— Ренгоку-сан? — только и спросила ты, уставившись прямо в его пламенные глаза с кипенно-белыми зрачками.

— Ты не пришла на тренировку, Т/и, — как обычно громко произнёс мечник, — поэтому я пришёл к тебе!

Но что-то в нем было не так. Он слишком сильно походил на того человека, что измывался над демоном в ту ночь. И хотя улыбка его была обыкновенно доброй, взгляд выдавал Кёджуро с потрохами. Он каким-то образом понял, что ты стала свидетельницей той кровожадной сцены. Но что с того? Это огорчило его? Или дело в другом?

— Я войду? — и, не дожидаясь разрешения, блондин протиснулся в комнату. Тебе только и оставалось, что закрыть за ним дверь.

— Я не очень хорошо себя чувствовала вчера, и мне дали выходной, — настороженно ответила ты, сложив руки на груди.

Это была правда, но отгул ты попросила сама. Однако Истребитель должен всегда быть готов к выполнению своих прямых обязанностей, поэтому даже дома ты носила свою форму.

— Ренгоку-сан, а как ты узнал мой адрес? — поинтересовалась ты, продолжая с подозрением смотреть на Столпа, который, в свою очередь, не сводил с тебя глаз.

— Я всё знаю о тебе, Т/и, — ответил Кёджуро, продолжая улыбаться, а затем спешно добавил: — Ты же моя ученица!

И правда, ученица. Но нельзя сказать, что вы были настолько близки.

Находиться рядом с Истребителем было тяжело. Под его взглядом хотелось превратиться в лужу и стечь под землю сквозь щели в полу. И температура в комнате резко повысилась, будто ты печку затопила, хотя на дворе — жаркое лето. За одну ночь он превратился из твоего если не любимого, то хотя бы просто приятеля-сэнсэя в напрягающего до дрожи мечника. Удивительная метаморфоза.

Игры с огнём стали слишком опасны.

— Ты меня боишься, Т/и? — вдруг спросил он, сделав шаг навстречу тебе, оказавшись слишком близко. Ты по инерции сделала шаг назад.

— С чего ты взял, Ренгоку-сан? — в ответ спросила ты, и голос предательски дрогнул, когда собеседник сделал ещё один шаг, вынуждая тебя отступить к стене. Как будто специально загонял в угол.

— Я это вижу, Т/и, — продолжая улыбаться, произнёс Кёджуро, таки вжав тебя в стенку, оказавшись практически вплотную к тебе.

Он не касался тебя, даже намёка не давал, что сделает с тобой что-то дурное. И все же от такой близости было страшно. И от его немигающего взгляда — страшно. И от этой перманентной улыбки — тоже. Ренгоку наклонился, оказавшись с твоим лицом на одном уровне, и улыбнулся шире.

— Не надо меня бояться, Т/и, — Столп Пламени понизил голос, а ты могла поклясться, что ощущала кожей его горячее дыхание. И от этого было не по себе. — Я тебя не обижу…

И вдруг его широкая ладонь легла тебе на затылок, до боли сжав волосы, и слегка запрокинула тебе голову, чтобы ты заглянула ему в глаза. Но ты, наоборот, зажмурилась, шикнув, и машинально уперлась руками в грудь парня, чтобы отстраниться. И его пламя словно проникало внутрь тебя. Этих незамысловатых действий хватило, чтобы в уголках твоих глаз скопились горючие слезинки.

— Посмотри на меня, Т/и, — приказным тоном произнёс он, ослабив хватку.

Ты приоткрыла глаза, наталкиваясь на его взгляд. Тот самый взгляд. А по щеке таки скатилась слеза.

— Мне нравятся твои слезы, Т/и, — Кёджуро говорил вкрадчиво, касаясь солёной дорожки большим пальцем свободной руки. — Теперь я буду делать так, чтобы ты плакала чаще.

Его слова звучали многообещающе. Его слова звучали, как угроза. И тебе стало так жарко, что дыхание перехватило. От шока ты не могла выдавить ни слова и даже не сопротивлялась. Молча слушала бархатный голос Столпа, проникающий прямо под кожу.

— Приходи завтра на тренировку, ладно? — произнёс Ренгоку, отпуская тебя и делая шаг назад. — Иначе я сам приду за тобой, Т/и.

Он с минуту наблюдал, как ты глубоко вдыхала носом тёплый воздух, а твоя грудь тяжело вздымалась под коричневым пиджаком формы.

— Ну, до завтра, Т/и! — неожиданно его голос снова стал громким и приветливым, а лицо просияло, будто и не было этой внезапной близости только что между вами.

Блондин махнул тебе рукой на прощание и ушёл из твоего дома, прикрыв за собой входную дверь. И лишь после этого ты смогла нормально вздохнуть, с удивлением обнаружив, что у тебя дрожат руки. У тебя, мечника ранга Хиното! Все Истребители так или иначе трепетали перед Столпами, испытывая страх, но исключительно из-за уважения к сильнейшим. А ты испугалась по-настоящему. И отказаться от приглашения на очередную тренировку, по всей видимости, ты тоже не могла.

***

Ренгоку не шутил, когда говорил, что будет заставлять тебя плакать чаще. Тренировки стали сложнее и тяжелее в разы — Столп начал гонять тебя на износ. Бил так, словно у вас был не спарринг, а настоящий бой. И ты просто не могла сдерживать слезы, вид которых вызывал нездоровый интерес у твоего наставника. Отзанимавшись три дня подряд, ты поняла, что лучше будешь брать в два раза больше миссий, чем тренироваться с Кёджуро.

Но Столп Пламени вцепился в тебя мёртвой хваткой и не собирался отпускать. Ты и предположить не могла, чем именно зацепила именитого Истребителя, но в таком внимании не нуждалась. Тем более, во внимании с тяжёлыми последствиями. И хотя общество маленького Сенджуро тебе импонировало, выдерживать общение с его старшим братом ты более не могла. Ренгоку, конечно же, так не считал.

Избегать его стало практически невозможно — он доставал тебя даже на миссиях. А после тебя буквально вынудили ходить на тренировки, потому что это стало твоей миссией на ближайшее будущее: повысить квалификацию, чтобы стать способной подняться сразу на два ранга выше — к этому у тебя были все предпосылки. Кёджуро замолвил словечко — ясно как божий день.

Когда твой ворон передал тебе это сообщение, ты сразу же направилась в поместье к Столпу, надеясь услышать хоть какие-то объяснения. Но время близилось к вечеру, и Ренгоку как раз собирался уходить на миссию, когда ты пришла к нему. Как обычно, красивый, статный, излучающий позитив и добро. Твоё появление вызвало у него явную радость.

— Т/и, тебе уже сообщили о твоём новом задании? — спросил он, когда ты приблизилась ближе.

— Да, — ты кивнула, — и как раз об этом я хотела поговорить.

— Извини, Т/и, но я сейчас спешу, — неожиданно блондин приобнял тебя за плечи, прислоняя к своей широкой груди; ты смогла почувствовать, что от него пахло чем-то сладковатым и едким, почти тошнотворным.

От него пахло бензином.

— Поговорим завтра! — произнёс он на прощание, отстраняясь и, одарив тебя напоследок своей фирменной треугольной улыбкой, развернулся и пошёл по дороге вперёд, оставляя тебя наедине с негодованием.

Тебе оставалось лишь гадать, что творилось в голове у этого парня. Видимо, тяжёлое детство не прошло бесследно. Но по какой причине его взгляд пал именно на тебя?

***

Тренировка. Чтобы получать меньше боли, приходилось прикладывать большие усилия. В каком-то смысле это даже хорошо, ведь ты развивала свою гибкость и ловкость. Но Столп был тоже не промах, знал, куда ударять и как нападать, дабы у тебя оставалось меньше шансов избежать атаки.

Деревянная поверхность боккена ударяет тебя прямо по лодыжке, от чего на миг ты теряешь равновесие, однако этих нескольких секунд хватило, чтобы совсем сбить тебя с ног и уронить на землю. Ты даже сгруппироваться не успела, от чего приложилась достаточно ощутимо, кажется, даже кожу содрала на локтях с подвернутыми рукавами. Зашипела от короткой вспышки боли и зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, как блондин навис над тобой тенью, загородив собой солнце. Хотя, он мало чем отличался от этого солнца.

— Что такое, Т/и? — спросил он, улыбаясь. — Неужели уже устала? Может, устроим перерыв?

Но плакать нельзя, прерываться — тоже.

Оказывается, существуют люди, которых возбуждает вид чужих слез. Об этом тебе рассказали в поместье Бабочки, когда ты спросила о возможности подобного явления. У этого даже есть какое-то сложное научное название на греческом языке, но ты его не запомнила. Зато поняла, что именно не так с Кёджуро. Вот уж правда, в тихом омуте черти водятся.