Отверженные покинули деревни и города, на время обосновались в восточных степях. Близость к границам Аркестана вселяла страх, и днями напролёт мужчины путешествовали на сальфах, искали землю для нового пристанища. Суровые горы севера предстали на редкость негостеприимными; южные болота сулили голод и болезни. Запад Карвахена открыл интересный уголок: равнина в окружении лесов и озёр и кольце массивных гор, нетронутая цивилизацией. Каорри предположили, что еды и воды для будущего посёлка будет достаточно, и решили начать жизнь с чистого листа.

Основавшего монархию Золтана орд Стасгарда кучка отщепенцев, оккупировавшая кусочек труднодоступной земли, не испугала. Власть предпочла закрыть глаза на «дураков», зная, что поддержки среди населения графств они не получат. А, значит, пусть сами решают собственные проблемы. Или поумнеют, вернутся, или изгрызут себя, в конце концов. Городок не отметили на картах, не включили в торговую сеть, запретили к упоминанию в институтах и гимназиях. Так решил суровый король. Сделал вид, что инакомыслящих не существует.

Путешественники в иные миры выжили. Построили на плато дома, торговые и продовольственные лавки, школу и комиссариат, посадили плодовые деревья. Около богатейших на рыбу озёр возвели нечто похожее на цех по обработке форели, лосося и прочих обитателей прозрачных глубин. Собственно, продажа заграничным государствам фруктов, ягод и рыбы стала основным источником средств крохотного городка.

Местных каорри не волновало происхождение новых поселенцев. Стихия жемчуга? Хорошо. Стихия опала? Ещё лучше. Если Мора отметила Стеллана талантами, то это не означало, что он сойдёт с ума и будет убивать всех подряд. Семья с ребёнком проделала трудный путь через всю страну, без карт и указателей, только по упоминаниям в потёртых свитках, отыскала Золотые озёра. Себя среди жителей обычных графств они не видели, так почему бы не помочь тем, кто попал в сложную ситуацию? На деле подтвердить один из главных принципов городка и усилить и без того маленькое сплочённое общество.

О событиях в Карвахене они узнавали из информационных пластин, установленных около комиссариата, поэтому не удивились ворону и журавлице. Наоборот, поблагодарили за веру в справедливость и предотвращение войны.

— Они поистине золотые! — улыбалась дарра, — когда восходит солнце, вода сияет, как расплавленный металл. Смотрю с балкона и будто в сказку попадаю.

— Кстати, послезавтра Кунал и Садхир придут помогать стелить крышу, — Стеллан откинул волосы со лба, — осталось доделать последнюю треть.

— Ох, я как раз успею доделать для них праздничные пиджаки и чуридары, — Саша толкнула мужа в бок, — ты знал, что в этой семерике Кунал и Лилла справляют годовщину свадьбы?

— Нет.

— Теперь знаешь. Нас уже пригласили на праздник.

— Пойдём, само собой.

Опершийся о ствол ивы Растан едва слышно кашлянул. Армейская форма, в тон коры дерева, делала его трудно заметным.

— Хочешь с нами? — невинным тоном спросила Глебова.

— Домашние посиделки — это не для меня, — с привычным высокомерием в голосе ответил отмеченный Адаром, — хотя, от нового костюма я бы не отказался, — дружелюбно добавил мужчина.

— Что ж… получишь через неделю. Отправлю в институт.

— Буду ждать.

Ему, в отличие от брата, с семьёй не повезло. Предательство Айлин отбило желание искать вторую половину на ближайшие полвека. Свергнутый король поставил цель: накопить знания и принести пользу Карвахену. Шутки о «глупом соколёнке, думающем одним местом» задели отмеченного стихией грозы, и тот решил всецело погрузиться в искусство управленческого и военного дел. Поступил в университет, свободное время проводил вместе с генералами и солдатами армии. Ел то же самое, принципиально носил одинаковую форму, без знаков отличия.

Каорри не обращали внимания на происхождение Растана. Его участие в событиях после схождения замолило грехи и смягчило гнев населения, поэтому орд Стасгард вернулся в Афелет. Одиночество скрашивал сиреневый ворон, помощник и спаситель последнего правителя. Все вопросы о «прошлой жизни» мужчина жёстко пресекал, думал лишь о настоящем.

Начиналась семерика Адара. Весна плавно перетекала в лето. Солнце дольше стояло в зените, реже проливались дожди. Листья на деревьях обретали глубокий изумрудный тон, в гнёздах птицы насиживали яйца.

Со знаковых событий миновало полгода. Столько времени понадобилось каорри, чтобы разгрести последствия схождения и вернуться к более-менее спокойной жизни.

Войны между Карвахеном и Аркестаном удалось избежать. Тем же вечером степняки покинули долину цветного ветра. Дождавшись лидеров остальных гвардий, солдаты освободили секретаря султана. Точнее, бездыханное тело. Осознав, что его ждут позор и смертная казнь, Тархим незаметно принял отравленную таблетку и испустил дух. Как позже пояснили аркестанцы, каждый воин хранил яд в кольце, на случай плена. Философия востока гласила, что «враг никогда не должен узнать слабости Аркестана. Благородная гибель лучше позорной тюрьмы».

Султан был крайне удивлён рассказам военачальников. Не поверил, пока один из генералов армии завоевания не активировал пластину с записью откровений. Те, кто не поддался эмоциям, мгновенно оценили ситуацию, использовали устройства и сохранили доказательства измены. Едва проекция погасла, Сайдазим приказал арестовать родственников Тархима, под пытками узнать остатки правды и по частям скормить шакалам. Границу между государствами восстановили, хотя извинений никто приносить не стал.

Да и кому приносить-то?

Кто теперь представлял интересы страны каорри? Монархия пала, совет благополучия был упразднён, достопочтимый асан угодил в тюремные подвалы Архары. Специально отобранные дознаватели — нейтральные, которые не были замечены в благосклонности к тен Илметтину — организовали публичное Прочтение и ужаснулись коварству видного чиновника. Свидетелем масштабных планов по перестройке государства стал весь комиссариат. Следом за предателем в камеры угодили ближайшие союзники.

Как с ними поступить, решило население. На пустыре вблизи города каорри провели голосование. От каждой семьи выбрали одного представителя и элементарным большинством определили будущее Карвахена. Так, Селим, Эрдан и прочие заговорщики были приговорены к пожизненному заключению. С ними запрещалось разговаривать (асан блестяще владел искусством задурить голову), а при малейшей попытке нарушить правило срабатывала сирена, и заключённые лишались очередного приёма пищи и «ближе знакомились» с розгами.

В те дни на сцену вышел Арвел тен Пламарт. Он остался в долине цветного ветра и провёл обстоятельные беседы с военачальниками двух стран. Согласовал отступление степняков и переговоры о восстановлении границ, лично засвидетельствовал допросы жрецов и много позже, на главной площади Афелета, вместе с комиссарами ответил на вопросы каорри о звуковом облаке над городом. Он же предложил новый (хорошо забытый, на самом деле) способ управления Карвахеном: избрать пятерых, наиболее достойных, каорри разных элементов и наделить одинаковой властью, а все вопросы решать с помощью голосования. И никаких советников, помощников и прочих личностей, кто мог бы вмешаться в ход событий. В знак почтения жители столицы выбрали именно его, как представителя стихии воздуха.

Сваарда тен Кармалла также настиг маятник судьбы. Когда солдаты уводили жреца, из предгорных лесов выбежали послушники. Два десятка тех, кто поверил Арвелу, и покинул крепь до зачистки. Они прорвались сквозь неровный строй солдат, расцарапали мудрейшему лицо и собственноручно сбросили в ущелье. Напрасно он взывал к милости и вспоминал всё хорошее, отмеченные стихией изумруда и янтаря оборвали мучения разрушителя ордена. Особенно расстаралась Юлия, уязвлённая до глубины души.

На месте крепи в небо поднимались два кургана. Заключив перемирие, каорри и аркестанцы развели крупные костры и предали огню тела умерших, после вкопали в насыпанную землю памятные обелиски. Благо, в остатках постройки (подземные реки не затопили три этажа) нашлись нужные материалы. Затем союзники покинули заповедный край. Каждый загадал желание: больше никогда не подниматься по этой лестнице.