– А кто именно? И зачем? Хотя, это более понятно, чем ваши стремления.

– Её сделал Усама бен Ладен, чтобы Духи не смогли выйти, и Добро победило без боя.

– Ну, это уже просто переходит всякие границы. Значит, террорист номер один делает благое дело и спасает мир, а Вооружённые силы США приходят, чтобы нарушить его добрейшие планы и выпустить Зло в мир. Ты чего тут мне городишь?

– А ты проверь меня. Включи рацию и поговори со штабом.

– Не вопрос. Эйч Кью, это Изи, приём. Эйч Кью, это Изи. Приём. Эйч Кью, это Изи. Приём! Чёрт возьми. Наверное, рация сломалась.

– Второй, включи рацию. Моя не работает. Вызови Эйч Кью.

– Сержант, я это уже десять минут пытаюсь сделать. Там нет ответа.

– Может, пещера сигнал глушит? Включи волну СОС для проверки.

– Ого, сержант! Включите Вы тоже. Вам стоит это услышать!

Ничего себе! Волна, на которой обычно всё тихо, предназначенная для передачи информации только в крайних случаях, разрывалась от голосов:

– Птица-один, Птица-один, это Ястреб-два. На нас напал неопознанный объект. Взорвал Ястреба-один и Ястреба-три. Я на сверхзвуковой. Он догоняет. Прошу разрешение на катапультацию!

– Белоснежка, Белоснежка, я Гном-шесть. Нам нужна помощь! Срочная эвакуация. На нас напало какое-то громадное существо. Оружие бесполезно. Нам нужен вертолёт. Это срочно, Белоснежка! Это Гно… Ааа…

Так, интересно, какого цвета сейчас моё лицо? Зелёное, как у капрала, который тоже слушает эту волну и смотрит на меня? Или курсы сержантов не прошли для меня даром?

– Второй, выключай рацию! И чтобы ни звука! Вообще ни звука.

Зато Мулла на меня смотрит так, как будто всё в порядке. Он и впрямь смерти не боится?

– Что происходит, Васим? У Вас наверняка есть объяснение.

– Да, но Вам будет трудно его принять. Это – силы Добра. Это они творят сейчас хаос на земле. Время Битвы на горе Мегидо пришло.

– Силы Добра разве не должны быть добрыми?

– Бурый медведь, по идее, травоядное животное, но если его разбудить зимой, то, не найдя растительной пищи, он будет есть зверей. Семь тысяч лет эти силы ждали битвы со Злом. Но не находя его, они ищут зло меньшее. Каждый из нас хоть раз в жизни делал что-то плохое. В каждом из нас есть частичка зла. Ангелы и серафимы спустились с небес, чтобы уничтожить Зло. И они чувствуют его запах. Чем больше зла натворил человек, тем больше он притягивает к себе этих ангелов. Если они сейчас уже убивают армию, значит, они уже вырезали всех политиков. Они, как собаки, идущие по запаху и не разбирающие ничего вокруг. Но здесь мы в безопасности. Они не могут войти сюда. На порог Преисподней не может проникнуть ангел. Это не место для него, как не может шайтан приблизиться к воротам Рая.

– А бен Ладену это зачем? Он что, мало грешил что ли?

– Человек, ежедневно выполняющий все заветы Аллаха, пять раз в день молящийся на Мекку технически гораздо менее грешен. По этой причине все религиозные евреи и арабы погибнут в последнюю очередь. Или, как считает бен Ладен, не погибнут вовсе. Пророчество не переделать. Силы Добра победят в этой битве. И уничтожат строго определённое количество Злых сил. Он считает, что как раз такое количество зла находится в четырёх миллиардах христиан, буддистов и так далее. Но битва не состоится. Пророчество будет нарушено. Страшный Суд отменится ещё на шесть тысяч лет. А на земле останутся только правоверные арабы и кучка религиозных евреев, которых тут же вырежут. Вот такой террористический акт получается.

– Да уж, башни-близнецы и рядом не стояли. Ну, так давай скорее открывать двери Преисподней. Блин, звучит как фраза в дебильном американском ужастике.

– Не всё так просто, сержант. Вам не понравится способ, которым можно её открыть. Вы не случайно здесь оказались. И, кстати, пуля не случайно Вас практически не задела. Вы – бессмертны вот уже как два часа. И это протянется ещё два дня.

– В смысле?

– А Вы попросите у капрала выстрелить в Вас. Куда угодно. Пуля отлетит от Вас, как от этой двери.

– Давай, я лучше его в тебя попрошу выстрелить? Я только к тебе начал нормально относиться… Что за дерьмо ты тут несёшь, Васим!?

– Не верите? Зря… Ну ладно. Сам покажу…

– Что? Ааа… Урод! Больно. Ты мне голову прострелил.

– У Вас там синяк. И всё. Сами посмотрите. Вот сплющенная пуля калибра пять-пятьдесят шесть. Никаких шуток.

– Ладно. Верю. Но если сделаешь так ещё раз, я тебе ногти по одной выдеру и заставлю их съесть. И почему же я так хорошо пули головой плющу?

– Потому что было крайне важно, чтобы Вы добрались до этой двери живым. Потому что шестьсот тринадцать раввинов одновременно прочитали за Вас молитву «оберегателя» и шестьсот тринадцать мулл одновременно ответили им «Аминь». Потому что без Вас её не открыть.

– Ну, мама всегда говорила мне, что я особенный. Но вряд ли она имела в виду это. В чём уловка? Почему Я?!

– Это целая совокупность причин. Ваши предки, Ваша дата рождения и так далее. Это не столь важно. Важно другое: согласишься ли ты.

– А что я должен сделать?

– Просто подойти к двери, три раза постучать, открыть и войти.

– И всё?

– И всё.

– Как-то слишком просто.

– Ты прав. Как только ты откроешь дверь, из неё сразу начнут выходить силы Зла.

– Ну, я же вроде теперь бессмертный. Так чего мне бояться? Это Вам надо бежать.

– Не совсем. Мы соберём твоих солдат и сотворим специальный круг. В общем, нам ничего не будет. А вот ты… Сразу за дверью пропасть до самого Ада. Ты будешь единственным живым посетителем этого места. Обычно туда попадают после смерти и только души. А ты будешь там в бессмертной телесной оболочке. Когда силы Зла выйдут на волю, начнётся их битва с силами Добра. Добро победит. Начнётся Страшный Суд. Он будет проходить в Иерусалиме. И, как я тебе уже говорил, всех когда-либо живших, Аллах обрастит мясом и кожей, и они сами будут копать себе дорогу сквозь землю к Иерусалиму. Поэтому-то так и ценятся могилы в самом Иерусалиме. Потому что копать не надо будет. А ты… Когда действие бессмертия закончится, ты, конечно, сразу умрёшь. И два дня ты там проведёшь не из приятных, поверь. Но тело твоё будет там. В Аду. Ты умрёшь и тут же оживёшь, чтобы начать копать по направлению к Иерусалиму из самой удалённой от него точки на этой планете. И тут начинается самое неприятное. Мы не знаем… Никто не знает… Неизвестно, возможно ли вообще выбраться из Ада. Твоё тело будет единственным там за всю историю. Ты можешь там остаться навсегда. А если ты умрёшь по-другому, скажем, через два дня тебя один из ангелов настигнет, то попадёшь в Рай. Тоже навсегда. Такая вот у тебя судьба странная. Такой вот у тебя выбор.

– Да и ведь посоветоваться не с кем. И маме не дозвонишься. Капрал!

– Да, сержант.

– Переходите под командование бородатых. Выполнять всё, что они говорят. Глупых вопросов не задавать. Умных тоже.

– Так точно! Сэр! Сэр…

– Что?

– Я случайно слышал, мы все это слышали. Тут такая акустика. Я хочу сказать… Я… Мы… Сэр, мы гордимся тем, что служили вместе с Вами. Мы будем просить за Вас на Суде. Храни Вас Бог, сэр.

– Отставить признания в любви. Вам ещё бен Ладена ловить. Так что боевой дух держите. Удачи вам всем.

Подойти, постучать и открыть, и упасть, и лететь, и кричать, и упасть – не стонать. Жить два дня и терпеть. Жить два дня – умереть. Умереть и ожить, и копать, и копать. Долго, долго копать, чтобы на Суд мне попасть. И копать, и копать, несмотря ни на что. Я обязан дойти всему Аду назло.

– Моше, ты слышишь меня?

– Кто это?

– Это я, твой отец.

– Где я? И почему Моше? Я – Дима. И какой папа? Откуда здесь мой отец?

– Ты в Аду. Ты – мой любимый сын. Мошиах – это твоё имя. Просто тебе никто этого не говорил. Но ты – мой любимый сын. Поднимайся, я пришлю ангела. Он выведет тебя отсюда.

– Но ангел не может войти в Преисподнюю.

– Я сотворил Преисподнюю, я сотворил ангелов, я сотворил тебя. Я могу всё. Вставай. Тебя уже все ждут. Все уже собрались у Иерусалима. А твои солдаты – они теперь апостолы твои. Они всем рассказывают о тебе. Описывают тебя. Они очень тебя любят. Я тоже тебя очень люблю. Вставай, сынок.