– Приплыли. – тихо и загадочно сказал дед.

– О великий Аллах! – констатировал подошедший Эмир.

Я нагнулся за склянкой. На дне пузырька чуть заметно болталось пару капель того, что было предназначено мне, а не этой, давно потерянной для себя и общества мыслеформе, которая теперь беззаботно спала счастливым сном. Она лежала передо мной полная энергии и жизни – элексир наполнил её иссохшую оболочку неземной красотой… Я отвернулся и потеряно оглянулся на своих спутников.

Дед и Эмир стояли молча поглядывая на Элементера. Она светилась божественным светом похоти…

Кажется это сказал Эмир.

– А ты совокупись с ней, верни своё зелье, а мы отвернемся. Признаться, я так делал однажды, когда мне нужна была энергия.

– Да, – подхватил эту мысль дед. – У меня тоже был такой случай, ведь разное бывает в дороге, всего не предвидишь. Попробуй внучок, глядишь вернётся тебе часть зелья. Только гляди, чтобы не втянуться, она же, по сути, – мёртвая.

Я помялся, но делать было нечего.

– Тогда идите за камень. – сказал я, опускаясь на землю рядом с донором. – И дед, давай без своих фокусов..

– А я чё, я не чё. – пробормотал старик, исчезая за скалой.

После соития, больше похожего на мысленный онанизм, я действительно почувствовал сильнейшее наполнение энергией и был готов продолжить путь.

– Ну как, – деловито спросил дед, похотливо поглядывая на меня.

– Как в детстве. А то ты не знаешь. – ответил я.

– Ты, я смотрю, подзарядился. – дед взял меня за руку и осмотрел ауру. Затем с озабоченностью в голосе сообщил. – Мы тут с Эмиром перекинулись парой слов, знаешь, нам в Рай пока не надо: там сейчас комиссия, так, что погуляем пока по Аду. – видя мой испуг, дед успокоил, – Отсидимся в верхних слоях – хочешь у сладострастников на третьем, или у чревоугодников на втором… А то можно в Лимбе у некрещёных, вон Эмир оттуда.

– Да у нас спокойно, будем пить чай, смотреть на чистилище. Туда каждый день столько душ прибывает. Слушай! Ангелы эти, как они справляются? Они железные, клянусь!

Дед с тревогой посмотрел на сгущающуюся муть, которая наползала снизу и сказал:

– Пора делать ноги. Похоже назревает выброс низкочастотной энергии. Главное, чтобы далеко не шваркнуло, здесь через пол часа будет не протолкнуться от всякой нечисти. Давай внучок обними покрепче дедушку и в путь.

Я залез деду на спину и обхватил его за шею, совсе, как в детстве, когда на рыбалке, он однажды перенёс меня через ручей.

«Я есмь – кольцо защиты»– сказал дед и нас накрыло коконом стального свечения.

Мы нырнули в какую-то искривлённую щель рядом с пещерой и оказались в совершенно другом мире, где преобладали розовато-кремовые цвета. Я удивлённо озирался от такого неожиданного перехода от мрачного средневековья в прекрасный мир ренессанса. Под нами проносились поля цветов, деревья и возвышенности на горизонте имели плавные очертания, а над головой висели семь планет. Я все пытался разглядеть среди этого великолепия людей, но вокруг не было ни души..

– Красота— сказал я завороженно. – Вот бы побродить среди этих цветов. Полежать и насладится их запахом.

– И остаться там навечно. – проворчал дед.

– Что не так! – раздраженно воскликнул я, – Посмотри какая красота!

– Эти цветы вампиры, ты посмотри на цвет бутонов и подумай почему он розовый…

Я умолк. Этот мир был совсем не тем, чем казался.

– Долго ещё? – спросил я деда, нетерпеливо щёлкнув его пятками.

– Прём без остановок. – уклончиво ответил дед.

– И всё же? – настаивал я. Мне хотелось поскорее закончить это путешествие в никуда, надоела неопределённость, хотелось конкретики.

– Здесь внучок ничего нельзя загадывать, если эту часть пройдём без приключений, то неизвестно, что нас ждёт за следующей дверью.

– Что за чушь! Ты столько лет лазаешь по этим местам, – должен знать, что будет дальше.

– Как бы не так, я ни в чём не могу быть уверен – сегодня там один мир, завтра другой. Миры крутятся вокруг друг друга. И поэтому ничего устоявшегося здесь нет. Если повезёт – добежим быстро, а если нет – придётся поплутать.

– Ладно, будь, как будет. – согласился я.

Всё-таки этот мир мне нравился, он напоминал мне стеклянный шар заполненный гелем, в котором плавают рыбки, растут кораллы… Захотелось запечатать этот мир в стеклянный шар и поставить его дома на комод. Дед Михаил сделал резкий вираж и не останавливаясь влетел в едва заметную воронку. Красота мира исчезла, словно стертая чьей-то невидимой рукой и на смену появилась другая декорация, озадачившая меня до крайности.

– Приплыли.. – сказал дед. – Теперь держись! Это Запретный мир.

– Что это значит? – спросил я, заранее холодея.

– Это значит, что надо заткнуть уши, закрыть глаза и тихо, но очень быстро добраться до входа в нужное нам место. По моим расчетам он где-то недалеко. Но сейчас оно на территории Запретного мира.

Раздался осторожный кашель и голос Корсара.

– Друзья, я, пожалуй вернусь. Туда я не полезу. Я пережду. Желаю удачи. – Эмир поклонился и растворился в пупке воронки.

Проводив его взглядом, дед схватил себя за волосы и застыл в позе роденовского мыслителя: двигаться дальше было опасно. Поступить, как Эмир, подождать пока придёт другой мир, тоже нельзя: у него было время – у меня его не было. Дед это понимал. Поэтому он выпрямился и несколько обреченно сказал:

– Всё, что произойдёт в дальнейшем от нас уже не зависит, но мы пойдём на это, потому что нет другого выхода. Так, что, внучок, молись своему фартовому богу – авось пронесёт. Но предупреждаю будет страшно. Очень! Ты готов?

– Да. – сказал я опять забираясь деду на плечи.

– Ну с богом…

С этими словами дед произнёс: «Я есмь – защитный, звукопоглощающий, невидимый кокон» и осторожно двинулся вперёд, стараясь скользить в полуметре над землёй. Я видел, как в высокой траве, колыхаясь, двигались винтообразные завихрения, что-то попискивало, похрюкивало, нечто похожее на богомола выпрыгнуло из кустов и, напоровшись на защитную капсулу, отскочило назад и, став в боевую стойку, угрожающе задвигало челюстями. По всему полю пронёсся гул, будто разом снялась с места стая невидимых птиц и ушла в небо, а в небе гуляли серо зелёные всполохи, очень похожие на северное сияние под городом Мурманском. Только это было не сияние и не Мурманск. Сполохи были мыслеформами огромного мыслящего существа, которое, по утверждению знатоков Астрала, управляло этим хаосом. По одним свидетельствам оно называлось Кир, по другим Уг, и Фан.

Дед вполголоса комментировал ситуацию:

– Цвета сполохов указывают на то, что существо спокойно, но не спит. Оно постоянно мониторит все семь миров, и пока не почувствует чужого в Запретном мире. Пока нам везёт, ты, наверно, хорошо умаслил своего бога удачи. – дед хохотнул довольный своей шуткой и продолжил. – Сейчас пройдём по этой ложбинке, потом повернём и упремся в стенку, обходить долго – придётся перелезать..

– Перемахнём, делов-то!

Михаил забрюзжал, передразнивая.

– Перемахнём… Перемахнём… Перемахнуть можно, да только обязательно засветимся…

– А вдруг нет, – не унимался я. – А вдруг повезёт?

– Ну дай-то бог.

Подкравшись к стенке Михаил собрал всю свою волю и поднял капсулу на уровень стены и, тут же, нырнув за неё, врубил полный ход. Мгновенно небо окрасилось яркими огненными цветами, и почти сразу нас накрыло волной жуткого воя и нас придавило к земле тяжелым грузом страха. Наш полёт замедлился настолько, что защитная капсула скребла по земле, дед стонал от непосильного напряжения, но тянулся как мог.

– Давай дед, давай родной? – уговаривая я его, но подстёгиваемый мной Михаил делал только слабые скачки к спасительному колодцу, что виднелся на дальней кромке поля. Он терял последние силы.

– Капсулу долой! – ревел я ему в ухо. Раздираемый ужасом, я перестал что-либо ощущать, кроме проникшего в каждую мою клетку страха, и только вцепившиеся мёртвой хваткой пальцы в воротник дедовской рубахи удерживали меня в позе седока. Дед задыхался подо мной. Свечение его стало совсем тусклым, но защиту он не бросал. «Каково же ему, если мне так плохо?» – подумал я и начал вырубаться. В уплывающем сознании отпечатался приближающийся колодец, добротный, сделанный на века, тот самый…