— Погубишь себя!

— Иди к нам, несмышленая…

— Глупая…

— Не сможешь, не успеешь…

— Возле самой скалы намного глубже. — Одна из русалок оказалась очень близко. — Страшная черная вода…

— Прикоснись ко мне, — зашептала следующая, — дай руку… Дай же!

— Стервы… — произнёс Марк.

Эта русалка осмелела настолько, что преградила Василисе путь своим крупным, пахнущим тиной хвостом. Девочка вздрогнула, но не остановилась, упрямо продолжая грести руками. И русалка отступила — со злобным воем вильнула в сторону.

«Вперед, вперед, — твердила про себя Василиса, борясь с желанием закрыть лицо руками, — только вперед…»

— Молодец! — поддержала её ЧК. — Никогда не ловить на их уловки. Никогда.

Смех перерос в леденящий душу вой, и Василиса поняла почему: ее ноги уткнулись в каменистое дно, берег был рядом, она почти добралась!

Когда девочка вылезла на низкий каменистый уступ, возвышающийся над водой, она почувствовала себя совершенно счастливой. Промелькнула мысль: а как же она будет возвращаться? Но сейчас Василиса старалась об этом не думать. Она поднялась на дрожащие ноги и полезла дальше, ввысь.

Наверху оказалась небольшая ровная площадка с нависшим сбоку черным зубом скалы. Василиса огляделась. Луна будто бы стала еще огромнее и затопила собою весь мир, но она как-то не пугала больше, а, наоборот, манила и притягивала. Где-то внизу плескались русалки, разбивая хвостами гладь озера, виднелась полоска берега с догорающим костром из Василисиной рубашки…

— Минус рубашка… — тяжело вздохнула Дейла.

И тут появились феи — маленькие, сверкающие, крылатые фигурки. Они закружились вокруг Василисы шумной стайкой и вдруг, как одна, замерли в воздухе, почтительно склонившись в реверансах.

Василиса обернулась и поняла причину столь глубочайшего почтения. К ней, плавно помахивая крыльями, приближались две феи. Они были одеты в длинные платья с пышными юбками, а на головах у них возвышались узкие шляпы, похожие на колпаки. С остроконечного верха этих колпаков тянулись полупрозрачные, искрящиеся шлейфы, словно ветер сорвал с неба несколько сотен звезд и пристроил их в хвосты к шляпам. Наряд одной из фей отливал серебристо-мерцающим светом, а у другой — темнел и переливался, словно состоял из черных обсидиановых осколков. В остальном же феи были похожи, как родные сестры: большие круглые глаза и темные, колечками, волосы, тонкие, изящные руки и красивые прозрачные крылья, словно сотканные из серой, отливающей стальным блеском паутины. При каждом взмахе крыльев воздух озарялся россыпями мерцающих искр.

— Вот и наши драчуны. — произнёс Фэш.

— И почему они подерутся? — не понял Миракл.

— Узнаете.

— Фея Светлого Образа, Селестина, — представилась та, что была в серебристом, и улыбнулась девочке.

Василиса поклонилась, чувствуя себя донельзя неловко без одежды.

— Фея Темных Мыслей, Мендейра, — иронично представилась другая и зевнула, лишь скользнув беглым взглядом по девочке.

Та поклонилась и ей, хотя эта фея чем-то напоминала Елену — те же ледяные глаза, хоть и черные, а не голубые.

— Ты чего?! — удивился Марк. — Какая Елена?! Только не она!

— Не узнать Ляхтича, не узнать. — произнёс Фэш.

— Я изменился. Теперь ненавижу эту…

— Все феи во всех мирах… — начала было фея Светлого Образа, но другая, в темном наряде, тут же ее перебила:

— Вот именно, феи! А дарить подарки и возможности той, что родилась от человека…

— Все феи во всех мирах, — с нажимом повторила Селестина, — получают подарок от Феи Светлого Образа и, чтобы уравновесить его, еще один — от феи Темных Мыслей. Вы будете дарить первая? — обернулась она к напарнице.

— Нет уж, позвольте вы! — ехидно произнесла Мендейра и отлетела немного в сторону, делая вид, что происходящее абсолютно ее не волнует.

— Я думал, что щас подерутся. — сказал Норт.

Фея Селестина поморщилась, но тут же улыбнулась Василисе.

— Дорога сюда не слишком напугала тебя? — спросила она ласково.

Василиса помотала головой, не в силах произнести ни одного слова.

— Может, она немая?

— Забавный вопрос! — засмеялась Маришка.

— Мне просто нечего было сказать. — как ни странно с улыбкой без злости произнесла Василиса.

— ехидно спросила темная фея. — Возможно, стоит одарить ее голосом прежде всего?

— Я обязана спросить тебя, девочка, — произнесла светлая фея, косо глянув на темную, — добровольно ли ты пришла сюда? И действительно ли хочешь пройти часовое посвящение?

— Да, если будем давать крылья всякому, — опять ввернула темная, — можно совсем очеловечиться…

— Я пришла сюда добровольно, — четко произнесла Василиса. К счастью, голос не подвел.

— Тяжело было говорить, реально. — сказала Василиса.

— Тогда к делу, — кивнула светлая фея. И вдруг, широко взмахнув тонкими руками, пропела:

— В волшебную тихую ночь при Луне

Творение славное выпало мне:

Пусть будут отныне во веки веков

Волшебные крылья в цвет мыслей и снов,

Свободу полета подарят тебе,

Невидимость и превосходство в борьбе…

Дерево, сталь, вода и песок,

Волшебное имя отдам…

— Лёшка! — перебила его Василиса. — Не произноси, раз узнал!

— Почему? — не понял Лёшка.

— Свои числовые имя никто не должен знать.

— Это правда. — вмешался Родион. — Но ты то уже само Время. А Время зачасовать нельзя. Поэтому…даже, если мы и узнаем, то ничего не можем сделать.

— Не переживай! — заверил Марк. — Нам к этому ни к чему!

— Ладно… — тяжело вздохнула Василиса. — Читай. Смейтесь.

Василек!

Воцарилось молчание.

— Красивое имя! — произнёс Марк.

— Василёк… — мечтательно произнесла Дейла. — Боже, это красиво!

— Согласен! — подтвердил Маар. — Очень.

— Признаюсь, что у тебя реально ну…хорошое числовое имя! — надменно произнесла Маришка.

Налетел снежный ветер, закружил Василису в белых хлопьях и поднял высоко в воздух. Она быстро-быстро завертелась на фоне слепяще-оранжевого диска далекой и в то же время такой близкой Луны. Маленькие феи-светлячки фейерверком рассыпались по небу и запели торжественно и печально, однако Василисе их песня показалась страшноватой — пожалуй, похуже, чем замогильные голоса русалок.

— Да, признаюсь. — кивнул Фэш.

И тут пришла боль. Острая, пронзительная, как будто в спину вонзились две огромные стальные иглы: казалось, лопатки трещат и растягиваются. Не в силах больше сдерживаться, Василиса закричала, но голос прозвучал как-то тоненько и тоскливо — так, что она сама испугалась его… Но боль утихла так же внезапно, как и началась.

— Ура! — улыбнулась Захарра. — Выросли крылышки.

Зато на Василису обрушился ледяной душ: маленькие феи-светлячки вылили на нее большой хрустальный таз воды. Василиса завизжала, и теперь это у нее получилось очень громко, казалось, не выдержав силы ее голоса, небеса обрушатся сейчас на землю.

— Зачем так орать? — зажала уши руками фея Темных Мыслей. — В наш век дети такие неподготовленные, незакаленные…

— Ну в этом все мы. — пожала плечами Дейла.

А феи-светлячки уже несли легкое голубое платье, словно сотканное из мельчайших сапфиров, и тут же надели его на Василису. С другой стороны две малышки тащили золотую чашу с бурно плескавшейся жидкостью, будто в посудине поселился небольшой вихрь.

— Отпей, это даст тебе силы, — улыбнулась Селестина.

Василиса кивнула, принимая чашу, сделала большой глоток и чуть не поперхнулась — в чаше было вино, сладкое и терпкое.

— Великие кудесники! — подлетела к ним Мендейра. — Спаивать ребенка вином?! Вот тебе и светлые…

Все, находящихся здесь в зале засмеялись.

— Серьёзно? — усмехнулся Миракл. — Почему именно вино?

— Я кажись понял. — произнёс Нортон. — Щас узнаешь.

— Это священное вино, — сердито возразила фея. — И послушайте, дорогая! Вы ведете себя слишком нагло и развязно! Это же торжественный момент для девочки… Она получила крылья, ее жизнь, можно сказать, полностью изменяется, а вы… так ироничны! Кстати, вы обратили внимание, до чего необычный цвет, а, дорогуша?