Все заметили, как Фэш помрачнел.

— Спасибо, что убили моих родителей. — слабо улыбнулся Фэш. — Я теперь всех Огневых не считаю убийцами, но я вам это припомню.

— Я правда их убил. — вздохнул Нортон. — Выбора не было.

— Да, конечно.

Она смотрела в даль, будто не замечая ничего вокруг. У обоих были широкие острые крылья с резко очерченной каймой.

— Почему они держатся за руки?

— Кх… — издал звук Рэт.

— Всё хорошо? — посочувствовал Рок.

— Да…

Нортон-старший уже прошел немного вперед, но вопрос Василисы заставил его вернуться. Он окинул пару цепким взглядом, затем повернулся к дочери и посмотрел ей прямо в лицо, словно пытаясь угадать, о чем она думает.

Прошла долгая минута, прежде чем он сказал:

— Они погибли вместе.

— А кто это такие? — Голос Василисы дрогнул. Ей вдруг стало очень жалко этих двух незнакомых людей.

— Не спеши жалеть их, — жестко произнес Нортон-старший, догадавшись, о чем она думает. — Неизвестно, что они совершили и почему были за это столь жестоко наказаны.

— Ахах, как весело! — притворно улыбнулся Фэш.

— Драгоций, извини меня пожалуйста.

— С удовольствием! Да! Конечно! Ник, продолжай.

— А этот кудрявый мальчик? — вспомнила Василиса. — Он тоже провинился? Он ведь совсем маленький…

— Я не могу знать обо всех, находящихся в этом зале.

— А многих ты из них… — У Василисы от волнения оборвался голос, и она замерла в нерешительности.

Отец вновь ее понял.

— Да, многих! — зло процедил Фэш.

— Не пытайся задать этот вопрос, — холодно произнес он. — Ты все равно не получишь на него прямого ответа.

— Но почему все они собраны в этом зале? — не выдержала девочка. — Зачем?

Она со страхом оглянулась на статуи.

— Ты не понимаешь. — Глаза отца мрачно сощурились. — Да, это люди, навсегда застывшие в камне. Но любая из этих каменных фигур — всего лишь слепок, образ человека, один миг из его судьбы. Зачасование — страшное действие. Оно разрушает судьбу человека, оставляя всего лишь один тонкий миг, картинку, образ… По странной воле Времени, обычно остается самый одухотворенный момент жизни, поэтому все люди в этом зале по-своему красивы. Ты видишь их прямые спины, гордо вздернутые подбородки, смелые и яростные взгляды, благородные жесты…

— Ой боже… — тихо прошептал Рэт, а Примаро обнял его.

Даже самый подлый из людей хоть раз в жизни был способен на благородный поступок. Вот почему, когда человека зачасовывают, из его сердца вырывают самое прекрасное и возвышенное мгновение его жизни… Этот зал служит напоминанием о том, что судьба каждого из нас в любой миг может оборваться, как у всех этих несчастных, поэтому всегда надо быть начеку… Я часто прихожу в этот зал.

— Боже, я этого не хочу…не хочу. — прошептала Дейла. — Не хочу.

— Ничего с тобой не будет. — прошептал Ярис. — Всё хорошо…

— Значит, их всех-всех зачасовали?

— Да. По-особому… — Отец косо глянул на Василису — Ты видишь тех, перед кем был проведен огненный крест. Судьбы этих людей навсегда стерты с полотна Времени. Все, что их держит в нашем мире — это воспоминания их близких и знакомых, но и они бледнеют с каждым днем, их связь с прошлым истончается, пока не пропадет совсем.

— Так вот почему этот зал так называется? Зал Печальных Камней… — Василиса содрогнулась. Ей вдруг показалось, что вместо каменных статуй она видит длинные ряды надгробий.

— Многие из тех, кто присутствует здесь, были приговорены рукой Елены. Она мастерица по таким эферам…

— С этим не поспоришь… — вздохнула Диана.

— Сучка… — не сдержался Норт.

— Норт… — цокнула ЧК.

— Извини, бабушка.

Вот почему я привел тебя в это потаенное место. Ты должна наконец понять, что Елена Мортинова опасный противник для тебя, Василиса… Иди вперед, рассмотри их.

Василиса не посмела ослушаться и сделала робкий шажок, затем еще один и еще… Она шла вдоль молчаливых статуй, вглядываясь в застывшие, безжизненные лица людей, у которых отняли время и судьбу… Отец неотступно следовал за ней и, не скрывая, внимательно наблюдал за ее реакцией. Поэтому Василиса постаралась отвлечься и стала рассматривать крылья «спящих». Несмотря на то что в сумрачном красноватом свете все каменные крылья казались одинаковыми, они отличались по форме каймы и узору из выступающих пятен, жилок и переплетений. Все они казались очень тонкими, ажурными, словно были вырезаны из бумаги. Василиса заметила, что у многих фигур насчитывалось по шесть крыльев.

Неожиданно для всех Рэт упал со стула, но его вовремя придержал Примаро.

— Тише Рэт, тише… — обнял его Примаро. — Не покидай меня.

— Да куда он денется?! — возмутился Марк. — Да, очень не приятно это всё слушать, но он слишком воспринял всё к сердцу.

— Ч…чай… — побромотал Рэт.

Лисса быстро нжферила кружку чая, и дала её Рэту.

— Тебе уже лучше? — спросил Фэш, когда тот начал пить.

— Да… — еле произнёс Рэт, неожиданно обняв Примаро.

— Может ты в Змиулан отправишься? — спросила Маришка.

— Да нет…не стоит. Я выдержу.

— Если что, то я тебя держу, родной. — улыбнулся Примаро.

— Спасибо, мил — кхм Примаро.

— Фу. — улыбнулся Марк. — Опять эти гейские разговоры.

— Здесь много фей, — произнесла девочка, поворачиваясь к отцу.

— О да, все верно, — подтвердил тот. — Во время последней войны часовщиков, фей и лютов Орден не бездействовал…

— Значит, Диана тоже… — Василиса не справилась с волнением и голос ее задрожал.

— Да, железная ключница тоже превратилась в камень, — равнодушно подтвердил отец. — Или превратится уже в скором времени… Она заснула навечно… Вот почему спасти ее практически невозможно… С каждым часом надежда вернуть фею к жизни тает, ибо дух ее уходит все дальше и дальше от временного коридора.

— Слова противоположны происходящему. — улыбнулся Родион, разрядив обстановку.

— Ееееее боййй! — засмеялся Марк.

— Но должно быть средство?! — в отчаянии выкрикнула Василиса. — Ведь феи наверняка знают, как спасти ее, да?

— Судьбой Дианы Фрезер обеспокоены те, кто живет в Чародоле, в Белом Замке, — ответил Нортон-старший. — Вот пусть они и позаботятся о ее спасении. Правда, это будет сложно сделать без ее часовой стрелы, которая сейчас… находится во владении госпожи Мортиновой.

— Вот стерва! — не выдержал Рознев.

— Ничего, потом стащу, и спасу Диану. — ответила Василиса.

— Всмысле?

— Узнаешь.

Василиса ошарашенно уставилась на отца.

— Но почему?! Как так случилось? Прикажи ей, ты ведь можешь, пусть отдаст немедленно!

Отец возвел глаза к потолку, словно бы сожалея, что ему приходится разговаривать со столь несмышленым ребенком.

— Ничего я не ребёнок! — возразила Василиса.

— А для меня ребёнок. — прошептал Фэш.

— Иди ты!

— Часовая стрела заснувшей ключницы — наш залог общего мира, Василиса, — терпеливо пояснил он. — Если мы отдадим ее, то феи попытаются отомстить. Начнется война, которая продлится неизвестно сколько времени, а мы так и не приблизимся к разгадке местонахождения Расколотого Замка. И главное! Даже со стрелой Диану Фрезер будет непросто вернуть к жизни. Вот почему из двух зол надо всегда выбирать меньшее.

— Слова противоположны происходящему. — улыбнулся Родион.

— Оу дааа.

— Так вот почему феи не приедут на праздник, — угрюмо произнесла Василиса.

— Да… И все-таки нам придется с ними помириться… — Нортон-старший в задумчивости оглянулся на ряд статуй. — Рано или поздно.

— Но как же быть с Дианой? — горько переспросила Василиса. — Пока вы все решаете свои дела, она и дальше… спит.

Некоторое время отец молчал.

— Мы вернем одну фею к жизни, но при этом погибнут тысячи, — наконец произнес он. — Ты согласна пойти на это, Василиса? Как думаешь? Не лучше ли пожертвовать одной жизнью, но не допустить нового побоища… Ты не знаешь, что такое война, поэтому не имеешь права судить тех, кто войну видел и знает.