Калитка была не заперта. Аврора на цыпочках прошла через ограду, пригибаясь у окон, и проникла в дом. Комната, в которой они еще недавно сидели с родителями, сейчас была пуста. Мамы и папы нигде не было. Что-то маленькое и блестящее на полу привлекло ее внимание. Девочка опустила глаза, а в следующую секунду у нее будто землю выбили из-под ног. На ковре лежал знакомый медальон – фиолетовая подвеска с фиалками, которую мама носила не снимая. Ее воображение тут же нарисовало сцены расправы над родителями. Больше всего она сейчас боялась увидеть кровь, ведь это будет означать, что с ними произошло что-то очень плохое. От страшных картинок у Авроры закружилась голова и потемнело в глазах. Руки ее опустились, а орудие, которым она собиралась одолеть злодеев ударилось о пол.
Из-за занавески показалась бабушка. Она схватила рыдающего ребёнка. Ей, впрочем, не составило это никакого труда. А дальше все как в тумане: Аврора достает из рюкзака свой блокнот с пандой и по указу бабушки что-то в нем пишет. А затем девочка понимает, что она в плену.
***
Аврора очнулась в просторной комнате, похожей на театральную костюмерную. Здесь не было окон, зато повсюду стояли вешалки с детской одеждой. Со всех сторон торчали разноцветные платья, пышные фатиновые юбки, шляпы с перьями, объемные маски. Аврора попыталась сбежать, но дверь была заперта. Ей ничего не оставалось, как спрятаться. Она залезла в самый дальний угол и поглубже зарылась в тряпки, в надежде что там ее не найдут.
В замочной скважине повернулся ключ. В комнату кто-то вошел. Шаги были мягкие, еле слышные. Из укрытия Аврора рассмотрела ноги входящего: они были обуты в шерстяные чуни.
– Аврорушка, моя девочка, вылезай.
Преисполненный любезности тон девочка узнала сразу – это была бабушка, которая напала на ее родителей. Непонятно только откуда злодейке было известно ее имя, ведь при ней его никто не называл.
– Авроронька, сейчас не время играть в прятки, моя милая. Нам пора собираться на бал.
Девочка затаила дыхание и замерла, но ее все-таки нашли. Крепкая рука бабушки впилась ей в ногу. «А! Отпустите! Мама, папа!», – кричала Аврора и била кулаком по сморщенному предплечью.
– Ну! Будет тебе, – приговаривала бабушка, пока волокла ребенка по полу. – У нас еще столько дел! Нужно и причесаться, и одеться.
Последний подъюбник перед носом Авроры оповещал о выходе из убежища. Она вцепилась в тряпку будто в спасительный круг. Вешалка не выдержала и рухнула вниз, зацепив с собой соседние платья. Девочка схватила вешалку и замахнулась в сторону бабушки. Удар пришелся ей по лбу. Но старуха даже не моргнула. Однако хватку ослабила. Девочка высвободилась из захвата и помчалась к выходу. Она четыре раза дернула ручку, прежде чем поняла, что дверь заперта на ключ.
Позади Аврора услышала шуршание.
– Тебе нравится розовый цвет? – как ни в чем не бывало спросила бабушка, развешивая по перекладинам упавшую на пол одежду. На лбу у нее горел красный след. – Ты присаживайся пока на стул у зеркала. Сейчас начнем собираться.
На бал
Зал в форме полумесяца походил на гигантский кусок сыра, внутри которого застряла Ава. Потолок тянулся ввысь метров на десять. Его подпирали узкие и закругленные сверху окна с бархатными занавесками. Они были разделены торшерами, укутанными зажжёнными свечами. Звезды на небе сообщали о наступлении вечера.
Пространство было заполнено детьми. Их здесь было больше 30. Мальчишки и девчонки разного возраста весело пировали за круглым деревянным столом, который ломился от обилия лакомств. Здесь были пирожные, вафли, шоколад, печенье, горячее с рыбой, мясом и курицей, пироги, глазированные яблоки. Детское шампанское лилось здесь ручьем. Блюда громоздились в несколько рядов и самые верхние доходили до середины комнаты. Просто разноцветная съедобная гора. Этот стол напоминал гигантский многоярусный торт, какие обычно подают на свадьбах.
Кроме стола и старенького патефона в углу, который крутил пластинку с детскими песенками, в этой комнате больше ничего и не было. Девочка взглянула на детей: все они смеялись и что-то радостно друг другу рассказывали. Одним словом, сказать, что их здесь удерживали силой, было никак нельзя.
Старуха не успела закрыть дверь, через которую они сюда попали, и девочка предприняла попытку сбежать, но была поймана на лету.
– Присоединяйся к ужину, Аврорушка, – радушно сказала бабушка.
На выходку новоиспеченной гостьи никто не обратил внимания. Дети также продолжали поглощать пищу. Все кроме одного мальчика в костюме мушкетера, который старательно пытался изобразить радость. Он кинул беглый взгляд в сторону Авроры, на секунду показав то ли злость, то ли грусть, а затем вновь расплылся в наигранно счастливой улыбке.
Все ребята были нарядно одеты, впрочем, как и Аврора. Ей хозяйка дома выделила розовое пышное платье, с бантом за спиной. В такие праздничные одеяния мама наряжала девочку только на утренники в школе. Когда она вспомнила о родителях на ее глаза снова навернулись слезы.
– Ой-е-ей! – воскликнула женщина, изображая сочувствие. – Невыносимо смотреть, как плачут дети. Это самая тяжелая мука на свете!
Она схватила со стола маринованный помидор и заткнула им Авроре рот. Девочка выплюнула его прямо на пол. Старуха недовольно хмыкнула, подняла руку, чтобы отвесить негоднице подзатыльник, но в закрытые двери зала ворвался бой часов. Монотонные и тяжелые удары прозвучали 12 раз, тем самым ознаменовав, пришествие ночи. Окна задрожали. Вдалеке послышался дикий топот и пронзительное фырчанье лошадей. С каждым мгновением звуки извне становилось все громче.
– Гости приехали! – воспряла духом бабушка. – Детки, к нам гости приехали.
– Ура! – крикнули счастливые дети.
– Не скучайте, мои дорогие, я скоро вернусь! – почти что пропела старуха.
Она покинула комнату, заперев дверь на ключ.
«Надо бежать отсюда», – услышала Аврора шепот за спиной и, обернувшись, увидела мушкетера.
– Эй, ты что глухая? Надо спасаться говорю! – вновь обратился он к девочке. – Ну, точно глухая, да еще и немая к тому же! Пойдем!
Он взял Аврору за руку и потащил к окну. В полутьме девочка разглядела десятки красных огоньков, которые спускались с неба. Это были горящие глаза монстров. Не то волки, не то медведи парами сидели в каретах, запряженных тройками черных вороных лошадей. Справа были звери во фраках, слева – в вечерних платьях.
Мальчик схватил стул, поднял его вверх и швырнул прямо в стекло. Но оно не разбилось. Деревянное сидение отскочило от окна, как резиновый мяч, и вернулось на свое место.
– Этот дом заколдован и если мы не сбежим, то нас скормят монстрам! Понимаешь?
Аврора расплакалась.
– Ах, эти девчонки! – возмутился мальчик. – Не время пускать сопли!
Он снова взял ее за руку и подвел к двери.
– У нас будет только один шанс уйти. Когда в эту комнату ворвутся чудовища, не раздумывая беги вперед, – тихо сказал мальчик.
– Надо и остальных предупредить! – предложила девочка.
– Нет, – покачал головой собеседник Авроры, – мы уже не сможем им помочь. Чары поглотили их.
За дверью поднялся шум. «Проходите! У меня для вас много угощений!», – послышался радушный голос бабушки.
– Беги, без оглядки, – тихо напомнил мальчик.
Бешеный рык донесся из глубины дома. Пол задрожал от дикого топота. Тарелки на столе запрыгали, как лягушки, а торшеры зашатались из стороны в сторону, как матросы во время качки на корабле. Шум нарастал с каждой секундой. А затем – тишина. Томная и зловещая. Нечто с той стороны затаилось, и Аврора улавливала его почти незаметное дыхание.
Двери настежь распахнулись. В метре от себя Аврора и неизвестный мальчик увидели гигантские лакированные ботинки. Они были надеты на лохматые и взъерошенные лапы. Девочка подняла глаза и содрогнулась от ужаса: звери-великаны, не меньше трех метров в высоту, скалили пасти глядя на пирующих за столом детей. Морды у них походили на волчьи, за исключением непропорционально длинных ушей, острых и округлых, как серп и малюсеньких глаз, словно нарисованных свежезаточенным алым карандашом. Чудовища стояли по двое. На одних были надеты платья в пол, на других брюки и пиджаки. Сквозь элегантные одеяния гостей наружу прорывалась темно-серая, почти что черная вздыбленная шерсть. «Пора!» – одернул мушкетер Аврору и нырнул в «чащу» из звериных лап. Девочка последовала за ним.
