Парня словесно выпнули из кареты, перед ним явилось небольшое кирпичное здание с железными дверями. Кучер мгновенно увез повозку, а Яша лишь печально наблюдал за ее удалением. Снова взгрустнул, затосковал по дому, но медленно поплелся к рабочему месту. Ох, как сильно ему не хотелось там находиться. Даже думал о том, чтобы дать волю эмоциям, бежать куда подальше. Как бы не так! Обещание матери – есть выше обещания самому себе. И уж если такой высокопоставленный человек как Казимир Иванович изволил его назвать мужественным, быть может оно так на самом деле? Не спеша, прогулочным шагом, он направился ко входу. Наконец выдался шанс на краткое время побыть одному. Солнце красиво выглядывало из-за туч, оно отливалось на высочайших окнах депо, отражалось, создавая иллюзию, будто внутри ничто иное, как тьма. Рядом чудесный парк с красивыми деревьями и клумбами, частично прикрывающий дома горожан. Он пробуждал внутри что-то теплое, напоминающее пусть и очень отдаленно, привычный глазу лес. Надежда на то, что однажды сможет прогуляться по нему зарождалась где-то глубоко внутри и стремительно прорастала вверх. От чего-то Яша даже вспомнил Марту Семеновну, предположил, что с оказаться там с ней было бы чудесно. Почему именно с ней? Сам не знал. Это была спонтанная мысль, не имеющая своих корней, внезапно появилась, и точно так же пропала.

Тяжелая дверь отворилась, оттуда вышли двое парней, на вид чуть старше самого Яши. Его плечи опустились, стал сутулиться и потупил взгляд. Пелена скованности накрыла парня, казалось, будто рабочие глядят на него совсем не доброжелательно, а их папироски в руках только придают пафоса. Вечно избегающего общества людей, сложно заставить в один миг, инда с секретным заданием, вести себя абсолютно раскованно. Ожидая насмешек, сложил руку в глубокий карман брюк, а второй сильнее натянул фуражку на скошенный лоб. Вдохнул по больше воздуха, ведь знал, что не может просто зайти, не завязав диалог. Глаз старался не поднимать. Ему безумно повезло, ведь один юноша, из которого так и лилось желание к общению, решил заговорить. Он явно не выражал негатива, но Яше все чудилось иначе.

– Что за диво? – громко произнес тот, состроив подобие улыбки. – Новая частичка нашего рабочего общества?

На щеках Якова появился румянец. Его трясло все сильнее, ведь если парни заметили на чем тот добирался – ему явно не поздоровится. Взглянул из-под козырька на двух ребят, кои с интересом того приняли. Они совсем не походили на Казимира Ивановича, но отдаленного напоминали жителей малой родины: длинные, не подходящие по размеру штаны на одном, на втором – такой же огромный комбинезон, оба в запачканных рубашках. Разговорчивый пытался стереть со лба копоть некогда белой перчаткой, но все четно.

– Так точно, – под сурдинку произнес Яша.

– Умеешь ли что? – втянулся в диалог второй.

– Учусь!

– Похвально. Я тоже пришел сюда без нужных знаний, жизни другой не было, – сознался, сбрасывая пепел. – Как звать то?

– Яков Маркович, – вспоминая краткую утреннюю беседу, решил, что иначе в городском обществе не обращаются. Рабочие засмеялись. Пришедший только сильнее смутился.

– Так, Яшка значит? – болтливый вернулся в разговор. – Будем знакомы! Я – Гриша. Просто Гришкой и зови, – Как перед грозным учителем Яша закивал головой.

– А я Зафар, – парень подал руку для знакомства, в ответ протянулась трясущаяся ладошка. – Или просто Заф. Ты главное не робей! Тут все свои, простые работяги. Знамо, есть и не очень доброжелательные люди. Но никто тебя не обидит.

На душе Яши стало теплее, обстановка несколько разрядилась, тот даже ощутил себя на нужном месте. Роль вживания шла по плану. Однако в силу своей доверчивости, где-то внутри для себя решил – Гриша с Зафаром явно не враги народа, о которых так увлеченно твердил Казимир Иванович. Про себя он даже подумал, что хотел бы видеть их среди своих приятелей. Как мы помним, подобные мысли посещали его, к несчастью, редко.

В ходе недолгого разговора Яша успел познакомиться с коллегами. Гриша, который балакал больше остальных, рассказал о своей семье, работе, даже немного ввел в курс дела о починке трамваев. Такие технологии были новы не только Яше, но и самим рабочим, учились не по дням, а по часам. В отличие от Зафара, болтливый имел какое никакое образование инженера. Он был громким, вечно перебивающим, но никогда не оглушающим, речь, от чего-то имеющая уральский говор, была приятна уху. Возможно предположить, что тот имел ораторский дар, или же когда-то удосужился его получить, но умалчивал эту историю. Другие люди считали его за выскочку, затычкой в любой бочке, но коммуникабельность была лишь чертой характера. Так называемый, инфант террибль, бахарь. Являясь полной противоположностью Яше не только внутренне, но и внешне, он только сильнее его привлекал. Белобрысые волосы, голубые глаза с зеленым отливом, кожа, как у аристократов, в сочетании с высоким ростом – Гриша наверняка был грезами многих девчонок. Но о своей невесте ни проронил и слова при знакомстве, ведь таковой у парня не было. Душевное одиночество разделял с ним не только Яша, но его второй новый знакомец.

Зафар казался гораздо более грамотным, но, когда парень с высоким голосом старался перебить, друг лишь делал вид, будто его вовсе не существует. Смуглый парень с такими же черными очами от чего-то очень худой, потому, затягивая на костлявом тельце посильнее ремень, был очень опечален, как ему не дают вставить и слова. Но нисколько не обижался, видать, привык к поведению товарища. Что еще больше поражало – о бытие своего коллеги рассказывал в том числе не сам. Из уст Гриши удалось узнать, что Зафар, как и сестра Яши, занимается поэзией, живет в переполненной семье с множеством маленький детей, а также любит рассуждать на различные философские темы. Все верно. Он не был мягкотелым и скромным, наоборот, не ощущал зазлобы с обидой к Грише лишь из-за приятельского настроя, воспитанности с каплей понимания. Вне дуэта его всегда слушали, приятный тембр и безэмоциональная подача притягивали людей, но рядом с приятелем тот превращался в тень знакомца. Не смотря на различные темпераменты, дружба их была крепка. Они дополняли друг друга, никак иначе.

После перекура парни сопроводили прибывшего внутрь рабочего пространства. Взгляду Яши предстало нечто абсолютно не вообразимое: вагончики, множество людей, будто извозюканных в саже, а каждое слово отражалось эхом по бетонным стенам. Представления о депо оказались глубоко попранными. Не смотря на величие здания, его стены совсем не походили на те, кои прежде видел в парадной или квартире Казимира Ивановича. Не смотря на оживленную атмосферу, депо выглядело крайне плохо, несколько походило на заброшенное. Облезшая краска и пыль, летающая в воздухе, бесспорно отталкивала, заставляя вернуться в реальную жизнь, где городские красоты пропадают, углубляясь в здание с обыкновенными рабочими. То, что удалось узреть прежде – лишь красивая оболочка Петрограда, так тщательно скрывающая свои изъяны. Кто-то сидел в выемках под трамваями, завинчивая что-то гаечным ключом, другие – едкой краской выводили на его наружной обшивке цифры. Слаженная работа кипела, а люди, не смотря на ранний час, когда сила человеческая обыкновенно на высоте, не выглядели по-настоящему воодушевленными своей работой, несколько измотанные. И вот парадокс! Никто не походил на Казимира Ивановича – впалые глаза с серыми синяками под ними, хлюпкие тела даже у достаточно пожилых мужчин, но мускулистые руки. Коллектив не встречал его с возгласами, никто не спешил приобщаться, а уж если бы Яше не посчастливилось познакомиться с Гришей и Зафаром, вероятно, никто даже внимания не обратил. Людей было мне не много, на вскидку, около 50-60 человек.

Гриша объяснил, что обычно задания раздает дежурный, но сегодня его от чего-то нет на месте, потому новые знакомцы стали для него наставниками. Пусть и без ярого желания участвовать в деятельности, Яша постарался вникнуть в суть работы. Была бы у него тетрадочка с пером в тот момент – обязательно записал все, ведь казалось, поток сумбурной информации осилить ему будет невозможно. Вентиляционная система, сцепной прибор, приемник… Все эти термины влетали в одно ухо, и из другого вылетали. Так или иначе, небольшой рассказ о депо с экскурсией произвел впечатление, но абсолютно не повлиял на его приобщение к делу.