Генка протянул руку Федьке.

– Хорошо, – ответил Федька и протянул руку в ответ.

– И меня извини, – сказал Антон.

– Хорошо.

Генка не сводил глаз с Федьки, ожидая, извиниться ли он перед Варей. Но Федька молчал.

Тогда Генка продолжил:

– А что касается твоего поведения… Будем решать этот вопрос по-пионерски.

– Это как? – пробормотал Федька.

– На совете отряда, – ответил Генка.

Федька посмотрел на людей, которых всегда считал своими товарищами. Генка замолчал. Федька встал и сказал:

– Варя, извини меня за неуместную шутку. Когда поедем в Москву, мы все будем рядом с тобой и поможем справиться с твоим страхом.

Варя улыбнулась Федьке и протянула ему руку. Они обменялись рукопожатиями. А Варя добавила:

– С тобой всегда весело… Мне нравятся твои шутки. Но насчёт моей боязни… Мне действительно было неприятно… Генка был прав… Хотелось услышать слова поддержки, а не смех.

– Я вас понял, – ответил Федька. – Иногда я увлекаюсь и забываю думать о последствиях. И сначала мне не понравилась твоя шутка про букварь, но сейчас наоборот. Надо его наверное перечитать. Особенно… – Федька замолчал.

– Особенно – что? – дружно спросили Генка и Варя.

– Особенно обратить внимание на букву «Д».

– Почему? – удивилась Варя.

– Потому что «Д» – это дружба!

Все засмеялись. А потом Генка снова пожал руку Федьке и сказал:

– Варя права – с тобой весело. Без твоих шуток, комментариев и замечаний было бы скучно и наше звено, наш класс, были бы совершенно другими. Не забывай только об одном – никогда не смейся над тем, кому нужна помощь.

– Я это запомню, – пообещал Федька.

– Может после обеда на речку сгоняем? – предложил Генка.

Все с радостью поддержали эту идею. А Антон показал в начало улицы и сказал:

– Смотрите. Там народ собирается.

– Побежали, посмотрим! – воскликнул Федька и сорвался с места.

Ребята дружно побежали к толпе, которая собралась в начале улицы. В толпе все словно замерли и внимательно слушали мужской голос, который о чём-то говорил по радио через громкоговоритель. Ребята тоже прислушались.

– … и подвергнув бомбёжке со своих самолётов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие…

Ребята стояли в оцепенении и в их головах стучало только одно слово – война!

– … Вся ответственность за это нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германское фашистское правительство…

Лицо Антона стало серьёзным, губы были плотно сжаты – в его глазах читалась злость. Федька глубоко дышал, его руки непроизвольно сжались в кулак. По лицу Вари текли слёзы, которые она и не думала вытирать. Света тоже плакала, прикрыв лицо ладонями.

– … Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан приказ нашим войскам отбить нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины…

Генка стоит словно в тумане. Он мысленно возвращается в сегодняшнее утро. В тот момент, когда он ещё спит. К нему подходит папа, но Генка его не видит – Генка ещё спит. Папа начинает его будить, но он этого не слышит. Интересно, папа звал его по имени, когда будил? А щёлкал пальцами над ухом? Всё в тумане. В густом непроглядном тумане.

– … Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!

Генка срывается с места и бежит. Бежит изо всех сил. В голове стучат лишь несколько слов – папа, война, утро, туман! Ему становится тяжело дышать, но мальчик не сбавляет скорость. Позади осталась деревня, впереди широкий луг, за ним извилистая речка. В голове остаётся только два слова – папа и война. Пробежав поле, Генка оказался у речки. Он дал себе несколько секунд передышки – осмотреться по сторонам. Генка увидел, что по тропинке, около крутого бережка, идёт человек. Генка несётся ему навстречу с невероятной скоростью. В голове осталось только одно слово – папа!

– Папка! – кричит мальчик и с объятиями набрасывается на отца.

– Генка, ты чего? Совсем ошалел? – улыбаясь, спрашивает его отец.

Мальчик не выпускает папу из своих объятий.

– Война! – говорит Генка и обессиленный садится на траву. Он больше не может сдерживать слёз. Он плачет навзрыд и тихо повторяет:

– Война.

В доме, где живёт Генка стоит тишина. Папа уехал вместе с другими мужчинами в райцентр, мама и другие женщины собрались вместе в клубе. А Генка лежит в своей комнате и никак не может прийти в себя. Несколько часов назад он пришёл из школы – там было общее собрание всех пионеров, но Генка не принимал в нём участия. Он стоял погружённый в свои мысли. Его не отпускало сегодняшнее утро. Утро, которое он мог провести вместе с папой… А теперь эта возможность потеряна… Генка прогоняет из своей головы слово «навсегда»… Но оно упорно возвращается. Генка чувствует себя виноватым перед отцом… И от этого ему становится не по себе.

Мальчик не знает, что теперь делать. Слёз уже нет. Только сильная головная боль. Хлопнула входная дверь и к его комнате подошли.

– Ты не спишь? – услышал он через дверь голос папы.

– Нет.

Александр Семёнович зашёл в комнату сына и сел около него на кровати.

– Ты как, Генка?

– Плохо, – с трудом сдерживая слёзы, ответил мальчик.

Александр Семёнович не знал какие подобрать слова для разговора с сыном. Он даже не ожидал подобной беседы. Ему всегда казалось, что его сын сильный. Он не думал, что известие о войне так сильно ударит по мальчику. В голове Александра Семёновича мелькнула мысль о том, что может причина в другом… Но как об этом узнать?

– Прости меня! Прости, пожалуйста! – Генка навзрыд ревел, уткнувшись в папино плечо. Генка понимал, что если сейчас он не поговорит с отцом, то ни за что в жизни не простит себе это молчание.

– Да за что я должен тебя простить?! – удивился Александр Семёнович. – Что ты такого натворил.

– Сегодняшнее утро, – всхлипывая, начал говорить Генка. – Мы должны были провести это время вместе… А я… Из-за меня… Ты пошёл один… И теперь… Ты скоро уедешь… А вдруг… – на этом слове Генка запнулся.

– Пошли прогуляемся, – предложил Александр Семёнович. – На свежем воздухе и разговаривать легче будет. Давай собирайся! – улыбнулся он сыну. – Жду тебя на улице.

Через пять минут Генка был готов и вышел на крыльцо.

– Давай напишем маме записку, что мы вышли прогуляться, – предложил Антон Семёнович. – Чтобы она не переживала.

– Давай, – безучастно ответил Генка.

Написав записку, они вышли на прогулку.

Отец и сын молча прошли через деревню. На пути им никто не встретился. Они вышли за околицу и пошли по тому пути, по которому сегодня днём бежал Генка.

– Ты винишь себя в том, что сегодня утром мы не смогли провести время вместе?

Генка утвердительно мотнул головой.

– А в чём именно твоя вина? Что ты сделал плохого или неправильного?

Генка молчал – он не знал, как объяснить, что он сейчас чувствует.

Александр Семёнович задумался, он пытался подобрать нужные слова, но понимал, что у него это не получается. Он спросил у Генки:

– Как прошло твоё утро?

Генка пожал плечами и ничего не сказал.

– Расскажи. Во сколько ты встал? – не отчаивался Антон Семёнович.

– Около десяти.

– Хорошо. Что ты потом делал?

– Побежал к колодцу.

– Зачем?

– Дома никого не было. Я подумал, что мама сейчас там и ей нужно помочь.

– Помог?

– Да. Я успел, она только собиралась опускать бадью.

– Потом?

– Мы пошли домой.

– Вы разговаривали?

– Да.

– Это был обычный разговор?

– Да. Мы говорили про утреннюю звезду. Я сказал, что сегодня ночью её точно увижу. Мама даже согласилась, чтобы я и её разбудил, – Генка тяжело вздохнул. – А потом я сказал, что хочу, чтобы и ты тоже её увидел.