Опустив трап, Даркфолз свободно прошёл сквозь блёклую пелену возведённой по периметру шаттла завесы «купола». Бегло оглянувшись напоследок, как это делают те, кто замыслил скорое прощание, мехлинг целеустремлённо зашагал в сторону единственной маячившей на горизонте постройки. Гравитация в этом месте играла злые шутки с решившими посетить космическое тело гостями. Уже после первого шага бот отметил, что по такой поверхности ему шагалось гораздо легче, чем это было при обычных обстоятельствах. Таким темпом на преодоление разделяющего его со зданием расстояния ушёл бы исключительно малый срок.

Даркфолз ускорился, из-за чего его начало подбрасывать вверх, точно бы он шёл в весёлую припрыжку. Дорога исключила для него любые поблажки, вымостив перед мехом целую полосу препятствий в виде самых разнообразных неровностей: подъёмов и спусков. Преодолевая их одну за другой, мехлинг чуть было не упустил из виду возникшую среди скал, словно некий фантом, одинокую фигуру. Особенности местности и плохое освещение скрыли её от взгляда движущегося бота. Казалось, не заметивший его приближения незнакомец, находясь повёрнутым к меху спиной, скрупулёзно над чем-то работал. Должно быть, он искал источник неполадки в зарытом кабеле, о чём говорило пробивающееся снизу свечение. Остановившись, Даркфолз хотел было окликнуть неизвестного громким «Эй!», однако тот уже успел заметить его присутствие, хоть и казалось странным, что он не сделал этого раньше, ведь прибытие корабля не было столь уж тихим. Возглас мехлинга безответно ушёл в пустоту. Инстинктивно поднятый им вверх манипулятор так и застыл в воздухе, когда бот смог более пристально разглядеть выпрямившуюся в полный рост фигуру перед собой. Позади выделяющейся на блёклом фоне некоего ореола тени взметнулись вверх тонкие длинные отростки, что походили на гибкие щупальца какого-то чудища или мутанта. Мгновенье промедления, и неизвестное «нечто» кинулось на опешившего буквально на миг Даркфолза. Мех сумел отбросить прочь чувство прострации, что хотело было им овладеть, поставил перед собой блок и, схватив нападавшего за тянущиеся к нему конечности, рывком швырнул того в сторону. Под действием нестандартной гравитации существо было отброшено далеко за пределы соседней скалы.

Искра мехлинга, что только что отразил направленную на него атаку, сжалась в ледяной ком. Предчувствие его не подвело. Прошёл всего миг беглых раздумий, и внутри бота всё сжалось от ужасающего осознания того, что он только что бездумно метнул агрессивного нападавшего прямо в сторону посадочной платформы, на которой стоял их корабль, чьё днище было опрометчиво оставлено им открытым. Даркфолз ринулся назад что было сил. Он не мог сейчас думать, только бежать. Скорее, скорее, скорее! Бот не в состоянии был разобрать начало ли звенеть или же гудеть в его аудио. Только спустя краткий промежуток времени, что он бежал, бот понял, что проникший в его голову шум принадлежал заведённым турбинам их шаттла. Выбежав к взлётной площадке, мехлинг оторопел, лицезрея, как прямо на его оптике корабль взмыл ввысь, начиная целенаправленно удаляться от станции.

— Скоффер! — громогласно прокричал вслед Даркфолз.

========== Глава XIII. Взгляд из прошлого и настоящее ==========

Даркфолз смотрел вслед удаляющемуся от поверхности астероида кораблю.

— Скоффер! — раскатисто крикнул он, ощущая в этот момент, будто бы из его спины и в самом деле торчал подло вогнанный в неё улепётывающим подальше от опасности предателем клинок.

«Снова!.. — вторило помутившееся сознание. — Почему всё повторяется?!..»

Внутри меха забурлили самые что ни на есть низменные чувства: злость, презрение, мстительность… Находясь под острым впечатлением от происходящего, он не мог не припомнить те горькие события, что, как дерущий глотку кислотный раствор, струились из их со Скоффером совместного прошлого. Точная как явь картина сама собой возникла перед его широко раскрытыми окулярами, погружая сознание оторопевшего бота в гущу событий давно минувших орнов.

Представший перед ним подёрнутый образ его преждевременно покинувших этот мир товарищей в одно мгновение стал настолько чётким, что казалось, стоило только меху поддаться к ним навстречу, и он взаправду мог бы крепко пожать манипулятор каждому их них. Хэпхапенг, Стиктайминг, Квайклевинг — недостающие члены их некогда разноликой компании, что была собрана в одно целое общим, как казалось им, праведным делом. Праведное дело включало в себя перечень насильственных действий, оставлявших после себя вереницу из наваленных друг за другом груд мертвецов. Страшная угроза вынудила их разом взяться за оружие, последствия чего в конечном итоге не обошли стороной и их самих.

Каждый из них в некотором смысле был в чём-то талантлив. Кто показал себя мастером своего дела, кто удачливым бойцом, а кто, на худой конец, искусным трепачом, что тоже от случая к случаю оказывалось весьма полезным навыком. Хэпхапенга, казалось, сам Праймус благословил управлять боевым кораблём. Квайклевинг раз за разом бил с такой точностью по взятой в прицел цели, что количество выбитых им «страйков» уже невозможно было подсчитать наверняка. Стиктайминг пусть и неофициально, но эффективно возглавлял их смешанную группу, успешно решая все возникающие в ней неурядицы. Скофферу же на удивление легко давалось проложить для них самый выгодный путь к отступлению. А Даркфолз, в свою очередь, знал всё от и до о доверенных им в пользование потрёпанных шаттлах, мог вычислить и устранить любую неполадку, будто бы буквально на себе чувствовал, где и что именно «болит» у подающей тревожный сигнал машины. Именно такими они все запечатлелись в памяти мехлинга — зачастую крикливыми, но сплочёнными партнёрами, носящими на груди один общий символ.

«Две машины, одна команда!» — то и дело оглашали они в один голос сразу перед тем, как собирались занять надлежащие им места и быть готовыми отбыть со взлётной площадки по первому же сигналу.

Хэпхапенг, Стиктайминг и Квайклевинг облюбовали себе в эксплуатацию один шаттл. Даркфолзу и Скофферу же достался другой. Итогом тому послужила простая, а главное, честная жеребьёвка, только и всего. В машинах не было видно особо заметных различий, кроме тех, что один из кораблей был чуть более вместительным, а стрелки могли занимать в нём позиции по обе его стороны, а не одну, как это оказалось возможным на другом шаттле.

Они через многое прошли вместе, и спустя столь много проведённых вместе ворн казалось, что уже было не важно, что было до того, как всё это началось — ведь тому не виделось конца. Но то, что случилось «после», буквально вырвало и перекроило немаловажную частичку мехлинга, и тому отныне не было возврата.

Даркфолз затруднялся в том, чтобы определить, какой именно то был цикл, ведь все они были однообразны и потому неотличимы друг от друга. Но что он помнил наверняка, так это то, что Скоффер пребывал тогда в прекрасном расположении духа. Впрочем, так было с той самый поры, как невидимая длань судьбы свела их вместе. Он подтрунивал и цеплял всех подряд, словно подобным образом пытался стравливать излишки накопившегося внутри напряжения перед очередным рискованным вылетом. А других у них и не было. С другой стороны, нельзя было сказать, что он нервничал или испытывал какой-либо иной дискомфорт. Капитулянт из него, как и молчун, был никудышный. Напротив, несмотря на свои габариты, Скоффер всегда и везде умудрялся лезть на рожон, будь то банальный конфликт взглядов или же показавшееся вдалеке зарево только что начавшейся бойни.

— Прекращай уже мельтешить, — с лёгкой ноткой раздражения обратился к нему Стиктайминг, проверяя напоследок состояние личного оружия. — Весь настрой из-за тебя сбивается. Осмотрел бы лучше наших Живчиков. Сколько уж на них летаем. Не хотелось бы в самый ответственный момент потерять днище.

— Да всё там в порядке, — отмахиваясь от назойливых притязаний, заверил его Скоффер. — Наш «металлист» уже давно обо всём позаботился. Так ведь?

Даркфолз лишь усмехнулся в ответ. Дальше он помнил только боль и огонь, что бушевали чуть выше уровня неба. Всё вокруг затмевал густой вихрь непроглядной дымовой завесы. Скоффер как мог пытался вывести их из плотного кольца взявшего их в оборот противника, но по причине почти равной нулю видимости сделать это было практически невозможно. Другие корабли союзников к тому моменту уже либо пали под жёстким натиском превосходящего их по численности врага, либо самовольно вышли из заведомо целиком и полностью проигранного в этот раз боя.