Поначалу было тяжело. Действительно тяжело. Помнится, из-за высоты стула ноги малышки Хои до пола не доставали, и она непроизвольно начинала болтать ими взад-вперед. Это заметил учитель – какие у него стали глаза! Удивленные, большие, в отличие от своего обычного, полузакрытого под тяжелыми веками, состояния. Он не сказал ни слова. Учитель Одисс немой. Но по тишине, ставшей вдруг неуютной, по направлению того самого, полного ужаса взгляда Хоя поняла – болтать ногами не стоит.

Надзор за собственными конечностями отвлекал от чтения и требовал дополнительного усилия. Непонятно как, но неосознанное движение ногами в воздухе упрощало учебу. Бесконечные часы за чтением, казалось, протекали быстрее. День за днем, из года в год. Двадцать лет – немалый срок, даже для альвов.

Время для новой Видящей будто застыло с того дня, как она утром проснулась в незнакомой комнате. Дисциплина, самоконтроль, преданность делу – особенно важные качества для Видящей. Что огорчает учителя – именно их Хое катастрофически не достает.

Библиотека и сотни древних манускриптов представлялись ей бушующим морем, могучим и равнодушным к одиноким судьбам. Волны мертвого языка, буквы, слова, информация накрывали Хою с головой, не давая вдохнуть воздух. Иногда ощущала, что задыхается и тонет. А может, уже лежит на дне океана, отрезанная толщей книг от живого мира и солнца.

Повзрослев, Хоя больше не качала ногами. Сидела, скрестив их на широком сиденье стула, ибо со стула до пола они толком так и не достают.

Мебель в библиотеке под стать книгам – старинная и тяжеленная. Самой ее Хое ни на дюйм с места не сдвинуть. Садиться, точнее, – забираться на стул, а также слезать с него старается, когда поблизости никого. Ибо смотрится этот процесс совсем не солидно.

Полное имя вполне традиционное, в меру длинное, как и положено. Волосы – до поясницы, лицом – чистокровная альва, уши – заострены кверху, характерный признак их расы. Но ростом… В кого она такая?

Давно, в прошлой жизни, все звали «крошкой Хоей». Тогда прозвище не нравилось. Сейчас… Теперь к ней иначе, как «Госпожа», не обращаются, и оказалось, что «крошка» куда как приятнее отстраненно-холодного «госпожа Хоэлинель».

Поздно вечером, как и предполагала, ее вызвал к себе Владыка. Их встречи, пусть и не очень частые, заставляли ее каждый раз внутренне холодеть. Почтение, даже благоговение перед Владыкой Оссанлелом естественны. Свое же состояние Хоя не могла себе объяснить. Слишком много противоречивых чувств намешано.

Выходила же после встречи с ним всегда в одном состоянии – уравновешенная и уверенная в своей цели. Успокоить мятущийся в ней хаос, тоску и неуверенность удавалось только одному альву – Владыке. Поэтому каждый раз, жутко нервничая, Хоя все равно с нетерпением ждала встречи с ним.

Еще казалось, Владыка знает о редких ночных вылазках Хои в лес. Знает единственный из всех. Знает и молчит. Не препятствует. И уже только за одно это Хоя ему безумно благодарна.

Покои Владыки привычно встретили полумраком. Потолок терялся в сумраке – настолько высокие здесь своды. Окна распахнуты, но густо переплетенные ветви деревьев не пропускают дневной свет. Настенные светильники также не горят, только одиноко теплится лампа на рабочем столе.

– Хоэлинель. Рад видеть тебя. С чем пришла ко мне?

Ровный тон и глубокий голос, слова – каждое на вес золота. Владыка производил сильное впечатление. Высокий, мощный, в войну он не командовал с тыла, нет. Тогда еще правил его предшественник, Измаиил, потому Оссанлел плечом к плечу стоял с воинами альвами против пробудившегося леса и его порождений. Так говорили. Так писали в послевоенных свитках. Владыка Оссанлел – легенда.

Живая легенда, поднявшаяся из-за рабочего стола навстречу девушке.

– Я выполнила Ваше задание, Владыка.

Исписанные листки подрагивали в протянутой вперед ладони.

Оссанлел прошел разделяющее их расстояние и взял пергамент. Ничего больше не произнося, сосредоточенно вчитался.

Хоя стояла настороже. Тема задания в этот раз была… необычной. Камни Друидов – древние, не дошедшие до наших дней, артефакты. Прочитанный текст будто приоткрыл завесу, и предыдущие переводы и исследования обрели больший смысл. Все связано. Ни одно задание Владыки Оссанлела не давалось просто из интереса. О конечной же цели переводов Хоя не задумывалась. Владыка мудрый, он знает. Видящая она, Хоя, но кто она по сравнению с НИМ?

Стоять рядом, иметь возможность слушать его голос, сметь изредка задать вопросы – у Хои частенько отказывал голос, такое благоговение она испытывала перед Владыкой. Вот и сейчас не смеет поднять взгляд или сделать шаг.

– Благодарю, Видящая Хоэлинель. Присядь на минуту.

Хоя неслышно выдохнула. Привычный ритуал. С заданием она справилась, как всегда, и впереди долгожданная беседа.

Пергаментные листы Владыка убрал в стол, не изучая более. Присел в одно из двух кресел у пустого камина. Хоя поспешила занять соседнее. Еще некоторое время царила тишина. Слуги внесли в кабинет травяной взвар, расставили чашки.

– Вина, – обронил Владыка. – Из моего личного запаса.

Слуга засуетился вдвое быстрее, отдавая распоряжения подручным. Когда они с Хоей остались вдвоем, Владыка лично наполнил два бокала.

– За твое совершеннолетие, моя Видящая.

Хоя отвела взгляд, но бокал подняла и отпила небольшой глоток.

Она забыла. Свой день рождения не отмечала уже много лет. А время пролетело. Ей исполнился тридцать один год. С ума сойти!

– У меня для тебя подарок, – произнес Владыка.

На стол легла небольшая деревянная шкатулка. Простая и гладкая, из темного, с бордовым отливом дерева. Хоя смотрела на нее, как мышь на змею. Неясное предчувствие, и страшно протянуть руку и взять то, что предлагают.

Владыка Оссанлел не торопил. Молча наблюдал и ждал, пока девушка сама примет решение. Вроде бы что такого? Подарок и подарок. На совершеннолетие. Великий день для всякого альва. Но Хоя радости не ощущала.

Выдохнула и взяла шкатулку. Пальцы подрагивали, но справились с замысловатым замком. На дне, завернутый в шелк, лежал кулон. Необычный на вид, крохотный обломок какого-то белого камня, окованный белым металлом, словно пойманный в овальную клетку. Цепочка из мелких звеньев.

– Это то, о чем я думаю?

Владыка, словно точно знал ее мысли, кивнул с улыбкой.

– Нравится?

Хоя затруднялась ответить. Осколок того самого, последнего ритуального камня друидов. Их же все уничтожили?

Прочитав вопрос в ее глазах, Владыка ответил:

– Ты и только ты имеешь право носить его. Только Видящей подвластна магия друидов. Остальные светлые, в их числе и я, потеряли эту способность.

Встал, зашел ей за спину и вынул кулон из пальцев Хои. Осторожно, касаясь только цепочки, надел ее на шею Хои поверх волос. Предосторожность чрезмерная или показная – руки Владыки все равно в перчатках. Всегда. Коснуться камня кожей ему не грозило. Зато Хое…

Камень лег на тонкий хлопок платья, удобно устроившись в ямке между ключиц. Как влитой.

– Дыши, – шепнул Владыка, склонившись. – Для тебя он безопасен.

– Точно? – непроизвольно пискнула Хоя. Не иначе рефлекс. Она же не всерьез сомневается в правдивости заверений Владыки. За такие сомнения можно и в темницу угодить.

– Обещаю. Верь мне. Я замОк, ты…

– Ключ, – после короткой заминки привычно закончила фразу Хоя.

Дыхание выровнялось, сердце успокоило бешеный стук. Однако камень друидов всей своей метафизической тяжестью и мощью в прямом смысле повис на ее тонкой шее. Холодил даже через ткань.

Владыка занял свое кресло, пригубил вина.

– Сын возвращается завтра. Тебе встречать жениха, – продолжил спокойно.

– Митаи! – Хоя от неожиданной новости резко выпрямилась на сидении.

Сын Владыки не появлялся в резиденции уже около полугода. Точнее – пять месяцев и двенадцать дней. Хоя не считала дни и не ждала, просто хотела поскорее снова увидеть его. Удостовериться, что все с Митаи в порядке, что здоров и невредим. Она так редко его видела.