Любовь – это боль и исцеление, всё зависит от того, что ты примешь в виде главного тезиса свершившегося.

Глава I

Исходная точка

Зима всегда славилась своими морозами, но в этом году декабрь начался, будто продолжение осенней колеи, в которой не было места снегу. Голые тополя стояли неподвижно прочно удерживаемые свой ствол корнями и, только ветки гулко гудели обдуваемые ветром, доносившийся своим звуком до квартир. Ночь на улице ещё не успела рассеяться, уступая место дню, а дворник в отражаемой оранжевой жилетке выполнял свой каторжный, но благой труд, разгребая налетевший со всех семи ветров мусор. Тёмная пелена окружила всё вокруг и лишь пару фонарей освещали местность, давая разглядеть первых жаворонков, которые разогревали двигатели своих прозябших под влиянием ночи машин. Это был обычный провинциальный город, вблизи реки Волги, где каждый житель начинал своё утро с чашки кофе, душа и бубнения о том, что ему, уже в который раз, надоело вставать в такую рань, для того чтобы проделать свой путь в одно из зданий величественного города и начать свой каждодневный труд.

Но не мне. Я лежал в своей кровати и размышлял про сегодняшний сон. Всё происходило так натурально, что тело до конца не осознавало свою принадлежность к той или иной парадигме миров, до тех пор, пока веки не были открыты и первые взгляды на реальный мир отсеяли ночное воображение казавшееся таким реалистичным. Разные периоды и предметы сочетались как единое целое, не давая тебе и минуты размышлений об этом странном и парадоксальном времени, улетучиваясь по большей части с первыми признаками пробуждения, а ещё там была Она. Та самая представительница, которая не оставляла меня на протяжении периода времени величиной в декаду, лишь изредка наведываясь как напоминание о том, что было. Странная штука сны, иногда ты настолько сильно проникаешься ими, что носишь все мысли о них в течение дня, а иногда их лучше забыть без возможности вспоминать. Глаза закрылись вновь, на кончике носа чувствовалось начало дня и, натянув одеяло повыше, в ожидание продолжения сна, попытался заснуть. Глупое ощущение, всё равно, что пытаться рассказать смешной анекдот, который все слышали несколько раз. К чёрту. Вернуться в сновидение являлось трудным заданием, и спустя пару минут меня окончательно поднял на ноги звонок от Ромы, под рингтон телефона, который вещал с другого конца города, и моё желание увидеть её вновь для диалога улетучилось в неведомые дали сонных воображений.

– Спишь? – Без приветствия сказал он.

– Просыпаюсь только. – Выразился я, не открывая глаз. Держа в уме то, что происходило в сновидении. – Что хотел?

– Как обычно встаёшь раньше всех. – С сарказмом сказал Рома. – Я чего звоню… хотел тебя попросить помочь, надо съездить на базу, забрать товар, поможешь? Где-то через 40 минут освобожусь. – Уточнил он.

– Да, конечно. Пару минут и я готов, только не забывай, я сегодня улетаю, быстро сделаем и обратно, договорились?

– Да, всё пройдёт быстро. – Заверил он. – Опять пускаешься в путешествие туристом, не сказав никому? – Дал он возможность себе спросить о том, что подходило к его гортани через присущие ему и отвечающие за любопытство отделы головного мозга.

Забавные нотки проскакивали в моём подсознании, когда я слышал от своих друзей, которые имели весомое место в моей жизни, что они с издевкой уточняли у меня то, что я вовсе не хотел раскрывать. Турист и наблюдатель вдохновения были для меня как два разных слоя, которые сразу отбрасывались по разные стороны своими терминами. Мне нравилось гулять по городу в одного, ходить по его улицам, незаметно всматриваться в лица людей, в которых я видел только антоним слова «улыбка», делая различные умозаключения о них, но ни капли не осуждая. Их гримаса, в большинстве случаев, была угрюма, как будто вместо плотного завтрака, они перекусывали железом. Однако во всём этом сыр-боре лучиком были те, кто, всё-таки несмотря на внешние или по большей степени внутренние факторы светил и проникал больше остальных в моё пространство. По итогу получалось сделать вывод, почему столько людей ходило под эгидой данного стиля, но видимо, ты начинаешь замечать такое только тогда, когда видишь это в себе. И не важно, гуляя по улицам своего родного города или посещая столицу своего государства. Всё было одинаково, в большинстве случаев, но имело разные детали восприятия.

–Трактористом. – Ответил я. – Встаю и иду в душ, жду твоего звонка. Связь. – И положил трубку, не ожидая обратной реакции.

Утро хорошо подходило для размышлений. Особенно тогда, когда ты не завален заботами делами с ранья, давая себе время на раскачку. Недаром говорят, что утро вечера мудренее. Я сел на край кровати и взглянул на часы – 8:08.

«Моё счастье»

Выразился я. Перевел глаза на окно и вспомнил о том, как мы с Ромой раньше играли футбол в одной команде, которая становилась неоднократным чемпионом города и области. Поездки с командой на турниры, наши «тихие игры» в номерах, походы в город, когда тренер даже и знать не знал, но думал, что мы сидим у себя и делаем разбор полётов о прошедшей игре. Время шло, и такие размышления всё реже появлялись в образах, оставаясь глубоко в подкорках памяти. Никогда не хочется забывать такие моменты, ведь из них и связывается клубок жизни. Поймав на долю секунд отрешенность от реалий, и глядя в одну точку через окно в соседнем доме, я завис, но меня быстро отвёл и привёл в чувства от этого залипания лай Марики, которая стала гавкать, увидев меня без движений. Я встал, погладил её и пошел в душ.

В 9:03 я уже сидел в белом Volkswagen «Jetta», который курировал вдоль стоявших на парковке машин. Узкие дворы не вселяли веру в движение транспорта, особенно тогда, когда навстречу тебе следует такой же лихач, спешащий по своим делам.

– Баран, блять. – Выругался Рома, обвиняя своего товарища по дороге в неправильном выезде.

Кое-как разобравшись в правильности движения и разъехавшись каждый в свои стороны, мы вырулили на дорогу, останавливаясь только на красном сигнале светофора. На обходе зазевавшегося автомобилиста пробежала мысль о том, что всего через пару часов я уже буду находиться в самолете и разгоняться на более большую скорость, чем Рома может себе позволить выжать на своей машине. Из динамиков играло радио, и, глядя на свой город, я четко понимал, что до Beverly Hills ему еще далековато, хотя предпосылки к этому есть.

Музыка играла параллельно нашему диалогу. Общаться поверх шумового ритма с мелодией всё равно, что слушать установку тренера надев беруши. Одно непонимание от того что, то ли слушать песню, то ли вникать в слова которые говорил собеседник, но видно Рому это мало заботило, а я не мог понять, почему он просто не выключит свой плеер, который уже заслушал до дыр. И всё же, мне как-то удавалось разбирать направленность его мысли и изречения, доносившиеся до меня, хоть и его тёзка из музыкальной группы старался подавить своим голосом его подачу. Видимо тот отпечаток, что накладывался в виде постоянного контакта с ним с малых лет, образовывал биополе, которое помогало угадывать направленность разговора.

Быстро добравшись до места, колёса повернули на указанное парковочное место рядом с базой. На улице было свежо и легкий, но леденящий ветер нежно ласкал твоё нутро, особенно когда ты оделся в спортивный костюм, привезенный тобой же из Москвы, купив его по скидке в Дисконте. 8 градусов по Цельсию показал экран телефона, который ты взял в Мобильной сети по скидке, на деньги со стипендии. Парфюм, купленный тобой в магазине по скидке по случаю дня рождения магазина центра, перемешивался со свежестью, на сколько это возможно, чистого утреннего воздуха. Скидки – движущая сила людей с провинции. Не тяжелый Московский люкс, а легкий пафос маленького городка, где каждый хотел выделиться из общей массы своими деталями. Надо же как-то не отставать от всего этого несущегося восприятия из государства в государстве.