В четыре часа она выпивает еще одну таблетку и остается на кухне. Пол холодит голые ступни и рассудок. Было бы неплохо что-нибудь перекусить, поэтому Гермиона открывает холодильник и смотрит несколько бесполезных секунд. Она никогда не была склонна к готовке. Сегодня на обед остатки позавчерашнего ужина. Грейнджер проглатывает остатки макарон практически не жуя, но это утоляет голод достаточно, чтобы выпить кофе и не думать о еде по крайней мере до следующего утра.

В шесть часов на улице темнеет и начинается дождь. Она ненавидит сидеть в темноте, поэтому обходит квартиру и включает свет в каждой комнате. Голова болит меньше, но пульсация в висках не проходит. Гермиона решает померить температуру – возможно, она просто заболела. Ртутный градусник показывает тридцать шесть и шесть. Значит никакой инфекции нет. Она слушает тишину квартиры и глубоко дышит. Становится холодно.

В восемь тридцать две раздается звонок. Гермиона все еще сидит на кухне, забравшись на стул с ногами. Дверь открывается. Слышится, как он снимает ботинки и вешает пальто – никакой магии. Это одна из тех вещей, за которые Грейнджер благодарна. Она ненавидит волшебство и пытается полностью вычеркнуть все его проявления из своей жизни. Раньше быть ведьмой значило быть особенной, сейчас она не выносит быть особенной. Еще через пару секунд он появляется на кухне. На Малфое обычная черная футболка и джинсы, волосы мокрые от дождя. Он изучает ее некоторое время, затем кивает в знак приветствия, и Гермиона кивает в ответ. Он ставит чайник на плиту и достает две кружки. Еще одна вещь, за которую Грейнджер благодарна Малфою, - его молчаливость. Ей нравится, что они оба любят тишину. Когда кофе готов, она встает, чтобы он сел на стул и сама устраивается на его коленях. От Малфоя исходит тепло, когда ее спина прижимается к его груди. Мигрень почти проходит, оседая меланхоличным настроением на плечах. Они медленно пьют свой кофе: он – черный, без сахара, она – с молоком и одной с половиной ложкой.

-Как ты сегодня?-спрашивает он – это первые слова, которые Гермиона слышит за день.

-Не в порядке.

Гермиона благодарна Драко за то, что ей не нужно лгать, чтобы успокоить его.

-А ты?

-Я тоже,-соглашается он.

Их тела соприкасаются только в самых нужных местах – никаких лишний движений руками или намеренной близости. За это время его волосы высыхают и обвисают сосульками.

Через сорок минут они перемещаются в спальню. Шторы задернуты, но свет горит. Гермиона распускает волосы и ложится в не заправленную кровать. Драко снимает штаны и носки. Он придвигается ближе к ней и ждет, пока Гермиона устроится удобнее. Они не касаются друг друга, но его присутствие заставляет ее чувствовать себя настоящей. Малфой не любит засыпать в объятиях, поэтому они погружаются в сон, находясь близко, но сохраняя расстояние.

В два часа ночи Драко открывает глаза, потому что чувствует, как зудит его метка. В комнате горит ночник, и он подносит руку к свету, чтобы рассмотреть уродливую татуировку, которая никак не изменилась с последнего раза. Гермиона дрожит во сне, и Малфой будит ее. Она раздевается и прижимает к нему, чтобы согреться. Драко засыпает, ощущая как ее позвонки упираются в его грудь и живот.

Она просыпается в семь утра. На улице едва начинает светать. Ее волосы разметались по сторонам, глаза слезятся. Она смотрит в стену перед собой и плачет. Ресницы слипаются из-за слез и подушка становится влажной. Драко шевелится рядом и открывает глаза. Гермиона плачет бесшумно, но он все равно чувствует жар, исходящий от ее лица. Голая часть ее спины, открытая взору, медленно вздымается от глубокого дыхания. Драко касается ее обнаженной кожи – это не попытка успокоить, это знак присутствия. Она поворачивается к нему – лицо залито слезами. Гермиона приближает свое лицо к его и целует – Драко чувствует привкус соли на ее губах. Они никак не дотрагиваются друг до друга – только губы, медленно и участвующе. Гермиона придвигается ближе – ее голая грудь касается его футболки. Драко укрывает ее обнаженные плечи одеялом. Гермиона больше не плачет.

-Почему мы ни разу не спали? – спрашивает она.

Драко смотрит на нее несколько секунд, задумываясь над этим.

Они оба слишком сломлены для любви – для нее просто нет места. Нет места для счастья или радости, только зуд и бесконечная тоска по тому, что никогда не случалось.

Она поворачивается к нему спиной, и Драко прижимает ее тело к себе. Гермиона вытягивает руку с шрамом, и Малфой медленно очерчивает болезненные буквы. Его сердце сдавливает от воспоминаний.

Война разрушила то, что еще даже не началось, и единственными людьми, способными признать это, оказались они. Они просто смогли пережить это и вернуться к тому, что было до войны, потому что все это забылось и осталось только после.

========== the peace ==========

Комментарий к the peace

Эх, если бы…

Это случилось за пару недель до окончания первого курса. Гермиона сидела у Черного озера, наслаждаясь приятным майским ветром, струящимся сквозь ее волнистые волосы и обволакивающим ее лицо. Был вечер, и солнце стремительно клонилось к закату. У озера пахло свежестью и солью, отчего создавалось впечатление, будто она сидела не на тихом берегу, покрытом свежей травой, а где-то на солнечном пирсе. В общем-то день был замечательным, и ничто не грозило испортить его, но как это обычно случается – все самое интересное происходит, когда совершенно этого не ждешь.

В какой момент был нарушен покой, Гермиона не знала, но зато она четко уловила запах яблок, который возник буквально из ниоткуда, и это достаточно удивило девочку, чтобы она открыла глаза и огляделась вокруг. Сейчас берег не был таким пустым, как час назад, теперь его одиночество нарушали как минимум две персоны – сама Гермиона и новоприбывший гость.

Драко Малфой возвышался над ней худощавой фигурой, его тень скрывала от гриффиндорки лучи заходящего солнца, желтый свет обрамлял все его существо, и можно было подумать, что он похож на ангела. На Малфое была черная мантия, свободно свисающая на его острых плечах, и штаны. Его светлые волосы были зачесаны назад и блестели на солнце.

Гермиона приставила руку ко лбу, изображая козырек, и прищурилась, чтобы разглядеть лицо слизеринца, чего, впрочем, ей не удалось сделать. Малфой порывисто выдохнул и издал какой-то странный звук.

-Что ты здесь делаешь?-спросила Гермиона, нарушая неловкую паузу, в которой отчетливо не хватало приветствия.

Она немного сместилась в сторону и снова взглянула на Малфоя, который засунул руки в карманы и качнулся на пятках своих ботинок. Выглядел он как-то неловко и особенно нервно, хотя Гермиона никак не могла припомнить момента, когда Драко был чем-то смущен. Тем не менее слизеринец раскрыл рот и выдал:

-Я пришел извиниться.

Снова повисло неловкое молчание, которое можно было списать на откровенный шок Грейнджер и смущение Малфоя.

-Ты, что…?-переспросила она и поднялась на ноги.

Все это было похоже на ужасную комедию.

-Извиниться,-прочистив горло, повторил Драко.

Гермиона расширила глаза и покосилась на мальчика, стоящего рядом. Может его кто-то заколдовал?

Эта мысль не казалась такой уж абсурдной.

-За что?-пискнула Грейнджер.

Драко покусал губу, что выдавало его нервозность, а затем дал решительный ответ:

-За то, что я был таким несносным.

Гермиона встряхнула головой – ей показалось, что она ослышалась или просто сошла с ума. Драко выжидающе смотрел на нее, пытаясь по лицу распознать реакцию на его слова.

-Ладно,-необычно высоким голосом ответила Грейнджер.

-Тогда мир?-он протянул ей руку, как бы показывая готовность зарыть топор войны.

Грейнджер странно посмотрела на его небольшую ладонь, находящуюся достаточно близко, чтобы ее пожать, но не настолько, что вторгнуться в ее личное пространство. Гермиона взглянула на Драко так, будто у него выросла вторая голова. И все же она ухватилось за его руку в ответ, и мальчик несильно сжал ее.