Через какую-то долю секунды распознав Марка, Василиса непроизвольно дернулась в сторону, пытаясь укрыться за шкафом. Это было бесполезно, потому как златоключник, судя по всему, давно уже наблюдал за ней.
— А ты чё здесь забыл? — не понял Ярис, перебив себя.
— Мимо проходил, и увидел её, — ответил Марк.
— Вот и из — за тебя я психнула… — на одном дыхании произнесла Дейла.
— Всё, тише… — обняла её Василиса.
— Мы понимаем, что тебе было бы больно читать эту главу, — грустно добавила Диана.
— Я рад, что произвожу на тебя столь сильное впечатление, — ослепительно улыбнулся он. — И даже удивлен, что в канун своих именин ты находишь время на учебу… Значит, тебя вдруг заинтересовала нумерология? Неужели слухи о твоем великом даре-шмаре все же правда?
Василиса промолчала, попытавшись переключиться на поиски книги, хотя от волнения забыла даже название. Марк тоже сделал паузу, небрежным жестом поправляя манжеты на идеально белой рубашке. Златоключник успел переодеться в нарядный костюм: поверх рубашки — темно-синий с золотыми узорами жилет, узкие темные штаны и туфли с острыми носками, расшитые золотой нитью. Интересно, куда это он так вырядился?..
— Как мне ещё одеваться?! — засмеялся Ляхтич.
— Он же у тебя на день рождение собрался! — добавил Лёшка.
— Да, и пришлось к тому же так одеваться.
— Понятно, — кивнула Василиса.
— Почему ты не на совещании? — не выдержала Василиса. — Разве вас всех не собрали в Каминной зале?
Марк загадочно ухмыльнулся.
— Да что я там не слышал нового? — надменно произнес он. — И так понятно, что ключников будут охранять… Хотя мне лично охрана не нужна. Я-то сумею за себя постоять.
Василиса развернулась к полкам, показывая, что не намерена больше разговаривать. Но Марк не собирался уходить.
— И зря… — цокнул Ляхтич. — Но заслужил я, заслужил.
Хоть это ты понимаешь, — коварно улыбнулась Василиса.
— Давно должен был.
— Итак, ты почти дожила до своего четырнадцатилетия, — неспешно продолжил он, внимательно следя за ее поисками. — Поразительная везучесть. Я полагал, что ты покинешь наш Часовой Круг еще под Новый год.
— Извини, что разочаровала.
Василиса говорила спокойным голосом, но внутри у нее все кипело от негодования.
— Как я не хотел ехать сюда, на этот идиотский праздник, — лениво продолжил златоключник. — Если бы не настойчивость госпожи Мортиновой, я бы нашел какой-нибудь предлог. Но теперь я здесь и вынужден лицезреть всю вашу убогую компанию.
— Ну вот и проваливай обратно в Астроград, — процедила девочка. — Я лично тебя на день рождения не приглашала. Так что дуй отсюда и не мешай мне своей глупой болтовней.
— К сожалению не получится, — вздохнула Василиса.
— Уж извини, — пожал плечами Марк.
— Чё ты к ней реально пристал? — не поняла Захарра.
— Просто хотел поговорить.
— Поговорил? Так проваливай!
— Сама ты вежливость блин…
Марк неуловимо изменился в лице, но ухмыльнулся еще шире.
— Ты что-то много о себе возомнила, — ухмыльнувшись, произнес он. — Ну конечно, есть веская причина: папочка вдруг подобрел к тебе и даже стал защищать. Наверное, он кое-что подзабыл… Ничего, скоро ему самому наверняка обрежут крылышки. Дождаться не могу, когда с его физиономии исчезнет эта надменная, самодовольная мина. Признаться, я с таким удовольствием подправил бы ему рожу!
Василиса поразилась, с какой злостью прозвучала последняя фраза. Вы только посмотрите, да Марк, оказывается, по-настоящему ненавидит Нортона-старшего! В принципе, этого стоило ожидать после эффектного пинка, полученного в подземелье Змиулана.
— Извините… — вздохнул Марк.
— Понимаю твою злость на меня, Ляхтич, — пожал плечами Нортон. — Давно забыл.
— Спасибо.
— Обращайся.
— Не забывайся, ты говоришь о моем отце, — с презрением произнесла Василиса. — И кому давно пора подправить рожу, так это тебе!
Брови Марка поползли вверх, глаза вспыхнули злым огоньком, но он все же снова сдержался.
— И что ты мне сделаешь, рыженькая? — насмешливо протянул златоключник. — Или забыла, как я чуть не придушил тебя в подземелье — еще в тот день, когда ты любезно подарила Норту Рубиновый Ключ? Удивительно, но я полагал, что твоя история закончится на следующее утро. Но ты оказалась слишком настырной. И что, теперь расслабилась немного? Почувствовала себя уютно под крылом папочки? — Марк все больше распалялся. — Ничего-ничего, скоро все встанет на свои места. Ты сильно ошибаешься, если думаешь, будто госпожа Мортинова изменила планы насчет тебя. Да и твой отец скоро пожалеет, что так оскорбил ее… Кстати, хочешь, расскажу тебе, почему твой папаша так тебя ненавидит? Ты знаешь, он ведь действительно хотел убить тебя… Ну что, интересно?
— Что ты врёшь Ляхтич? — не понял Нортон. — Как бы я люблю свою дочь. Я её просто хотел защитить.
— Ага, таким — то способом… — закатила глаза ЧК.
— А как ещё по — другому?
— В этом уж весь со своим «как еще по — другому»…
— Ей угрожала опасность, поэтому так к ней относился.
— Ой, да мне вечно угрожает опасность… — закатила глаза Василиса.
В голове у Василисы пронеслась яркая, сверкающая, красно-зеленая вспышка — словно кто-то пустил сигнальную ракету. Ей показалось, что это уже было — ощущение дежавю, — что Марк уже произносил подобные слова… Или это был не Марк? Перед глазами вдруг всплыло грустное лицо Белой Королевы и — пропало. Почему-то эти мысли принесли Василисе невыносимое напряжение — даже голова заболела.
— Ну так что, готова услышать правду о своем отце, рыженькая? — гнул свое златоключник.
— У меня хотя бы есть отец! — вырвалось у Василисы. — А твой вообще неизвестно кто… — Она осеклась, мгновенно устыдившись своих слов. Ведь она сама еще недавно была уверена, что у нее вообще нет родителей. И кто же, как не она, хорошо знает, какая страшная пустота появляется внутри при одной только мысли об этом…
— Ой мать… — цокнул Фэш.
— Это ты зря, — произнесла за него Диана.
— Стоп, так вот из — за чего вы подрались… — на одном дыхании произнесла Маришка.
— Именно, — ответил Марк. — Милая, я же сам сказал, что сам напал на неё.
— Ох ё… А я и не верила.
Но было уже поздно — ее обидный выпад достиг цели.
Марк сильно побледнел, его узкое лицо еще больше заострилось, приобретая резкие, гротескные черты. Словно тень прошла по его лицу, разом обесцветив все краски, оставляя мертвенную белизну кожи. Узкие черные глаза вдруг широко раскрылись, наполняясь темнотой беззвездной ночи. Он застыл в странном тревожном оцепенении, еще более усиливая сходство с затерянным во времени, безликой каменной статуей — одной из тех, что нерушимо покоятся в Зале Печальных Камней.
— Кстати мне и это тоже напомнило, — согласился Ярис.
— Да и не только тебя, — хмыкнула Захарра.
— Меня в том числе, — добавил Фэш, нахмурившись.
Василисе вдруг представилось, будто она сама, в облике четырехкрылого божества Хроноса, виденного ею на часах Бернской башни, раскручивает сейчас над головой Марка тиккер: на инерционный купол слетаются цифры часового флера, но все они какие-то блеклые, серо-черные, рваные, похожие на хлопья пепла. И крутится над Марком черная-пречерная воронка из мертвых цифр флера… Василиса даже головой тряхнула, чтобы развеять ужасное наваждение — настолько реальное, словно она вдруг увидела мантиссу из прошлого или будущего златоключника.
Марк резко шагнул к оцепеневшей Василисе и больно схватил за локоть.
— Убери от неё руки, Марк! — зло процедила Николь.
— Блин, офигел совсем… — цокнул Фэш.
— Козёл! — поддержал Ник. — Баран! — поддакнул Рэт.
— Спасибо… — закатил глаза тот.
— Мой отец исчез, — процедил он, сверкая глазами от гнева. — Он был лучшим часовщиком, пока РадоСвет не изгнал его из Астрограда за какую-то дурацкую историю с зачасованным мастером… Отец ушел в другую параллель, а меня оставил здесь, чтобы я мог продолжить учебу в школе темночасов.
