Бред какой-то. Он вышел из ресторана, очень хотелось убить этого ухмыляющегося следователя. Слезы бессилия. Он опять пишет смс своей бывшей жене. Просит, умоляет, унижается.

Проходит несколько месяцев. Он начинает сильно пить. И в этом бесконечном опьянении ему в голову приходит мысль – нет ни одной женщины на белом свете лучше, чем ОНА. Без нее жизнь теряет свой смысл. Открывает окно, встает на подоконник…. Вдруг на подоконнике замечает небольшую серую бумажку. Садится, берет ее в руки – оказывается это визитка. Визитка той самой дамы, которая десять лет назад рассказывала ему про хвост, про ведьму…. Было еще что-то…. Только что? Никак не может он вспомнить… Точно, она сказала ему: «Не потеряй хвост. Спрячь его, но не потеряй».

Он слез с подоконника. Побежал в кладовку. Перерыл все. Той самой коробки, куда он положил он хвостик, ее не было! Он стал искать. Целые сутки он никуда не выходил из дома. Поднял все вверх дном. Коробки не было.

Он решил позвонить даме психологу и все ей рассказать. Записался к ней на прием. Еле дождался намеченного часа. Удивительно было то, что в ее кабинете ничего не изменилось, да и она сама выглядела точно так же, как и семь лет назад, даже в той же одежде. Он путано рассказал ей обо всем.

– Ты потерял ее хвост? – в голосе психолога звучало осуждение.

– Видимо, да. Но я не могу без нее, что мне теперь делать? – ему просто необходимо было знать, что у него еще есть надежда.

– Думаю, что ты сам виноват, не ценил то, что было. Про хвост забыл, а тот другой этим воспользовался. Он и нашел этот хвост, – дама говорила очень медленно, чтобы до него дошел смысл ее слов.

– То есть мне надо проникнуть к ним домой, найти хвост и взять его себе? У кого хвост, с тем она и будет, да?

– Нет. Все не так. У него нет ее хвоста, его нельзя брать чужому. Важно то, что ты его потерял. Вот и все.

– Теперь все потеряно? Совсем? – отчаяние отозвалось резкой болью где-то в пищеводе.

– Есть еще только один вариант – психолог медленно растягивала слова. Как бы соображая, рассказывать ли ему, давать ли еще один шанс.

Он напрягся и, не мигая, смотрел на нее. Сглотнул.

– Ну! Что за вариант. Рассказывайте. Я вас умоляю, заклинаю… Мне не жить без нее!

– Она должна полюбить тебя – эта простая фраза была сказана таким тоном, каким только, пожалуй, подобает сообщать государственные тайны особой важности и секретности.

– Полюбить? Это как? Что мне надо сделать для этого? – он почти кричал, ему казалось, что стены этого кабинета сдвигаются и сейчас раздавят его как маленькую букашку.

– Странно, что ты меня об этом спрашиваешь, ты ведь почти семь лет был женат на этой женщине, жил с ней, разговаривал, дышал одним воздухом, жил одной жизнью. Неужели ты не знаешь, что нужно для того, чтобы она полюбила тебя….

Голова пошла кругом и в груди стало горячо. Он вдруг понял, что это конец. Все потеряно, ОНА больше никогда не будет принадлежать ему, никогда не будет его женой. Как так получилось? Он действительно ничего о ней не знает. ОНА была идеальной женой, и в семье все решалось в соответствии с его интересами, все зависело от его потребностей. ЕЕ жизнь, ЕЕ интересы, ЕЕ характер, ЕЕ привычки – что он знал об этом? Получается ничего. Ничего не знал, не хотел знать.

Расплатился за сеанс, вышел на улицу. Холодно было. Холодно и серо. Серое небо и дождь. Он стоял на улице под дождем. Плакал от бессилия……

Вечером, в темной квартире пил коньяк. Жизнь казалась пустой и бессмысленной. Ничего не хотелось. Потом вдруг в голове всплыло одно воспоминание: медовый месяц, номер в отеле какого-то европейского города, ОНА стоит босиком, в его рубашке, чистит мандарин и смеется. У нее прекрасный смех, самый лучший смех в мире. Мандарины! ОНА очень любит мандарины! Вот оно! Он будет каждый день дарить ей мандарины…. И цветы. Она полюбит его. Он сделает все, чтобы она по-настоящему полюбила его…

Татьяна

– Он сделает все, чтобы она по-настоящему полюбила его. Как-то так.

Я долго смотрела на Егора. Он словно снова превратился в любознательного мальчишку, которым я его помнила.

– А вы знаете, я вас понял. Мне нужно просто понять, что это за женщина, что она любит, что для нее важно. Только потом еще раз попробовать начать отношения – глаза у Егора загорелись, было ощущение, что он уже составил план действий.

– Ну, как-то так. Только и это не гарантирует результата. То есть ты можешь своими действиями лишь увеличить боль. Но любовь, это такая штука, когда надо выпить всю боль до дна, иначе не будет тебе покоя, так что дерзай. – я искренне улыбнулась, мне нравился Егор, сейчас он был настоящим.

– Спасибо. Я знал, что мне нужно именно к вам обратиться. – Егор уже улыбался, он не был похож на раненого пса, каким казался всего несколько минут назад, скорее на молодого уверенного и сильного волка.

– Ладненько, пойдем уже за нашими – средством передвижения и «средством понтов». – ко мне вернулось предчувствие неизбежной бедности, которое наступит сразу, после того, как я рассчитаюсь за ремонт своей машины, поэтому я свою мини-злость выразила самым обычным для меня способом – сарказмом. Егор шутку понял, не обиделся. Рассмеялся: «Вы в своем репертуаре».

Мы вернулись в автосервис. Машина Егора была уже готова, а моя все еще висела где-то под потолком. Егор рассчитался, и перед тем как попрощаться спросил:

– Вы все еще школьным музеем занимаетесь?

– Да, конечно. Если у тебя есть антикварное барахло, то буду признательна.

– Знаете, есть. Не знаю, понравится ли вам или нет. Мы дом сносили, в нем на чердаке была картина. Я случайно туда поднялся и увидел ее, завернута в полотно какое-то. Странная картина. Но вы ведь любите все странное и необычное. Вот я и подумал, может быть вам нужно.

Я обрадовалась, как ребенок новогоднему подарку. Картина! Странная!

– Ой, вот это – да! Я обязательно заберу. Скажи, куда подъехать?

– Что вы, я вам сам ее привезу. Домой. Завтра можно?

– Можно, конечно – я в отпуске, поэтому прямо почти все время дома – я почему-то очень разволновалась.

– У вас тот же номер телефона? Я позвоню, когда буду подъезжать.

Я улыбалась и кивала. Потом Егор попрощался и уехал на своем гигантском автомобиле, наверняка куда-нибудь по важным делам, а я дождалась, когда моя машинка будет готова и поехала на ней за продуктами.

На следующий день Егор действительно приехал и привез картину. Я рассыпалась в благодарностях, он улыбался. Потом спросил, можно ли если что еще раз обратиться за советом, я заверила его что – конечно, всенепременно и обязательно. Он уехал, а я осталась наедине с картиной.

С этого момента будто началась моя новая другая жизнь. Хотя потом оказалось, что все наоборот и другая жизнь у меня была до этого дня, а вот сейчас она стала настоящей. Не другой, а моей. Я смотрела на картину вечность. Она была прекрасна, но дело не только в красоте или в невероятном мастерстве художника. Дело было в том, что в ней была душа. Так бывает только с настоящими произведениями искусства.

Эта первая картина Художника, которую я увидела, она произвела на меня сильное впечатление. Ее сложно было отнести к какому-либо стилю. Это и экспрессионизм, и сюрреализм, и импрессионизм. Все сразу. Хотя так не бывает. Совершенство изображения. Только вот это щемящее чувство… Оно появилось сразу, как только я взяла в руки холст. Сердце сжалось, все мое существо буквально почувствовало мелодию этой картины.

Мелодия струилась из изображения, проникала во все клеточки мозга. На картине весна, зелень деревьев невероятного зеленого цвет – цвет – предчувствие, цвет-ожидание. Старый сад, скамейка, на ней можно разглядеть два силуэта – девушка и юноша. Они держатся за руки, их лиц не видно, весь фон размыт, четко прорисованы только руки – навсегда соединенные пальцы. Проросли друг в друга. Если присмотреться чуть внимательней, то можно увидеть, что юноша и девушка на самом деле и есть деревья этого сада, а чуть дальше фон листьев превращается из зеленого в голубое и кажется, что это не листва, а далекое море.