Мама кивнула:

– Это замечательная идея!

– Я тоже так думаю, вот и согласилась на это предложение. Обзвонила всех своих знакомых, но никто не сможет приехать. Только вот Настя Никитенко смогла вырваться из лап работы.

– А где эта Настя?

– Решила на улице посидеть, воздухом подышать. Ей там ещё кто-то позвонил, вот она и разговаривает. Предложила всем остановиться у Ключа. Вот я и решила по пути заскочить, увидеться.

– Ну понятно. Отдых на природе – это отличная идея. Пикник, все дела. Помню, как я с подружками в детстве ходила. Ловила только позитив.

– Я заехала ещё потому, что хочу попросить тебя помочь мне с готовкой. Приготовить котлетки там, салаты. Продукты я привезла.

– С удовольствием! А Леночка дома осталась?

– Да. За ней Федя присмотрит.

– А работа?

– У него сегодня ночная смена. Вот он и предложил присмотреть за дочкой. Очень хочет провести с ней время.

– А-а, понятно. А что у него там с работой?

– Всё идёт отлично. Ну, это по его словам. Только он до сих пор не любит ночные смены. Много каких аргументов приводит о том, что ночью работать плохо. Его вообще не переубедить, сколько бы я не пыталась

Мама захихикала:

– Прекрасно тебя понимаю! Твоего отца тоже было невозможно убедить в том, что музыка, которую любит Аня, – это музыка.

– Да, папу…

Папа…

Тут Наталья поняла, что ей очень недостаёт отца. Чтобы он при встрече положил свою крепкую руку ей на плечо, сел у печи, закурил лично выращенный табак и вставлял свои комментарии в разговор. Она почувствовала, как в ней нарастает то тяжкое чувство, что ушло из неё некоторое время назад, а к глазам подступают слёзы. Шмыгнула носом и медленно отвернулась, чтобы не показать ничего матери, и попыталась остепенить взыгравшиеся эмоции. Но не смогла – слёзы покатились из глазниц, и не сдержала жалобного всхлипа, по которому Светлана и поняла:

– Ты плачешь?

Наталья покачала головой, и на пол упало две крупные слезинки. Порывисто вздохнула и выдохнула, после чего повернулась обратно – всё равно скрывать уже бессмысленно.

Светлана мило улыбнулась, как умеют улыбаться только матери, и покачала головой.

– Ох, Наталья, ребёнок ты ещё.

Наталья хихикнула.

– Не правда, мне уже двадцать четыре годика.

Поток слёз никак не получалось сдержать. В голове, как фильм, проносились моменты, проведённые Натальей с отцом.

– Все мы когда-нибудь умрём, – сказала Светлана. – Все когда-нибудь покинут этот свет, и с этим ничего нельзя поделать. Это природа, против неё не попрёшь. Смерть нужно только лишь принять. Это больно, но неизбежно.

Дочь подняла на неё красные глаза.

– Ну всё, хватит плакать. Отец не хотел, чтобы ты плакала. Я вот точно знаю, что он смотрит сейчас на тебя с небес и ругает тебя, грозит пальцем. Помнишь, как он говорил: «Ну-ка отставить слёзы! Команды на выход не было!»

Наталья засмеялась. Да, её папочка любил так поговаривать, когда она и её сестра начинали плакать. Его уволили в запас в 50 лет в звании старшего прапорщика. За это время он успел дважды стать отцом – сначала Наталья, потом Анна. Он часто вмешивал в обыденную речь армейские фразы. «Рота подъём! Школа сама себя не обучит!». «В угол шаго-о-ом марш!». Но теперь папы нет…

Внезапно возникла мысль: «А что, если умрёт мама? И Анна? И Федя? И всё это произойдёт в одну ночь?» Что ей делать тогда? Всё принять и жить дальше? Это будет очень трудно. Вряд ли Наталья вообще такое выдержит.

Наталья отбросила эти ужасные мысли и старалась больше не подпускать их к себе. Для пущего эффекта ущипнула себя за кожу под большим пальцем. Поток слёз, наконец, прекратился. Наталья делала глубокие вдохи, замахала руками около глаза, стараясь подтолкнутым воздухом высушить их.

– Так значит, у вас будет поход? – спросила Светлана.

– Ага. Думаю, проведём его у Ключа.

– И много вас соберётся?

Наталья пожала плечами:

– Не знаю. С моей стороны только Настя, а со стороны Кирилла… – Она развела руки.

– Ясненько. Слушай, а возьми с собой сестру.

– Аню? Зачем? Там же будут все взрослые, а она ещё несовершеннолетняя.

– Ну и что? Больше народу. И мало ли она там встретит какого-нибудь порядочного молодого человека и между ними возникнет любовь.

– Ну, это бред.

– Не бред, Наталья. Вот помнишь Владлену, одноклассницу свою? – Наталья улыбнулась: «Разве её забудешь?», и кивнула. – Вот. Значит, помнишь, что она вышла замуж в восемнадцать лет, а мужу, между прочим, тогда было двадцать пять, и живут они счастливо.

– Ну знаешь, мама, это было семь лет назад. За это время много чего произошло, много чего изменилось. Знаешь, какой интернет прогрессивный шаг сделал за это время, а с ним пришли и новые нравы, и новые взгляды на жизнь. Знала бы ты, что там вообще творится. Тем более, как Анна мне рассказывала, у неё уже есть парень. Антоном вроде звать.

– Не Антон ли Кривилёв?

Наталья пожала плечами.

– Если он, то я не уверена, что их отношения крепки. Я его вчера вечером с какой-то девушкой видела. Аня в это время грядки полола. Ладно, подумала я, возможно, сестра его. А он взял и поцеловал её в губы. Ты же понимаешь, что брат с сестрой таким не занимаются.

Наталья вновь пожала плечами.

– Дай им самим разобраться.

Мама вздохнула:

– Да, думаю, ты права. Но я ведь ей только добра желаю. А она не понимает или не хочет понимать. В последнее время наши отношения только сильнее натягиваются. Случись что, они лопнут, как натянутая резина. Я добра желаю. Этот Антон может сделать ей больно.

– Понимаю, – протянула Наталья и вспомнила свою первую любовь. Он тогда тоже сделал ей больно – морально, и физически. А ведь мама тогда также предупреждала.

Открылась входная дверь, и во двор зашла девушка с блестящими на солнце огненными волосами, закрыла выход и направилась в дом.

– Вот и Аня. Иди, предложи. Может, она согласится.

– Ну хорошо. – Наталья встала и пошла к младшей сестре.

Глава 2

I

Кирилл заехал в посёлок Утай. Как предложила Наталья, можно собраться у Ключа – лесного родника. Вот только где тот находился, он не знал. Спросил у двух местных парней (схожесть некоторых черт лиц подсказывала, что они приходились друг другу братьями). Один из них, тот, что старше, копался в руинах какого-то каменного здания. А второй, тот, что младше, удерживал две трубы. Они ему и объяснили, как проехать к Ключу.

Вот подробный маршрут. Съезжаешь вниз, на улицу ниже, поворачиваешь направо. Едешь по основной дороге и никуда не сворачиваешь. Когда проезжаешь, как выразились парни, «под трубой» (это оказался проезд под железнодорожными путями), то же самое – без сворачиваний. Проезжаешь по улице (Набережной, как гласила табличка на одном из домов). Доезжаешь до перекрёстка (вперёд – улица продолжается, налево – пирон, направо – мост через речушку Курзанку). Дальше нужно проехать по мосту и ехать до леса. Проезжаешь вперёд, сворачиваешь налево. Дальше идёт распутье. Как советовали парни, лучше выбрать тот, что идёт по низу, заросший травой. Едешь прямо, пока не натыкаешься на тот самый Ключик.

Кирилл поблагодарил за подсказку и последовал намеченному маршруту. Это оказалось намного проще, чем казалось. В итоге он добрался до того самого родника. Кирилл заехал на поляну, на которой было обустроено место для отдыха: стол с двумя скамьями и кострище из кирпичей, где на данный момент лежало много мусора. Сам родник пробивался из-под земли ниже уровня дороги.

Здесь никого не было.

Кирилл выбрался из автомобиля, потянулся, решил сходить к ручью. Спустился по земляной лестнице, прошёл между кустами шиповника. Ручей весело журчал, проходя по камням и падая на ещё более низкую местность. Кирилл опустился на колено, ополоснул руки в ледяной воде. На дне блестели монеты – видать, здесь тоже верили в исполнение желаний. Глотнул воды из пригоршни. Полость рта свело от холода – этой водой толком не напьёшься, только горло застудишь. Отряхнул руки, встал и вернулся на поляну. Подошёл к заднему пассажирскому сиденью автомобиля. Открыл дверцу, взял бутылку минеральной воды из упаковки, отпил из неё глоток. Придётся довольствоваться этим. А ведь совсем рядом, в багажном отделении, находилось пара упаковок банок с напитком покрепче. Когда газы вышли через нос, у Кирилла возникло желание глотнуть пива, ну или хотя бы смочить рот. Но сдерживался, так как знал, что потом не остановится. Если от алкоголя не отказаться, считал он, то нужно хотя бы ограничивать сроки его потребления.