Морнингстар периодически поглядывал на неё, и ему совершенно не нравилось, что она молчит. С одной стороны он понимал, что произошедшее сильно на неё повлияло, но с другой — он знал её лучше кого-либо, и он понимал, что она не будет молчать после такого. Она должна была говорить, выливать всю информацию, что с ней делал этот урод, но она, словно закрылась в себе.

— Хлоя? — окликнул он её, когда они уже приехали на парковку. Она даже этого не заметила, смотря куда-то, куда только она сама едва ли знает. — Любимая, скажи хоть слово. Мы приехали.

Она поднимает на него растерянный взгляд и он обходит машину, чтобы помочь ей. Конечно, она боится сама вставать.

Люцифер осторожно держит её за руку, замечая синяк на запястье. Это он сделал? Это он так покалечил её, когда тащил?

Он акцентирует на этом своё внимание и она тоже смотрит туда же, куда и он.

— Это я сделал? — спрашивает он.

Она опускает взгляд, не собираясь отвечать, но ему итак всё понятно. Он так сильно сжал её запястье тогда, было бы удивительно, если бы сейчас на нём ничего не появилось. Удивительно то, что он не сломал ей руку.

— Прости меня, — он подносит её запястье к губам и целует с разных сторон, — Прости, пожалуйста. Такого больше никогда не повторится, я обещаю тебе. Никогда в жизни.

Она смотрит на него добрым взглядом, но ничего не говорит, пока он продолжает целовать её руки. Он сделал ей больно, обидел её и отпустил. И ему так стыдно и больно от этого, что смог поверить кому-то, кто так о ней говорит.

— Люцифер, — ласково зовёт она его, проводя свободной рукой по его щетине, — Я же сказала, что не обижаюсь на тебя.

Он поднимает взгляд на её глаза и не может оторваться. Его девочка. Она снова с ним, она живая, она в порядке, этот урод не успел ей ничего сделать, кроме сотрясения.

Он осторожно тянет её вперёд и она тихонько передвигает ногами к лифту. Морнингстар мог бы донести её, прижать к себе и целовать её, но он знал, что она не позволит себя поднять, пока может ходить сама.

Они поднимаются в пентхаус, и только тогда, когда оказываются внутри, Люцифер вспоминает о погроме. Хлоя смотрит по сторонам с удивлением и даже с небольшим волнением, наверняка беспокоясь о том, не пострадал ли он, когда устраивал весь этот бордак.

— Прости, дорогая, кажется мне придётся заменить столик и бар, — усмехается он, и кажется, что именно здесь её и прорывает.

— Это ты сделал? — спрашивает она не своим голосом.

— Я был зол на тебя тогда… Я был зол…

— Ты был зол на меня?! — восклицает она и слезы брызгают из её глаз. — Ты был зол?! Ты бросил меня. Ты обвинил меня в предательстве и оставил одну, — она двинулась к нему и ударила маленьким кулачком ему в грудь. Он даже боли не почувствовал, он ничего не почувствовал от её удара, и она тоже это поняла, потому что в следующую секунду начала колотить его, ругаясь на него, и он не смел остановить её, — Я так тебя люблю. Люблю тебя, люблю. А ты… — она задыхается, всхлипывает и икает от истерики, продолжая бить его, — А ты просто бросил меня. Бросил меня. Не бросай меня. Пожалуйста! Не бросай меня!

Он перехватывает её за руки и притягивает к своей груди, крепко сжимая в объятиях. Она не пытается вырваться, поддаваясь ему и шепча что-то ему в грудь. Он гладит её по спине и сползает на пол вместе с ней, когда её колени подкашиваются.

— Не бросай меня больше, — просит она. Он не знает, слышала ли она тогда на складе, что он больше её никогда не оставит, но ему нужно сказать ей это снова.

— Я не брошу тебя, — заверяет он её, — Никогда тебя не брошу. Ни за что. Я не должен был этого делать и сейчас, но, как оказалось, твой дьявол-хранитель попался бракованный. Но его починили. Он больше никогда не позволит случиться чему-то подобному. Ты будешь в безопасности, я никому тебя не отдам, никогда не брошу и не предам.

Хлоя обхватывает его руками, снова сжимая его пиджак в кулачках. В любой другой ситуации, он бы попросил её отпустить, но уже второй раз за эту ночь ему всё равно на свою одежду, когда она плачет.

— Ну что ты? Милая, не надо плакать. Тебе нельзя, помнишь? — он осторожно отодвигает её от себя, чтобы вытереть слёзы с её лица. Она усмехается, одновременно всхлипывая, заставляя и на его лице появиться улыбке. — В душ? Ты всё ещё слишком холодная. Тебе холодно?

Люцифер проводит ладонью по её щеке, касаясь холодного носа. Только таким образом он может определить, холодно ли ей.

На этот раз он не спрашивает у неё разрешения и поднимает на руки. Синие джинсы, обтягивающие её стройные ножки, теперь были в грязи, также как и вся остальная её одежда. На коленях пятна крови и он бы сжал кулаки от злости, если бы не держал её. Что этот ублюдок с ней делал? Она ведь не говорит ему, а он не может заставлять её вспоминать весь этот ужас.

Он ставит её на ноги уже в ванной, помогая ей сесть на стульчик, пока набирается вода. Она не против того, чтобы он всё за неё сделал.

Пока набирается вода, Люцифер садится на корточки, когда она стоит. Он расстегивает пуговичку на её джинсах и тянет их вниз, обнажая ноги. На коленях небольшие ранки, и она даже помнит, как их получила — когда её толкнули на пол вместе со стулом, а потом подняли за волосы. От воспоминаний, голове снова становится больно и она вздрагивает, как раз в тот момент, когда Морнингстар тянется к её кофте.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает он, пытаясь понять, всё ли в порядке. Может он задел место, где ей больно? Этот псих бил её?

— Нет, — она отрицательно мотает головой, — Всё в порядке, просто…

Она замолкает, облизывая губы. Она не знает, как рассказать ему обо всём, но, определённо, ей этого хочется. Он тянет её кофту вверх, когда она поднимает руки, и бросает её к джинсам. Она стоит перед ним в нижнем белье, и только сейчас сатана понимает, что видит её такой впервые. Хлоя никогда не раздевалась перед ним, и он с жадностью в глазах смотрит на неё. Она потрясающая, невероятная…

— Он делал вещи, от воспоминаний которых, я снова всё ощущаю на себе, — начинает Деккер. Ей нужно рассказать всё. Быть может так станет легче.

— Что он сделал? — застёжка от лифчика щёлкает, как будто рядом с её ухом, и бретельки спадают с её плеч, позволяя ненужной ткани упасть на пол.

— Он привязал меня к стулу, — Хлоя щурится, пытаясь вспомнить всё, что чувствовала, когда пришла в себя, — Он облил меня ледяной водой, чтобы привести в сознание. Мне было очень холодно и я так хотела хоть как-то согреться…

Люцифер снова встаёт на четвереньки и берётся за края её трусиков, чтобы стянуть и их. Она не замечает ничего вокруг, как марионетка поднимая ноги, когда он откидывает бельё в сторону.

— Потом он звонил тебе и я снова отключилась, — продолжает она, — Во второй раз он снова разбудил меня и рассказал про своего отца. У него была бензопила и… — Хлоя не выдерживает и снова плачет. Как много она плакала в последнее время? Раньше она всё держала в себе, но рядом с ним она становится маленькой девочкой, которую сильно обидели, — Он толкнул стул и я ударилась головой, а потом он схватил меня за волосы… Он хотел убить меня. Я была готова к тому, что больше никогда не смогу увидеть тебя, папу, маму. Я не помню, как всё происходило дальше, но, кажется, я избила его, — Люцифер усмехается над последней фразой, стягивая резинку с её волос и они рассыпаются по её спине. Он берёт расческу и осторожно расчёсывает их, — А потом ты нашёл меня.

— Он бил тебя? Твоя губа…

— Да, — Деккер поднимает на него взгляд, — Он ударил меня по лицу и…

— Ты можешь не продолжать, если тебе некомфортно это рассказывать, детка, — он снова поднимает её и укладывает в горячую ванную, но она не согревается.

— А ты? — спрашивает она.

— Что я?

— Ляг со мной, — просит она его. Он удивлённо смотрит на неё, не ожидая, что она, вообще, когда-либо предложит ему такое.

— О, радость моя, ты уверена? — он склоняет голову на бок и она кивает.