Вся превращаемся в весну.
И запах сам бежит по телу,
Его стараемся поймать.
И мы готовы к беспределу,
Но грань не надо нарушать.
Науку ту что Камасутра,
Сама могу преподавать.
Секс и любовь не любят утра,
Себя ведь надо отдавать…
А для того ведь нужно время,
Все не спеша и для души.
А утро что? Он сбросит семя,
И убежит, потом ищи.
Глава
X
. Возможно это все приснилось
Я на лугу где травы сучки,
И похотливые цветы.
И неба синь… И нет ни тучки,
И чтобы был со мною ты…
Но ты похоже задержался,
И я, конечно, подожду.
Осадок собственно остался,
И я на солнце полежу.
И место выбрала… Красиво,
И постелила простыню.
Сняла халат легла лениво,
И кто-то смотрит не пойму.
Я огляделась… Нет ни взгляда,
И не людей, и не зверей.
И я легла… Ну так как надо,
Но отворяет кто-то «дверь».
Мои трусы слегка поднимет,
Туда проникнет между ног.
И лифчик мой упрямо снимет,
И не могу понять кто мог.
А он уже соски кусает,
И гладит складки живота.
И страх меня не отпускает,
А теплота почти что та.
Я на живот легла и слышу,
А по спине идёт волна.
Она скользит легко так… Мышью,
И в низ ко мне, и в закрома.
Трусов уж нет… Я не снимала,
И раздвигает ноги мне.
И я горю уже от жара,
А он проник… Уже во мне.
И шевелится там проказник,
И чем-то мажет по губам.
А у меня похоже праздник!
За три рубля себя отдам.
И ходит там он, и выходит,
И клитор лижет, и пупок.
И все места мои находит,
Теряю запад, и восток.
Я поднимаюсь на колени,
А он пристроится ко мне.
И стыдно мне уже от лени,
Я помогу сама себе.
Во всех местах моих полазил,
И страсть такую мне навёл.
И дай бы бог чтоб кто не сглазил,
И он опять чего-то ввел.
А я дрожу… Теряю разум,
Ему пытаюсь прокричать,
– Бери меня везде и сразу,
И начинаю я стонать.
И как убитая упала,
А травы зависти полны.
И говорят, – Ну что искала…
А те следы на мне видны.
И кто так мог понять не смею,
Ещё бы раз, да повторить.
И слышу, я и я немею,
И солнце может говорит.
– Сегодня нет! Вот если завтра,
Сюда ты можешь приходить.
Светить я буду здесь до марта,
Только тебя буду любить.
И жизнь моя так изменилась,
И будни праздники мои.
Возможно это все приснилось,
Но мне хватило той любви.
Зашумела трава
Зашумела трава, сенокосы пошли,
Им с женой отвели самый дальний кусок.
По дороге к нему стайку ягод нашли,
И она наклоняясь собирала в платок.
Лёгкий ветер задрал высоко сарафан,
С попки сбились трусы обнажив все что есть.
От пахучей травы он становится пьян,
И уже на жену его тянет залезть.
Нежной ягодкой он проведет по губам,
Соскользнула рука по промежности вниз.
Обернулась она взгляд ее по ногам,
А в штанах у него заготовленный приз.
На коленях она… Опустила трико,
И взяло его в рот там, где ягодный рай.
И лизала его, и ввела глубоко,
Как красив для нее земляничный стал край.
Солнце смело уже поднялось высоко,
Обнажились они на краю тишины.
Свою радость в нее он введёт глубоко,
Счастье дивное здесь посреди красоты.
Под тенью дуба на заре
Там, где берет начало речка,
Под тенью дуба на заре.
Любовью билось два сердечка,
И отдались они мечте.
Солнце плыло по небосводу,
Несло тепло и доброту.
Решили дать себе свободу,
И показать всю красоту.
В счастье слились они губами,
Он целовал ее, она.
Сжимала радость меж ногами,
И отдалась ему сама.
Ее халат поднимет ветер,
И обнажит ее черты.
Стыд превратится просто в пепел,
Достигнув счастья высоты.
Его рука, лаская груди,
Сползает тихонько на живот.
Она раздвинет обе ноги,
И пальцем он в нее войдёт.
Найдет любви заветной точку,
И будет нежно нажимать.
Здесь провели шальную ночку,
И вновь готовы продолжать.
Рукой придавит ее губы,
Там бьется что-то теплотой.
И как они друг другу любы,
И дышит все в них чистотой.
И между ног ее садится,
Лицом в промежность упадет.
Он так желает насладиться,
И языком в нее войдёт.
Она застонет выгибаясь,
Рукой ведёт по волосам.
И ближе, ближе прижимаясь,
Он растворяется в ней и сам.
Сожмет она в коленях ноги,
Поднимет вверх и задрожит.
Как все придумали так боги,
И там внутри уже горит.
Страсть возгораясь поджигала,
Все уголки ее любви.
Она от радости стонала,
Ловя волшебные огни.
Рука её к лицу прижавшись,
Коснется клитор, языка.
И вволю только наигравшись,
Несётся вдаль из далека.
Она встаёт, он встанет рядом,
Его игрушка рвет трусы.
Окинув все счастливым взглядом,
Она опустит вниз мечты.
Склонясь к нему освобождая,
Начнет так нежно целовать.
И языком вдаль уползая,
Будет губами обнимать.
И рот заполнится искусством,
И он пульсирует теплом.
Они объяты общим чувством,
И растворятся оба в нем.
И напряжённый до предела,
Войдёт он в горло глубоко.
Она хотела беспредела,
И совершит его легко.
И гениталии лаская,
Освободившейся рукой.
Доводит все уже до края,
И говорит себе, – Постой.
Его отпустит на свободу,
И отдалит на время страсть.
В ее реке нет места броду,
И не спешит она упасть.
Расставив ноги, а руками,
Срывая нежно лепестки.
Уже река за облаками,
А он берет ее соски.
И нежность входит чистотою,
И заполняет ее зад.
Ну что сравнить с той красотою,
И нет уже пути назад.
Хотя другой итог хотела,
Она привыкла на спине.
Но вот уже вся обомлела,
И он похоже не в себе.
Движений тех неповторимых,
Так насмотрелся старый дуб.
И в мыслях сам застыл гонимых,
