– В следующий раз захватите с собой пушку.

Он испепелил меня взглядом:

– Куда мы теперь?

– В аэропорт.

– Зачем?

Я махнул рукой в сторону заднего сиденья:

– Вернуть моему клиенту похищенную собственность. Он хочет как можно скорее вернуться с ней в Тибет.

– Вы больше ничего не забыли мне сказать? Какие-нибудь там вомбаты-ниндзя или еще чего?

– Я хотел, чтобы вы увидели, на что это похоже.

– О чем это вы?

– Ну же, Томас! Вы ведь ни за что не пришли бы к Маку просто посидеть и поболтать. Вы богаты, у вас связи, вы, в конце концов, вампир, мать вашу. Наверняка добрались бы домой как-нибудь и без моей помощи. Взяли бы такси, лимузин вызвали или какую-нибудь девицу охмурили бы: вам это раз плюнуть.

Хмурое выражение лица у Томаса разом исчезло, сменившись лишенной выражения маской.

– Да? И правда, кой черт я здесь делаю?

Я пожал плечами:

– Ну, вряд ли вы здесь затем, чтобы напасть на меня. Я так думаю, вы хотели поговорить.

– Какова сила мысли! Шерлок Холмс отдыхает!

– Так вы издеваться будете или говорить все-таки?

– Угу, – кивнул Томас. – Мне нужна помощь.

Я фыркнул:

– Помощь? Вы что, забыли, что формально мы в состоянии войны? Чародеи против вампиров. Слышали об этом?

– Ну, если вам так больше нравится, можете сделать вид, будто я выбрал особо изощренную тактику проникновения во вражеский стан, – ухмыльнулся Томас.

– Так-то уже лучше, – согласился я. – А то, понимаете, обидно: я, можно сказать, развязал войну, а вы не желаете помогать мне по части поддержания враждебности.

Он расплылся в улыбке:

– Готов поспорить, вы все гадаете, на чьей я стороне.

– Ничуть, – фыркнул я. – Вы на своей собственной.

Улыбка сделалась еще шире. Улыбка у Томаса из разряда тех ослепительно-белозубых, от которых трусики у девиц испаряются сами собой.

– Несомненно. Но я ведь оказал вам кое-какие услуги за последнюю пару лет.

Я нахмурился. Правда ведь, он помог мне несколько раз, хотя я и не знал почему.

– Угу. И что?

– Что? Теперь моя очередь. Я помогал вам. Теперь я жду платы.

– Ага. И чего вы от меня хотите?

– Мне хотелось бы, чтобы вы занялись делом одного моего знакомого. Ему нужна ваша помощь.

– Ну… со временем у меня сейчас хреновато, – замялся я. – Надо же и на жизнь зарабатывать.

Томас стряхнул с тыльной стороны ладони в окно кусок обезьяньего напалма.

– Вы называете это жизнью?

– Вообще-то, работа обычно составляет заметную часть жизни. Может, вам доводилось слышать о такой штуке… называется «работа»? Тогда смотрите: вот что бывает, когда вам то и дело приходится биться лбом о разные стены до тех пор, пока вам не заплатят… и то меньше, чем полагалось бы. Вроде как в этих японских телевизионных играх, только славы никакой.

– Плебей! Я же не прошу вас поработать за так. Он оплатит все как положено.

– Ха! – просветлел я. – И с чем ему нужно помочь?

Томас нахмурился:

– Он полагает, что кто-то пытается его убить. Я думаю, он прав.

– Почему?

– В его окружении уже случились две подозрительные смерти.

– А именно?

– Два дня назад он послал водителя, девушку по имени Стейси Уиллис, положить в машину сумку с клюшками для гольфа: хотел пройти несколько лунок до ланча. Уиллис открыла багажник, и ее искусал до смерти пчелиный рой, каким-то образом поселившийся в лимузине за то время, что ей потребовалось, чтобы пройти от машины до дома и обратно.

Я кивнул:

– Угу. Тут не поспоришь. Зловеще подозрительно.

– На следующее утро его личный помощник, молодая женщина по имени Шейла Баркс, попала под потерявшую управление машину. Мгновенная смерть на месте.

Я поджал губы:

– Ну, на слух тут ничего особенно странного.

– Дело в том, что она в это время каталась на водных лыжах.

Я моргнул:

– Тогда какого черта там делала машина?

– Ехала по мосту над водоемом. Пробила ограждение и рухнула прямо на нее.

– Ух. Есть соображения, кто за этим стоит?

– Никаких, – вздохнул Томас. – Думаете, это энтропийное проклятие?

– Если так, то слишком неуклюжее. Зато чертовски сильное. Экие мелодраматические смерти вышли…

Я еще раз оглянулся проверить, как там щенки. Они сбились в пыльную куча-мала и дрыхли. Колчеухий щен дрых на самом верху. Он сонно открыл глаза, предостерегающе рыкнул на меня и снова уснул.

Томас тоже оглянулся на ящик:

– Славные какие пушистики. Откуда они взялись?

– Сторожевые псы какого-то монастыря в Гималаях. Кто-то стырил их там и привез сюда. Двое монахов наняли меня, чтобы я вернул их обратно.

– Что, неужели у них там в Тибете собак не хватает?

Я пожал плечами:

– Они полагают, что в крови этих собак сохранились гены фу.

– Фу… это, кажется, что-то вроде эпилепсии?

Я фыркнул и, высунув руку в окно, опустил ее ладонью вниз.

– Монахи считают, что они ведут род от божественной собаки-духа. Небесного духа-хранителя. Собаки фу. Они уверены, что потомство этих собак уникально.

– А это так и есть?

– Откуда мне, черт возьми, знать, приятель? Я всего лишь специалист по поиску и возврату того, что пропало у клиентов.

– Еще в некотором роде чародей.

– Мир велик, – вздохнул я. – Невозможно знать все.

Некоторое время Томас молчал под шуршание шин и взрыкивание раздолбанного мотора.

– Э… вас не обидит, если я спрошу, что случилось с вашей машиной?

Я огляделся. Признаться, интерьер моего «жучка» и впрямь несколько отличался от стандартного «фольксвагена». Обшивка сидений исчезла. Собственно, исчезла и подкладка. То же относилось к коврикам на полу и тем частям приборной панели, что были сделаны из дерева. Оставалось, конечно, немного пластика – винила там или полиуретана, – и все металлические детали тоже никуда не делись, однако все остальное безжалостно ободрали, не оставив и клочка.

Конечно, я в меру сил подремонтировал кое-что с помощью нескольких саморезов, проволоки, дешевых ковриков из супермаркета «Уолмарт» и нескольких катушек изоленты. Это придало моей машинке этакий постмодернистский дух; точнее, она смотрелась как произведение художника-авангардиста, выполненное из обломков, которые остались после обмена ядерными ударами.

С другой стороны, теперь внутри моего «жучка» очень чисто. Черт, я же говорю, что мой стакан наполовину полон!

– Плесенные демоны, – сказал я.

– Вашу машину слопали плесенные демоны?

– Вроде того. Их вызвали из гнили, что наверняка водилась у меня в салоне, и они использовали всю органику, какую смогли здесь найти, для создания своих тел.

– Так это вы их вызвали?

– Черт возьми, нет, конечно. Подарочек от одного грубияна, с которым я имел дело пару месяцев назад.

– Я не слышал, чтобы у вас были громкие дела этим летом.

– Жизнь-то не останавливается, приятель. И моя жизнь не вся состоит из сражений с полубогами и воюющими потусторонними народами, из отгадок разных тайн прежде, чем они меня успеют укокошить.

Томас выгнул бровь:

– Ну да, она состоит еще из плесенных демонов и зажигательных обезьяньих какашек?

– Что я могу сказать? Раз уж слово «магия» кончается на «ия», приходится и мне этим заниматься.

– Ясно. Эй, Гарри, можно спросить у вас еще кое-что?

– Полагаю, да.

– Вы правда спасли мир? Я имею в виду, спасали два последних года подряд?

Я пожал плечами:

– Вроде того.

– Говорят, вы укокошили принцессу фэйри и остановили войну между Летом и Зимой, – сказал Томас.

– По большей части я спасал собственную задницу. Просто так случилось, что мир тогда оказался примерно в том же месте.

– Да, такое в страшном сне не привидится, – кивнул Томас. – А эти жуткие парни-демоны в феврале?

Я покачал головой:

– Они выпустили на волю довольно жуткую заразу, но это продлилось недолго. Они надеялись, что все это разрастется в один славный апокалипсис. Понимали, что шансы невелики, но попытались все равно.