– Что ему было нужно? Что ещё за коллега с подругой?

– Ай, не бери в голову. Они собрались отдохнуть, вот и меня пригласили. Но куда же я пойду, оставлю тебя одну.

– Будто что-то мешает тебе взять и сбежать. Это же проще простого.

– Ну что ты, малышка, как я могу тебя оставить. – Он коснулся губами её коленей.

Девушка вернула соблазнительную улыбочку.

– Ну ладно, поверю.

– Вот и замечательно! – а сам подумал: «Это было очень просто». – Так на чём мы остановились?

– На том, что ты медленно подкрадываешься ко мне. Хотя должен уже броситься на меня!

– Ах вот так! – Он принял позу хищника, готовящегося к атаке, но потом выпрямился и задал вопрос, который неожиданно возник на уме: – Слушай, а тебе есть восемнадцать?

– Две недели назад исполнилось, а что?

– Да так, не важно.

«Повезло», – подумал Тимофей, и в этот момент девушка схватила его ладони и зажала их между своих горячих бёдер. Это было красноречивее всяких слов; парень раздумывал недолго и бросился на неё. Девушка не сопротивлялась и полностью отдалась ему.

IV

– Да отстань ты от меня! – воскликнула Анна. – Сколько можно?!

– Я прошу тебя только послушать меня, – не унимался Иван. Он шёл за ней, не отставая ни на шаг и не приближаясь настолько же.

Анна зарычала от распирающей злобы.

Она возвращалась от своего парня, Антона. Сегодня стоял замечательный погожий день. Солнце палило не так сильно и нещадно, как вчера, но всё равно было жарко. В такой день грех не искупаться в речке. Вот девушка и ходила к Кривилёву, чтобы поинтересоваться – не хочет ли тот поплавать в реке в её компании. Но парень отказался, сославшись на работу, которую ему поручили родители. На вопрос, в чём состоит эта работа, он как-то странно улыбнулся и отмахнулся. Семейное, мол, дело, личное, не касающееся никого, кроме его семьи. Анне показалось его поведение немного странным, но настаивать не стала. Просидела с ним какое-то время. Парень явно нервничал и постоянно глядел в окно. Девушке было любопытно, с чем связано такое его поведение. Она подождала бы подольше, но Антон сказал, что всё, пора приниматься за работу, а ей пора идти домой. И примерно на половине пути между домами влюблённых и повстречался Иван Горбатенко, её бывшая любовь. (Выражение «бывших не бывает» сюда совершенно не подходило). Он тут же увязался за Грошиковой.

– Нам не о чем с тобой говорить! Всё давным-давно кончено. Когда ты уже от меня отстанешь?!

Когда-то Анна дружила с ним, строила отношения. Хоть он и был слабаком, но всё же чем-то смог влюбить её в себя. Но больше года назад случилось такое, отчего она порвала с Иваном отношения и поставила на нём крест и сейчас хочет забыть этот эпизод своей жизни. (Но всё же иногда мысленно возвращалась в те времена. С ним всё было по-другому, не так как с Антоном. В некоторые моменты – особенно в те, когда Анна ссорилась с Антоном – ей казалось, что с Иваном было лучше. Тот любил её как-то иначе. Более искренне, что ли. Но это не отменяет того факта, что Горбатенко моральный слабак. Именно слабость его характера и погубила их отношения.)

– А я хочу поговорить. Нам обсудить много чего.

– Господи, да нечего нам обсуждать.

– Есть отчего! Да пойми ты, – он хотел за плечо развернуть её к себе лицом, но она сбросила руку, – пойми, что я хочу вернуть всё, как было. Пойми, что ради этого я готов на всё. Готов слушать твою громкую орущую музыку, готов за тобой эту тяжёлую куртку, как бы она там не называлась.

– Это косуха! – бросила Анна.

– Готов расчёсывать твои волосы!

– Сама справляюсь! – рявкнула девушка и, не заметив этого, прикоснулась к волосам, сплетённым в косу. (Анна решила растить их несколько лет назад и на данный момент в распущенном состоянии они доходили до коленей).

– Я готов буду сделать всё, о чём бы ты ни попросила… в пределах разумного… лишь бы позволила находиться рядом с тобой, позволишь хотя бы держать тебя за руку!

Анна раздражённо выдохнула.

– Мы пробовали, но у нас ничего не получилось. Отношений ни к чему хорошему не привели. С тобой невозможно строить будущее.

– Да что я сделал-то?!

Анна резко остановилась и развернулась. Иван чуть не врезался в неё и поспешно отошёл на расстояние вытянутой руки – нет, ну мало ли, вдруг врежет. Она на такое способна. Он физически ощущал её яростный взгляд.

– Что сделал? – переспросила она и, всплеснув руками, взорвалась: – Вот именно, что ничего! Ты ничего не способен сделать как надо! Ты не способен меня защитить! Разве не помнишь, что стало для меня последней каплей?

Иван сглотнул и забегал глазами.

– Конечно, помнишь, просто строишь из себя долбанного придурка! Но если у тебя действительно отшибло память, если все воспоминания вылетели из твоей чёртовой башки, то я напомню. В тот вечер мы отправились в клуб, потанцевать. Ко мне стал клеиться какой-то пьяный пацан из города. Чей-то внучок приехал, нажрался, как не знаю кто, и стал домогаться до меня. Ты пытался что-то сделать, но сдавался перед его натисками. И ты, конечно же, помнишь, как он меня чуть не изнасиловал! Прямо за зданием клуба! Прямо на твоих глазах! Он вышел из клуба за нами и вежливо попросил тебя отойти. Знакома я, мол, с ним пообщаться хочет. И ты поверил, хотя я и говорила об обратном, и отошёл, как послушный, трусливый щенок! Он и кинулся на меня, начал срывать одежду! Я чуть родителей до инфаркта не довела, когда объясняла, почему мои штаны разорваны. Вот если бы ты мне помог, всё могло быть по-другому. Но ты лишь просил его остановиться, колотил кулачками по спине, как девчонка! Если бы вокруг нас не было камней, одним из которых я его и огрела, таким образом я бы и лишалась девственности, а возможно даже и жизни. Так что не спрашивай, почему виноват именно ты и что ты такого сделал!

После этой гневной тирады девушка резко развернулась. Её длинные рыжие волосы, сплетённые в косу, взметнулись и прошлись по лицу парня. Ему показалось, что ему дали пощёчину. Анна, в каждом шаге которой виделась выпирающая ярость, продолжила путь домой.

Парень стоял. Да, её легко вывести из себя, для этого даже особенно стараться не нужно. Он чувствовал обиду и горечь. Такое ощущение, что его прилюдно унизили. Будто стянули штаны у всех на глазах. Он осмотрелся. Кругом людей не было, но ведь в домах есть и, возможно, во дворах. У одного из домов было открыто окно. Да и Анна так громко кричала, что слова проходили сквозь стены. То есть да: его прилюдно унизили.

Он почувствовал, что в нём нарастает противное чувство, будто вот-вот расплачется. Из-за этого ему стало ещё стыднее. Он топнул ногой и крикнул её вслед:

– Антон тебе изменяет!

Анна остановилась и медленно развернулась. По вздымающейся груди, выражению лица, поджатым губам и блеску глаз, усиленному линзами очков, было ясно, что в таком состоянии она способна какого-нибудь прикончить. И этот «кто-нибудь», конечно же, Иван.

– А вот тут ты лучше заткнись, – процедила она сквозь плотно сжатые челюсти и угрожающе подняла палец. – Если испортил наши с тобой отношения, то это не значит, что ты должен портить мои отношения с Антоном. Лучше скройся с глаз и не показывайся мне больше!

– Он с Кристиной Блаженко встречается, – продолжил Иван. Тут он понял, что ему нравится её злить и его теперь ничего не остановит. – Я её недавно видел. Она шла в сторону дома Тоши. Знаешь, она была в таком откровенном наряде, что даже я успел возбудиться. Сразу понятно, что она идёт не чай пить. Вся в чёрном, как раз в таком цвете, который нравится Тоше, правильно?

Анна сжала кулаки – длинные ухоженные ногти, покрытые чёрным лаком, впились в ладони. Ей хотелось рвать, метать… и убивать. Попадись ей такая возможность, Грошикова бы точно это сделала. Она пробормотала что-то нечленораздельное, нагнулась, подобрала камень и швырнула в наглеца. Тот прикрыл руками голову. Камень попал в плечо. Он убрал руки и готов был сказать ещё какую-нибудь колкость (в голову лезли мысли только про её плоскую фигуру), но не успел, так как в него полетел второй камень. Он удачно отскочил, но увернуться от третьего, прилетевшего по коленке, не удалось. Анна начала активнее подбирать камни с дороги и кидать. Иван прикрыл голову и побежал прочь.