— Мудрейший не уточнил, чего хочет?

— Нет, — коротко бросил послушник, — сами спросите.

Стасгард промолчал. Резкий тон, словно паренёк в просторной рубахе и подпоясанных брюках болотного цвета ждал нападения и отдал бы всё, только оказаться подальше от угрозы. До боли привычный тон. Сколько подобных Астену каорри ещё встретится на пути ворона? Когда же они поймут, что он не собирается убивать всех и каждого? Год? Два? Или вся жизнь?

Пещерные коридоры расширялись. Стеллан знал путь в хрустальную залу и радовался, что поднимается в высь крепи. Он чувствовал отголоски потайных ходов, ведущих во все стороны света, глубокое подземное озеро, секретные казематы и мысленно составлял карту ордена. Отчего-то утопавшая в зелени гигантская скала всё больше напоминала рукотворный лабиринт, откуда не выбраться без путеводной нити. Молодцы, расторопные хозяева, продумали пути отступления и многое другое.

Проём в арке скрывали лоскуты серебристого шёлка. Шаг, и подопечный Моры очутился в просторной комнате. Стены плавно перетекали одна в другую и создавали идеальный овал, крышу заменяло обработанное стекло. Конструкция приближала, усиливала мерцание звёзд, и залу наполнял потусторонний свет. Каорри словно парили в вышине, где на пронзительно-зелёном бархате рассыпались алмазы.

— Доброй ночи, — сложа руки за спиной, одетый в пиджак и узкие брюки Сваард смотрел в полуночное небо, — Астен, до утра ты свободен.

— Как прикажете.

Мягко зашелестел шёлк. Мгновение, воцарилась тишина.

— Прошу прощения, что потревожил в столь поздний час, — не оборачивался хранитель. Пальцами он скользил по переговорному шару, закреплённому на постаменте, — но это лучшее время для беседы с вами.

— Беседы о чём?

— За три дня я получил семь донесений. Вы странно смотрите на стражей, помощников, словно придумываете, как лишить жизни, и ждёте удобного момента. Так считает половина ордена.

— Вот как. Вы согласны с подозрениями? — Стасгард сохранил каменное лицо. Слишком часто он слышал подобные глупости.

— Скорее нет, чем да, — пожилой каорри повернулся, — вам нет смысла и выгоды убивать кого-либо. По крайней мере, сейчас.

Ещё один кинжал подозрений бросили в спину!

— Я не собираюсь вредить вашим подчинённым. Так и передайте жалобщикам.

— Передам. Но сомневаюсь, что мне поверят.

Взошла сиреневая луна. Вершину крепи затопило призрачное сияние.

— Что вы хотите от меня? — прищурился ворон, — чтобы попросил прощения за то, чего не делал?

— Нет, упаси стихии. Я предлагаю другое. Вы не должны встречаться с другими каорри. Рядом с вашей и Алессе спальней есть ход, который ведёт к хрустальной зале. Утром Астен покажет, и впредь вы должны ходить только по нему. В столовой комнате появляйтесь лишь ночью. Если по пути к крепи встречаете кого-то, то не должны смотреть в глаза. В ваших интересах, чтобы жалоб не было. Всё ясно?

— Да.

— Тогда утром, с первыми лучами солнца, ждите послушника. Отдыхайте, — Сваард вернулся к созерцанию звёзд.

Кивнув, Стеллан покинул залу.

В коридоре отмеченный Морой остановился и в ярости ударил стену кулаком. Хорош орден, очень хорош! Когда они встретились после бегства с казни, тен Кармалл говорил в ином тоне! Приветствовал, обещал помощь, сочувствовал беде. Быстро изменилось настроение у мудрейшего хранителя! Знал, что Стасгард вынужденно согласится! Иначе, стражи открыто возьмут Сашу в заложницы! Запрут в каземате! Она и так болела в последнее время.

Ещё один выпад и… Стеллан прошёл сквозь стену. Покачнувшись, он чудом удержал равновесие и присел на колено. Как? Гранит — самая твёрдая порода, вдруг стала вязкой, как осенний туман. Жест, пальцы утонули в «камне».

— Что за…

Ворон осёкся. К спине прикоснулась ледяная длань.

Снова она.

В чём причина? Что случилось?

— Мне пора идти за тобой?

В кромешной тьме сбитый с толку каорри не видел могущественной стихии, но остро чувствовал присутствие. Ощущал нестерпимый холод, слышал, как тихо-тихо хлопают ресницы на сотнях глаз, украшающих наряд.

— Надоел подлунный мир? — рассмеялась Мора.

— Нет. Я…

— Знаешь, который час, воронёнок?

Стеллан судорожно вспоминал, когда послушник постучался в спальню.

— Полночь, — прошелестел голос, — твоё время. Наше время.

Мрак озарила вспышка. На запястье покровительницы раскачивался опаловый фонарь. Тот самый, что в воспоминании далёкого детства висел на лодке.

— Вижу, вынуждена восполнять пробелы в твоих знаниях. Время с полуночи и до трёх часов принадлежит смерти. Я прохожу между мирами, забираю души ушедших или отмечаю тех, чей срок истекает.

Свет обозначил коридор, спускающийся в сердце крепи.

— Я ступаю под луну. Ты волен переходить за луну, для которой не существует стен, — она протянула светильник, — от постороннего взгляда скроет и путь озарит опал. Но помни: в минуту четвёртого граница появится вновь. До этого момента ты должен погасить фонарь, иначе окажешься в ловушке до следующих суток.

— Спасибо. Сваард…

— Тен Кармалл получит своё, — хищно улыбнулась стихия. Глаза на платье быстро-быстро моргали, словно беседовали между собой, — в своё время. Иди…

Так Стеллан преодолел городскую стену. В полночь зажёг фонарь и прошёл сквозь защищённый печатями камень. Путь между гранями отнял много сил, и Стасгард решил не использовать подарок Моры без надобности. Приберёг для особого случая. Незачем Ордену знать о щедрости проклятой стихии.

Нижний ярус Архары поглотила тишина. В зашторенных окнах домов горел свет; на вратах, ведущих во внутренний двор, висели замки. Обычно, шумная, сейчас первая столица напоминала гигантскую тюрьму. Появишься на улице и попадёшь в конуру с решётками на стенах. Впрочем, Стасгарду «часы тишины» были на пользу. Запуганные каорри не помешают выполнить задание мудрейшего хранителя.

В подвалы вела изуродованная выбоинами лестница. Вытащив из наплечной сумки кристалл сельвиолита, Стеллан сжал тупые грани и слегка прищурился. Голубое мерцание наполнило коридор.

Звонкий щелчок, дверь открылась. Отмеченный Морой торопливо зашагал в дальний угол хранилища. Несколько недель миновало прежде, чем ворон отыскал нужную гору документов. Кропотливо перебирая, гася кристалл при постороннем шорохе и прячась в тенях, он просматривал едва ли не каждую книгу… и, наконец, отыскал.

Не только планы волновали шпиона. С куда большей тщательностью он искал упоминания о Золотых озёрах. Три страницы в гигантском фолианте (таком, что не сдвинуть с места) стали улыбкой судьбы. Стеллан выучил каждое слово, после по карте материка наметил путь. Рисовать или переписывать что-либо не захотел: вещи можно обыскать, пусть и принудительно, а истинное сознание не Прочитает никто. Увидят лишь то, что создано «фантазией опала».

Бесценные листки возродили надежду на спокойную жизнь. Вот она, ниточка, ведущая в мирный город. Постепенно Стасгард размотает клубок и создаст для семьи новый дом. До конца года Стеллан, Саша и Корран покинут орден обозлённых каорри, обоснуются там, где не будет угроз, пренебрежения и постоянной опасности.

В закутке, где пауки сплели сети, превращённые пылью в липкую завесу, покоились планы Архары. Ворон вытащил нужные полотна — тогда линии чертили на грубой ткани и обрабатывали химическим составом, для надёжности — скрутил и убрал в сумку, к подаркам для близких. Затем устроил лёгкий беспорядок, чтобы скрыть вторжение от хозяев, и покинул бесконечный подвал. Пусть архив был заброшен, но шпион не имел права рисковать. Слишком высока цена за свободу.

Ночь украсила небо мириадами звёзд. Стеллан прислушался: всё было спокойно. Разве что в конце переулка лаяли собаки, да слышались пьяные голоса. Хорошо, это отвлечёт стражей от врат. И точно, к дому спешил патруль. Каорри смеялись и предвкушали, как упрячут очередного бедолагу в «каменный короб для успокоения». Свет в окнах гас, плотно задёргивались шторы, словно горожане боялись обвинений в сговоре со смутьяном. Дескать, «мы спали и ничего не знаем».