раз прошелся по тропинке, корректируя рельеф местности так, чтобы удобнее всего было наступить именно на ловушку. Как там говорилось? «Пока противник изучает карты, мы меняем рельеф, причем вручную…» Кажется, кто-то из классиков изрек, или полководец какой… не помню, но фраза запомнилась.

В последний раз окинув взглядом место будущего убийства, я спрятал лопату и опустевший вещмешок под корнем дерева у первой ловушки и, уняв заколотившееся в предвкушении порции адреналина сердце, уже не таясь пошел к часовым. Расчет был на то, чтобы, увидев голого мужика, часовые решили, что я только что появился в этом мире, и кинулись меня ловить.

Как это ни странно, меня заметили почти сразу. Только на их месте я бы дал нарушителю подойти поближе, или, на крайний случай, выстрелил в воздух, привлекая внимание сослуживцев. Реакция же этих горе-воинов меня порадовала: вскочив, они рванули ко мне со всех ног, азартно выкрикивая что-то типа: «Стой, все равно поймаем». Н-да, книжки под названием «Устав» эти ребята явно не читали.

Убедившись, что стрелять по мне никто не собирается, я развернулся и со всех ног побежал по тропинке, перепрыгивая через препятствия и злорадно слушая матюки спотыкающихся преследователей. Ну а что вы хотели, ночь на дворе.

А вот нужное дерево. Рывок в сторону, нож наизготовку и затаиться. И опять повезло: в ловушку угодил первый преследователь. Дальше все происходило одновременно.