– Давай документы на телефон.

– У меня их нет. Потеряла.

– Неужели? – Парень открыл заднюю крышку телефона. – Та-а-ак и симкарты нет, IMEI под батареей отсутствует. Ты уверена, что это твой телефон?

Дарина как могла сохраняла спокойствие. Она сама вынула симкарту и отклеила квадратик с цифрами под зарядной батареей. Из интернета она узнала, что по IMEI даже в отсутствии симкарты можно отследить владельца. Если Ангелина обратится в полицию, то её гаджет смогут отыскать. Хотя Дарина сильно сомневалась, что Радимова это сделает, не такой уж дорогой для неё телефон, чтобы она начала суетиться.

– Уверена.

– Без документов принять не можем. – Голиаф уставился на неё насмешливым взглядом.

Его напарник как уж вертелся на стуле, без конца дёргая товарища за рукав рубашки.

– Нет, так нет. – Дарина поняла, что будет лучше, если тотчас уйдёт.

Она ощущала себя преступником, которого сию секунду могут посадить в тюрьму. У неё вспотели ладони, предательская краска хлынула в лицо. Поспешив быстрее отойти от киоска, она не услышала шаги за спиной.

– Эй, ты, постой. – Её догонял непоседливый, шустрый парень из киоска, которого она про себя окрестила Давидом. – Да погоди ты. – Он оглянулся по сторонам. Поманив её пальцем, отступил в проулок.

Дарина, немного посомневавшись, последовала за ним.

В безлюдном проулке парень негромко спросил:

– За пять тысяч отдашь?

Она знала, что телефон Радимовой стоит около пятнадцати тысяч, но спорить не собиралась.

– Отдам. Только деньги вперёд.

Парень, хмыкнув, вытащил из кармана рубашки пять купюр по одной тысячи рублей и протянул их Дарине.

Она взяла деньги, сунула ему в руки телефон, который буквально жёг ей пальцы.

– Если ещё будет что-то подобное, приноси. Я возьму, – заявил Давид. – Вот моя визитка. На ней мой номер.

Дарина отмахнулась от визитки.

– Больше не будет. У меня только один телефон. – Сердце бухало у неё в груди, а лицо стремительно приобретало вместо красного цвета уже багровый оттенок. Она прекрасно поняла: парень принял её за воровку, впрочем, так оно и было.

– И всё же возьми. Мало ли что, – настаивал он.

Дарина сунула визитку в кармашек рюкзака.

– Да не трясись ты так. Первый раз всегда страшно, потом пойдёт, как по маслу, – ухмыльнулся парень.

Если бы она могла отмотать время назад, ни за какие коврижки не взяла бы телефон. Лучше ходила бы в старой куртке.

– Сказала же, больше телефонов не будет, – разозлилась Дарина.

Давид помахал ей рукой.

– Пока. И удачи.

– Пока, – пробормотала она, торопясь уйти из этого проулка.

Только выбравшись на центральную улицу города, она смогла вздохнуть спокойно. Купив в продуктовом магазинчике полулитровую бутылку воды, выпила её залпом. Немного успокоившись, Дарина отправилась в необычный магазин, который обнаружила совершенно случайно. Год назад, отчаявшись купить школьную форму по приемлемой для неё цене, она остановилась перед неприметным одноэтажным зданием старой постройки, на его фасаде висела необычная вывеска: «Общество Милосердия». По обе стороны от высокой деревянной двери с табличкой «Бесплатная консультация по юридическим и правовым вопросам», располагались вполне современные пластиковые двери. На одной значилось «Психолог», на другой – «Вторые руки».

Удивившись названию и даже не предполагая, что это магазин подержанных вещей, Дарина открыла дверь. Обнаружив витрины и полки, заваленные вещами, она хотела уже выйти, решив, что это обычный секонд-хенд, но её остановила женщина с добродушным, приветливым лицом.

– Заходи. Не стесняйся. Тебе ведь что-то требуется? Я помогу.

– Мне нужна школьная форма, – тихо ответила Дарина, чувствуя себя неловко. Она помнила слова матери, произнесённые ею в пору их семейного благополучия: «Никогда не носи чужие вещи. Мы не нищие, всё можем купить сами». Сказала она это из-за того, что соседка Варя из добрых побуждений передала ей пакет с одеждой дочери, из которой та уже успела вырасти. Все вещи были отличного качества и в хорошем состоянии. Дарина хотела оставить платья себе, но мать безжалостно выбросила их в мусор.

– Пойдём я тебе покажу. – Продавец повела её вглубь магазина к отделу школьных товаров.

Дарина остановилась перед вешалками со школьной формой.

– Выбирай, не торопясь. Примерочная там. И не волнуйся все вещи прошли химчистку и обеззараживание. Они как новенькие.

Посмотрев на ценники и увидев символическую цену, Дарина поняла, что ей хватит не только на полный комплект школьной формы, но и на обувь.

С тех пор с её доходами и деньгами, которые скупо выделяла мать, она приходила только сюда. Оказалось, хорошие, но уже ненужные им вещи люди приносили в этот магазин и отдавали бесплатно. Цену на них ставили не для того, чтобы заработать, а лишь оплатить аренду помещения и коммунальные услуги.

Первый год их жизни без отца оказался для Дарины невыносимо трудным. За лето, проведённое на хуторе, она подросла и стала чуть крупнее. Вернувшись в посёлок, она стала готовиться к школе, и тут оказалось, что мать не позаботилась ни о чём: ни о форме для неё, ни о необходимых вещах для учёбы. К тому времени её уже уволили из преподавателей и лишь из жалости позволили остаться уборщицей в школе.

На первое сентября Дарина надела обычную белую футболку и тёмную юбку. На следующий день классный руководитель принесла на урок какой-то пакет и положила его на стол.

– Егорова, подойди сюда.

Дарина поднялась с места и приблизилась к столу.

– Наше общество, несмотря на звериный оскал капитализма, остаётся гуманным. – Валентина Георгиевна обожала пафосные речи и любила произносить их громко и торжественно. – В трудную минуту мы всегда готовы прийти на помощь. Особенно тем, кто сейчас остался без средств существования и не способен приобрести так необходимые ему вещи. Егорову, по просьбе её матери, мы включили в список малообеспеченных семей, и теперь она будет раз в год абсолютно бесплатно получать школьную форму. Даша, позволь мне вручить это тебе. – Классная руководительница протянула ей пакет с вещами.

Дарина настолько была потрясена и расстроена, что не покраснела по своей привычке, а побелела, как бумага.

– Мне это не требуется. Носите её сами. – Она оттолкнула руку Валентины Георгиевны, пакет шлёпнулся на пол.

– Что ты себе позволяешь! – выкрикнула учительница, оскорблённая в своих лучших чувствах. – Подними немедленно! Люди старались, покупали, тратили деньги. А ты бросаешься.

– Я же сказала, мне не нужна форма, у меня своя есть.

– Тогда почему ты явилась в школу в этом? – Валентина Георгиевна ткнула Дарину пальцем в плечо.

– Мне так захотелось. На улице стоит жара, а в футболке удобнее.

– Хватит пререканий! Немедленно подними пакет и садись на своё место.

– И не подумаю.

– А зря. Твоя мать чуть ли не на коленях умоляла выделить тебе форму, а ты тут передо мной выделываешься.

Наверно побелеть от унижения и негодования сильнее было просто невозможно, но Дарина ухитрилась это сделать. Все краски исчезли с её лица и только глаза горели тёмным, неистовым огнём.

– Пошли вы все знаете куда… – она не произнесла последнее слово, а добавила лишь ещё фразу. – И засуньте себе эту форму, тоже знаете куда.

Бросив взгляд на возмущённую учительницу, и не глядя на одноклассников, Дарина бросилась на своё место, покидав тетради и книги в рюкзак, выбежала из класса.

Дома она высказала матери всё, что думает о её поступке. Та, пропустив очередную порцию вина, вяло отреагировала.

– Подумаешь. И чего такого? Ну, попросила. Ну, дали тебе. Взяла бы и спасибо сказала. Не в нашем положении гордиться.

Мать явно не понимала, что её прилюдно унизили. Вот уж когда благие намерения ведут в ад. Дарина сейчас чувствовала себя в нём, глядя в пустые глаза матери.

– Это ты виновата во всём! Но почему и я должна расплачиваться за твои поступки!? Ты противна мне до омерзения.