Естественно, что с течением времени все основные белые группировки оседлали эти округа, которые во многом создавались под их послевоенным давлением, и за столетие — второй мировой войны в этом мире не было, во всяком случае пока — подобная структура армии и милиции превратилось в нечто хтоническое, примерно как корпус янычар в XVIII–XIX веках у османов: например, каждая именная белогвардейская дивизия имела собственные военные учебные заведения, казачьи войска-округа тоже от них не отставали[1], что порождало соперничество, клановость и беспорядок во всей армии и правоохранительной системе.

— А как ты лично оцениваешь эту систему? — с нажимом спросил у неё Виктор.

— Блин, ну не знаю. Во времена обретения магии эта система вроде как спасла Россию от повторения гражданки, ну так говорят наши преподаватели, а вообще как есть, так и есть — лично меня всё устраивает, — ответила девушка, которая явно не очень разбиралась в этом вопросе, как показалось Виктору.

— Наверно, основы государства и права ты прогуливала? — улыбнулся он, чуть сжал её ладошку и посмотрел на неё.

— Нет, с чего ты это взял? — вспыхнула она, их взгляды встретились.

— Просто подумал. Захотелось поболтать на эту тему, знаешь ли.

— С чего бы это простому студенту интересна эта тема? Может, ты какой-то революционер, необольшевик или антимаг? — не без издевки спросила девица, улыбаясь.

— Я разве похож? — расплылся в улыбке Виктор.

— Не знаю, не знаю. Но меня волнуют твои другие таланты, знаешь ли, — проворковала Алина.

Они подходили к парковой развилке, как раз недалеко была спортивная площадка с турничками и беговой дорожкой.

— Мне вон туда, к общаге, — Виктор показал рукой на ближайший к ним поворот с аллеи влево.

— Ну, телефон ты мой и сестры знаешь, я твой тоже — готовься хорошо провести время.

— Так твой или сестры?

— Ну, сестры. Ладно, запиши мой, — она чуть наморщилась и продиктовала свой номер, парню пришлось доставать планшет и делать ей дозвон.

— А можно нескромный вопрос? — краем губ улыбнулся Виктор, глядя в глаза девушке — они стояли сейчас напротив друг друга.

— Абсолютно любой, — взмахнула она кистью и приподняла на миг весьма изящные брови.

— Ты уже девочка опытная в романтическом плане, я так понимаю?

— Увы, нет, но легкие ласки у меня были кое с кем — и они мне дико понравились, вот поэтому я рассчитываю на твои умения, — Алина даже не смутилась и не опустила взгляд.

«А она без комплексов девица, наверное», — отметил этот момент Виктор.

— А я, в свою очередь, на твоё молчание.

— За это не переживай — ты мальчик понятливый, умненький, поэтому проблем не будет. До встречи — я сама позвоню, — она приобняла его за пояс и поцеловала легонько в губы, а потом в щеку.

Виктор недолго постоял, глядя ей в след и рассматривая фигурку и походку — довольно приятную, потом пошел в свою сторону.

«Она может рассказать Марковой о том, что у нас якобы что-то с Лизой — это неприятно, несвоевременно, но особо не опасно для меня — Лиза ведь точно меня не выдаст никому, ей это делать незачем. А вот её это может скомпрометировать. Поэтому один или два раза с этой оторвой можно пересечься, а дальше будет видно, кто у кого на крючке окажется», — решил Виктор насчет этой ситуации, которая уже не казалась ему такой уж критической, хотя он переживал за младшую.

До общежития оставалось совсем недалеко — метров триста, и надо было ещё свернуть пару раз, поскольку память подсказывала, что он скоро выйдёт в нужное место — здание общаги было расположено в довольно приятном месте на юго-восточной окраине парка «Дружба». Он ускорил шаг, наслаждаясь ароматами сирени — здесь было очень много густорастущих кустов, потом свернул на одну из боковых аллей, которая и вела уже к зданию. Аллея была со скамеечками, но людей было мало — на всем протяжении виднелись всего пара человек, не считая патруля марковцев — двух парней и двух девушек, которые лениво шли метрах в двадцати спереди прямо ему навстречу.

«Их тут как собак нерезаных», — Виктора начала порядком раздражать эта черная униформа, и он только сейчас понял, почему именно — она отдалённо напоминала ему эсэсовскую из советских фильмов.

— Здравствуйте, гражданин! — произнёс с насмешливой улыбкой высокий парень-брюнет, когда Виктор поравнялся с ними, стараясь в то же время держаться чуть правее и не смотреть в их сторону.

Все четверо были в беретах — у парней они отличались по дизайну, и с нарукавными повязками на левой руке — «2-й учебный батальон, военная милиция», поэтому Виктор решил быть вежливым.

— Добрый день!

— Сегодня вам очень повезло, гражданин, — заявил этот парень рекламным тоном и посмотрел на своих спутников, которые явно сдерживали улыбки, — вам представилась возможность купить республиканские сберегательные облигации по номинальной цене.

— Чего? — только и смог переспросить Виктор, с недоумением глядя на юнкеров — в памяти что-то смутно вертелось, но он ещё не мог понять, в чём дело.

— Везёт этим студентикам — видимо, им не выдают их как часть стипендии, — прокомментировала одна из девушек.

— Сонечка, а я ведь всем вам всегда об этом говорил, а вы не верили, — ответил ей парень-брюнет.

— Какие ещё облигации и зачем мне их покупать? — раздраженно спросил Виктор.

— Спокойно, гражданин. Две облигации номиналом по сто рублей под пять с половиной процентов годовых на предъявителя, — твердо произнес юнкер.

«Это подстава какая-то или что? Это законно вообще?» — Виктора беспокоило то, что он не мог сейчас ничего выудить из глубин своей памяти насчёт этих облигаций, а поэтому не владел ситуацией.

— Не знаю об этом. Чего вы пристали ко мне? Давайте позвоним Ире Марковой — она вам всё расскажет, что и почём, — заявил Виктор, глядя поочерёдно на всех четверых.

«Конечно, нехорошо прикрываться Ириной и таким образом вмешивать её в мои дела, но хоть какая-то польза от неё уже есть», — пришла ему мысль о том, что таким образом он девушку может скомпрометировать, но он отмёл её как упадническую — нехрен этой Ире было приставать к нему в принципе.

— Какой Ирине — с пятого батальона, которая фехтовальщица? — переспросил второй парень — чуть ниже ростом, чем первый, и молчавший до этого.

— Да, и племянница генерала Маркова-Пятого, — кивнул Виктор.

— Ладно, парень, раз такое дело — гони двести рублей, забирай облигации и иди, куда шёл, — произнёс первый.

— Слышишь, дружище, что это вообще за разводняк — чего вы пристали? — Виктор хотел выразиться матом, но вспомнил, что беседует вроде как с будущей военной аристократией.

Все четверо марковцев переглянулись и засмеялись, как от хорошей шутки — весело и заливисто. Отсмеявшись, второй парень сказал:

— Мы в курсе, что вашим позавчера выдали стипендию за три месяца, поэтому деньги у тебя точно есть — на алконавта ты не похож, так что давай две сотни — и расходимся.

— Да, давай уже! — поддержала его девица, которую они звали Сонечкой.

— Дай уехал в Китай и сказал — не давай! — Виктор чувствовал, что охуевает с этой ситуации и старался себя сдерживать.

— Парень, хочешь сейчас штраф по семьдесят первой статье административного кодекса — нецензурная брань в общественном месте? — заявил первый без улыбки.

— Какая брань — ты в уши долбишься, парень? — Виктор закипал изнутри.

— Нас четверо, а ты один — судья поверит нам, штраф за брань и неуважение к сотруднику правоохранительных органов — двести сорок рублей выйдет, — пожал плечами брюнет. — Надо оно тебе?

Виктор хотел послать их на три буквы, но вздохнул, сжал кулаки и посчитал до пяти — это немного его успокоило. После этого он снял с плеча сумку-чехол и открыв её так, чтобы они не видели содержимого, отлистал двести рублей купюрами по пятьдесят с изображением какого-то военного в форме. Деньги он протянул парню со словами:

— На, держи, будущий славный защитник конституционного строя!