Так и получилось, что еще через полтора часа я выходила из парикмахерской с новой стрижкой на своих довольно длинных волосах. И Лена, с которой мы как-то сразу сошлись, даже идеально выпрямила мне их, что у самой меня редко когда получалось. И теперь они блестели под солнцем, красиво рассыпаясь по моим плечам. Ну а я ловила взгляды прохожих, понимая, что нравлюсь им. И все это здорово поднимало мою самооценку.

До современного офисного здания я добралась без проблем. Находилось оно в самом центре города, и пока шла от остановки, даже получила удовольствие от прогулки. На мое имя, оказывается, был уже заказан пропуск, который мне и вручил торжественно охранник на вертушке проходной.

– Вам на пятый этаж, кабинет номер пятнадцать, – вежливо напутствовал он и не забыл добавить: – Удачи!

А она мне даже очень была нужна, ведь дело предстояло деликатное, а каков этот Илья Сергеевич, к которому шла, понятия не имела. Люди ведь встречаются самые разные. Кто-то ведет себя вежливо, внимательно выслушивает тебя, а потом так же вежливо выставляет за дверь. Другие, напротив, возмущаются от души, а оказываются в итоге куда как сговорчивее и щедрее первых. Ну и моим самым любимым типом человеческой психологии был тот, когда и слушают, и правильно понимают, и не отказывают в помощи. Впрочем, наверное, не только у меня так – любому с таким человеком будет общаться приятно.

– Добрый день! – поприветствовала я секретаршу, войдя в приемную. – Мне назначена встреча с Ильей Сергеевичем.

– Здравствуйте! Как о вас доложить руководителю? – с вежливой улыбкой поинтересовалась девушка.

– Олеся Велесова, благотворительный фон «Моя деревня», – заученно проговорила я.

И почему-то мне нравилось, как звучит фраза «Благотворительный фонд «Моя деревня». Было в ней что-то магнетическое и в то же время ласковое, что само по себе дарило надежду на светлое будущее.

Уже через минуту секретарша вышла из кабинета начальника и позволила мне войти.

– Добрый день! – поздоровалась я с мужчиной, сидящим за массивным столом в не менее массивном крутящемся кресле, который оказался моложе, чем я его почему-то представляла себе.

Винтаеву Илье Сергеевичу на вскидку я бы дала лет тридцать-тридцать пять. И с первого же взгляда на него я не сдержала улыбки. Какие же у него были красивые волосы! Цвета соломы с явным рыжеватым отливом. Пушистые и густые, аж потрогать захотелось. И глаза редкого голубого цвета – ясные, как безоблачное небо, и смотрели на меня открыто и с интересом.

– Что же привело ко мне столь очаровательное сознание? – заговорил первым Илья Сергеевич.

– Очень важное дело! – бодро отозвалась я и смело направилась к его столу через весь кабинет, внушающий легкий трепет своими размерами.

– Ну присаживайтесь тогда, – указал он мне на стул. – И я вас внимательно слушаю.

Я все ловила себя на том, что хочется смотреть на его волосы и не улыбаться получалось с трудом.

– А можно я сначала спрошу вас кое-о-чем? – зашла я немного издалека.

– Вам все можно, – подарил он мне улыбку, чем только дополнительно убедил в своем миролюбии. Иной раз бывало придешь на встречу с крупным бизнесменом, а встречают тебя с такой каменной миной, что не знаешь, как и начать разговор. Тут же мне было легко и приятно находиться, и что-то мне подсказывало, что эта встреча в будущем даст положительный результат.

– Скажите, пожалуйста, где вы родились?

– Вопрос довольно странный, – хмыкнул Илья Сергеевич, – но тайны я из этого не делаю. Родился я в небольшом сибирском городке, который раньше был военным и закрытым. Ужур называется, слышали о таком?

– Нет, не слышала, – тряхнула я уложенными волосами, чувствуя, как по кабинету разнесся приятный шлейф ароматного бальзама. – А ваши родители?

– Родители? – неподдельно удивился он. – Отец мой родился в Монголии, где находился в то время его отец в командировке. А мать – недалеко отсюда, в деревне. А почему вы этим интересуетесь? – снова улыбнулся он.

– Да потому что, сами о том не догадываясь, в глубине души вы житель деревни. Наверное, у вас и бабушка была или есть в деревне?

– Была, но умерла уже давно.

– А на каникулы к ней вы приезжали?

– Да, раз в два года и на все лето…

Я внимательно наблюдала за его лицом, подмечая, как глаза заволокло туманом воспоминаний. Вот он окунулся в детство и снова оказался в той самой деревне. Наверное, и на печи спать приходилось не раз – настоящей деревенской. И дрова колоть, и сено заготавливать на зиму, ну или деду помогать это делать…

– А дети у вас есть? – задала я новый вопрос.

– Чего нет, того нет, – рассмеялся Илья Сергеевич. – Пока я даже женой не обзавелся.

– Это не беда, потому что когда-нибудь у вас обязательно будут дети. И если у вашей жены в деревне будут жить и здравствовать родители, то ваши дети станут ездить к ним на летние каникулы, как это когда-то делали вы, ведь так?

– Ну, предположим, – с интересом подался Илья Сергеевич вперед и облокотился на стол.

– А может и не станут… – таинственно и трагично вздохнула я.

– В каком смысле? Хотите сказать, что к тому времени, как у меня появятся дети, потенциальные бабушка с дедом в деревне уже не будут жить? – его губы кривила улыбка, которой на этот раз я не поддалась. Сейчас нужно было оставаться предельно серьезной.

– Хочу сказать, что вряд ли вы найдете жену из деревенских жителей, потому что таких скоро совсем не останется, а все деревни, с их неповторимой русской самобытностью, превратятся в типовые поселки с домами, похожими друг на друга как братья-близнецы, – вспомнила я некстати того мужика, который даже не поблагодарил нас с Потапычем, за то что подвезли его до города.

– Это, конечно, очень печально, но не понимаю, как я могу помешать этому процессу? – сейчас уже и Илья Сергеевич рассуждал серьезно.

– Ну а мы для чего? – решила я, что настал момент подарить ему самую лучезарную из моих улыбок. – Наш фонд для того и существует, чтобы помогать деревням возрождаться из пепла. Но нам очень нужна ваша помощь!

– Моя?

– Ну не только ваша, конечно! Таких вот бизнесменов, как вы, которым ничего не стоит пожертвовать нашему фонду символическую сумму. А если помощь эта будет к тому же носить регулярный характер, то цены вам вообще не будет!

На какое-то время в кабинете повисла тишина, но по лицу Ильи Сергеевича я уже угадала исход нашей встречи.

– Разве я могу отказать в помощи, когда меня так необычно и очаровательно о ней просят, – дрогнули его губы в ласковой улыбке, от которой мне даже немного неудобно стало. Впрочем, несмотря на то что играла роль, в дело наше я верила всей душой, и это могло служить оправданием некоторой неискренности. – С удовольствием стану одним из ваших спонсоров. Или нет, слово это сухое и не очень мне нравится. Пусть будет помощник.

– Да, так намного лучше, – улыбнулась я по-настоящему в первый раз в этом кабинете.

Ну и встреча наша с Ильей Сергеевичем закончилась на самой оптимистичной ноте – я вручила ему наши реквизиты, а он пообещал, что непременно ими воспользуется.

К девяти часам с уборкой было покончено. Швабру с ведром снесла в подсобку, тряпку развесила сушиться и традиционно распахнула все окна в кабинетах для вечернего проветривания.

Каждый вечер наводить порядок в нашем небольшом, но очень благотворительном офисе, у меня уже вошло в привычку. Не подумайте, что кто-то заставлял меня это делать – инициатором стала я сама, когда узнала, что Кира Юрьевна ищет уборщицу. А зачем она нам, когда есть я? Киру Юрьевну, правда, пришлось заверить, что мне совсем не трудно выделять по вечерам время на уборку. Да и кабинетов у нас было раз два и обчелся. Но и с этой задачей я справилась и с удовольствием хозяйничала в офисе, когда все отправлялись по домам.

Когда на город опустились сумерки, и потихоньку начинали разгораться фонари, я вышла на крылечко – посидеть на ступеньке, подышать вечерним воздухом и подумать. Редко кто проходил мемо меня, улица наша была мало проходимая. Да и те случайные прохожие почти все меня не замечали. Я же смотрела на звездное небо и почему-то вспоминала свой родной городок – маленький и гораздо более провинциальный, чем этот, где я родилась и выросла, и в котором знала каждый уголок.