— Сам он — нет. Вина на его отце, — объяснил рэквиец. — Грех в его крови перешёл к его отпрыску, и потому его нужно от него очистить. Как? Опережая этот вопрос, я отвечу вам как есть. Малышу придётся пожертвовать малой частью своей крови, чтобы ту вместе с обитающим в ней пороком смог принять и разделить его тот, кто в будущем возьмёт за этого малыша ответственность. И я готов сделать это.

— Звучит едва ли безобидно, — тихо прокомментировал услышанное Скоффер.

Ящероид тем временем продолжал. С его слов мехлинги узнали, что ритуал очищения должен пройти уже сегодня. Всё случится на стыке угасающих светлых и набирающих силу тёмных времён суток. Ждать оставалось недолго. Уже вечерело. Как временным опекунам Кгахала, ботам было разрешено присутствовать на коротком, но таком важном обряде с его участием. Трудность заключалась лишь в том, что габариты мехов не позволяли им втиснуться в то помещение, где будет проводится обряд. Выход из такой ситуации был лишь один: один из мехлингов должен залезть на другого, чтобы тот смог заглянуть в небольшое окно, пропускающее в ритуальное помещение допустимую толику света. Исходя из размеров самого Даркфолза и Скоффера, вопрос о том, кто из них займёт позицию опоры, отпадал сам собой.

Остаток вечера боты провели за расспросами Граджа. Из слегка затянувшейся беседы они выяснили немало интересных и важных фактов о Рэквиеме и жизни на нём, позабытые или ранее не известные ни одному из них. Считаясь с их потенциальной силой и потому принимая мехов как равных, рэквиец открыто говорил им, что после того, как будут соблюдены все традиции, он примет на себя роль наставника Кгахала, но никак не станет его семьёй. Малыш будет расти среди многочисленных братьев, но, как и они, никогда не узнает о том, кем был его биологический отец. Это избавит его от бремени совершённых его предшественником ошибок и позволит в будущем выстроить своё положение в обществе исходя только из личных заслуг и поступков.

Любопытным фактом оказалось и то, что вторая часть имени Граджа звучала как «Роргх», а не как-то иначе, что не могло не навести на мысль о том, что Даркфолз ошибся в своих суждениях, когда пытался подобрать Кгахалу приставку к данному ему имени, остановив свой выбор на приставке «Гхаарс». Как выяснилось, у всех рэквийцев, проживающих на этой территории, эта часть звучит абсолютно одинаково. Причиной тому оказалась простая принадлежность к тому или иному клану, коих на Рэквиеме вместо единой политической системы было разбросано огромное количество. Они были независимы друг от друга и в тоже время объединены общей верой, стремлениями и реликвиями. Вместе с тем равноценный обмен чем-либо и притязания на территории соседствующих общин также не были им чужды.

Когда же пробил назначенный час, ящероид был вынужден покинуть своих пытливых собеседников, чтобы должным образом подготовиться к предстоящему таинству. Мехлингов проводили к нужному зданию, по своему строению напоминающему краеугольную башню. Спустя некоторое время ожиданий, когда плывущее обрамление местной звезды коснулось тёмной полосы горизонта, они наконец-то увидели приближающуюся процессию. В середине немногочисленного строя шёл Градж с переодетым Кгахалом на руках. И стоило только шествию переступить порог религиозной постройки, как Скоффер своевременно напомнил камраду о том, какая именно роль ему отведена во всём этом действии. Тому ничего не оставалось, кроме как подсадить более лёгкого меха к себе на плечи и внимательно слушать его слова, описывающие всё происходящее внутри здания. В свою очередь, бот был щедр на красочные комментарии. Вот он детально описывает Даркфолзу вид сакрального помещения, кажущегося ему слишком тесным, пустым и мрачным. А вот уже говорит ему о том, как явивший себя Градж подступил к расположенному в самом центре постройки жертвенному престолу, кладя на его поверхность слегка заторможенного из-за позднего времени малыша…

Следом к жертвеннику подступили и члены местного духовенства. В руках одного показалась ритуальная чаша. Другой же держал при себе ритуальный клинок, слишком маленький для того, чтобы казаться смертельно опасным, однако описания происходящего вызвали у представившего себе эту картину мехлинга ожидаемый всплеск эмоций. Сам того не контролируя, он встрепенулся, из-за чего восседающий у него на загривке рассказчик едва не потерял равновесие, инстинктивно цепляясь за первую попавшуюся ему под манипулятор часть тела камрада. Выровнявшись и со всей уверенностью заявив, что причин для реального беспокойства в действительности нет, Скоффер продолжил описывать текущие события. Взяв ручку Кгахала, один из ящеров быстро сделал на ней небольшой надрез, сравнимый с уколом. Вялый кроха и пикнуть толком не успел, как пара-тройка капель его крови оказалась в чем-то наполненной чаше, а сам он получил помощь в виде наложенной на свежую ранку повязки, предположительно пропитанной лечебной мазью. Передав выполнившего свою роль малыша в другие руки, Градж с благоговением принял поданный ему жрецом сосуд. Сквозь комментарии Скоффера до аудио Даркфолза доходило мелодичное чтение ритуальных псалмов, сопровождающие принятие рэквийцем содержимого чаши. Вскоре всё было кончено.

— Так это всё? — поинтересовались мехлинги, встречая ящероида на выходе; находящийся у него на руках Кгахал к тому времени уже плотно закрыл сонные глаза. — И что же будет дальше?

— Дальше меня ждёт многодневная молитва, — ответил Градж. — А вас — возвращение домой. Можете провести эту ночь на нашей земле. Старейшины это одобрили. Но, думаю, вы оба согласитесь с тем, что каждому пора начать жить своей жизнью.

— Конечно, ты прав, — вымолвил Даркфолз, глядя на спящего малыша. — Тогда, с вашего разрешения, мы отправимся в обратный путь утром. Сразу после того, как должным образом попрощаемся с Кгахалом.

— Это ваше право, — согласился рэквиец, продолжая. — Мы бы предложили вам спальные места, но, боюсь, это время вам придётся провести на борту своего корабля. Наши братья проследят за тем, чтобы вам ничто не мешало. Увидимся утром.

Ночь у ботов выдалась неспокойной. И это не из-за того, что они понимали, что за ними не просто так присматривают извне. Подзарядка шла своим чередом, но у обоих мехов никак не получалось отключить своё сознание. Беспорядочный ворох мыслей был тому преградой, и потому размеренная беседа чуть ли не обо всём на свете заняла практически всё их свободное время, длившееся до самого рассвета. С воспылавшей зарёй наконец-то пришло и принятие того, что это действительно был конец. Но конец — лишь часть пути, за которым всегда следует новое начало. Смирение даровало мятежным Искрам покой и возможность с меньшими потерями отпустить то, что стало им так дорого. Прощание более нельзя было откладывать. Но Градж и не собирался заставлять мехлингов ждать. С этим делом следовало покончить, и все причастные к нему лица были с этим полностью согласны.

Доставив Кгахала к его бывшему опекуну, ящероид предоставил им шанс в последний раз побыть с ним наедине. Отойдя в сторону, он молча наблюдал за тем, как пара ботов выражают свою нежность по отношению к тянущемуся к ним малышу. Произносимые ими слова оказались ему неясны, но язык тела был понятен для всех рас без исключения. Именно он подсказал Граджу тот самый момент, когда уже стоило переходить к завершению назначенного свидания.

— Всё в порядке? — словно невзначай подал голос ящер, подступая к мехам.

— Да… Да… Мы уже заканчиваем, — с лёгкой заторможенностью откликнулся Даркфолз. — Спасибо за такую возможность. Это дорогого стоит, — с этими словами бот передал Кгахала в руки его новоиспечённого наставника.

— Можете больше ни о чём не беспокоиться, — заговорил рэквиец, принимая кроху. — Отныне это моя обязанность. И я не могу не выразить ещё раз мою признательность вам. Вы позаботились об отпрыске моего дорогого брата. Я этого не забуду.

— Раз так, — вставил своё слово Скоффер, — расскажи ему о нас, когда он немного подрастёт. Пусть знает. Этого ведь ваш закон не запрещает, раз уж мы ему не кровные родственники, так?