— Раньше ты говорила так мне.

— Господи, Брок Рамлоу ревнует. Меня. Ту, которую просто периодически трахает. Этот день всё интереснее.

— Я должен идти. Не умри, пожалуйста. Ты быстро остынешь, а я не некрофил, - он смеётся, закладывая выбившуюся прядь за ухо.

— Постараюсь, но зависит не от меня. После миссии, хочу нормально, без спешки, - она целует его, обхватывая лицо двумя руками. И этот жест успокаивает командира. Она всё-ещё его. Она хочет его. Брок оборачивается ещё раз, прежде чем покинуть это место, но Лили уже этого не видит.

Девушка садится на стул на колёсиках и катит его к солдату. Глаза прямо напротив ожога, отвратное зрелище. Кожа чёрная, обугленная. Если бы не запах гари, он пахнет свежестью, холодом, каким-то дешёвым мылом и мужчиной. Она обводит края ожога пальцами и хмурится, заметив желание уйти от прикосновения.

— Я не собираюсь делать тебе больно. Меня зовут Лилит Олсен и я твой новый куратор. Будем заниматься всем тем, что и раньше, но без варварских методов. Знаю я «Порядок через боль», но плевать на это хотела. Если ты не дашь мне повода, обещаю, что шокером, или любой другой хуйней, тебя больше никто не тронет. Ты понял? - она отъезжает чуть дальше и ловит очередной взгляд. Губы по прежнему сомкнуты, — Невежливо молчать, когда задали вопрос.

— Понял, - голос хрипит, будто он ещё не полностью оттаял.

— Замечательно. Сейчас я позову халатиков обратно и мы закончим разморозку. А дальше по списку. Гигиена, кормление, разогрев. Возражения?- она улыбается, когда видит изогнутую бровь. Первый мимический прогресс. Изогнул бровь. Это значит мысль «Ты конченая? Я солдат, какие у меня могут быть возражения?» или просто удивление? Олсен решает не уточнять.

Техники молчат, проводя стандартные действия, но с опаской бросают на неё взгляды. Они напуганы спокойствием солдата и его нового куратора. Видимо вот он, первый раз, когда Зимний совпадает с хозяином всеми изломанными частями своей личности. Его кожа становится нормального цвета, уже без отлива синевы. Внутривенно ему влили несколько наборов препаратов.

— Он готов к следующему этапу. Гигиенические процедуры. Обычно этим занимался Мэтт, но… На нем вы показали нам правильное поведение.

— Я займусь этим. Детка, идти можешь? Только давай без глупостей, как договаривались.

— Солдат восстановлен на 63%,- голос уже более уверенный, но все равно, какой-то безжизненный. Ещё и говорит о себе в третьем лице.

— Хорошо. Я помогу. Но ты, должно быть тяжёлый, как черт, - она отстегивает ремешок за ремешком, наблюдая, как техники отходят за спину, кладут руки на шокеры. С последним ремешком он наклоняется чуть вперёд, но Олсен успевает придержать его рукой. Несмотря на то, что кожа нормального здорового оттенка, она всё-ещё холодная. Хорошо хоть стул на колёсиках не откатился далеко. Она поддевает его правой ногой, почти в шпагате, рассчитывать на помощь халатов не приходится, и подкатывает его к ним, — Детка, ну нахуя же было так всех пугать? Они теперь и на пушечный выстрел не подойдут.

В ответ только молчание и неизменный холодный взгляд.

— Собеседник из тебя так себе. Но это ничего, сработаемся. Я говорю за двоих. Сойти сам сможешь? Садись на стул, - она кивает сама себе, когда он аккуратно ставит босые ноги на холодный кафель. Делает пару микрошагов и послушно садится на стул.

— Инструкции к гигиене есть? Что-то особенное мне нужно знать? Говорите сейчас, - она держит его плечи двумя руками и оборачивается к техникам. Они синхронно мотают головами в стороны.

— Значит нет. Отлично. Куда нам? Туда?

Она катит его вперёд, туда, где открыта дверь. Внутри темно и пахнет сыростью. Это явно не общая душевая. VIP-душевая для Зимнего солдата, лучшего оружия Гидры…с плесенью. Он поднимается и подходит к поручням, хватается и повисает, опустив голову. Ждёт. Лилит берёт один из шлангов и открывает воду. Мало того, что она ледяная, так ещё и ржавая. А напор такой, что кожу можно снять с тела. Она даже не сразу замечает поднятую голову и взгляд из-за плеча.

— Да ебаный… Твари. Это меня ещё тварью называют? Садись на стул, поедем в другое место.

Он снова поднимает брови, но садится. Она с трудом выкатывает его обратно. Техники отскакивают от двери.

— Это что за камера пыток? Там везде грибок, вдохнуть страшно. К следующей разморозке ничего не изменится, я заставлю каждого искупаться там. Под этим ласковым напором и температурой.

— Ему нельзя сразу под горячую. Сосуды не выдержат, - один имеет смелость что-то сказать, но оседает под её взглядом.

— Ты меня за дуру держишь? Ожог на пол пуза заживает до миссии, а сосуды не выдержат тёплой воды? Не зли меня.

— Там, в конце коридора, ваша душевая. Или можете в общую, но это на другом этаже, - самый хрупкий халатик подал голос из-за монитора.

— Моя сойдёт. Как зовут?

— Итан.

— Молодец, Итан. С этой минуты ты мой любимчик. Сразу после детки, конечно, - она широко улыбается и катит стул в конец коридора.

Что ж, тут атмосфера поярче. Чисто и тепло, даже света больше. Помимо душевой кабины, тут есть ещё и ванная. На полках стоят разные средства, предназначенные для кураторов. Плюс, как женщине, ей сделали много исключений. Тут был фен, стопки мягких полотенец, большое зеркало, с десяток разных баночек, будто она тут СПА-дни устраивать собирается. Маникюрный набор, минимальный, универсальный набор косметики и большая аптечка. Она хмыкнула и подтолкнула солдата в бок.

— Тебе бы половину из этого добра, да? Ну ничего, я не жадная, поделюсь. Вставай, становись под душ. Сейчас приведём тебя в порядок. Белье снимай.

Пока она отвернулась проверить аптечку, он уже осматривал краны и замысловатый узор на плитке. Конечно же, солдат не выпустил и её из поля зрения. Вся её доброта кажется ему простой хитростью. Обычно, если куратор начинал с чего-то подобного, потом это заканчивалось наращиванием кожи и сращиванием костей. Такие оказывались ещё хуже тех, кто просто жарил кожу шокером. Хотя, стоит отдать ей должное, никто не убивал техников у него на глазах… Да и вообще. Никто из кураторов не убивал техников. Они были одной командой. Никто раньше не приводил его сюда.

— Ты не умеешь сам, да? - она вздыхает, хотя гладит его тело жадным взглядом. Солдат слышит её запах. Он прокручивает в памяти всё время после разморозки. Лилит, приняв его молчание за согласие, подходит ближе и оттесняет его из кабины. Открывает воду и настраивает её на тёплую. Чуть ли не спинным мозгом она чувствует, как он наклоняется ближе и втягивает запах с затылка или шеи. По коже бегут мурашки. Кажется слова Рамлоу про водопад были правдой.

— Готово. Становись под воду.

Зимний послушно делает шаг вперёд и вздрагивает, как от удара током или ожога. Его брови ползут вверх.

— Говори со мной, - такая молчаливость начинает порядком раздражать.

— Вода тёплая. И не бьёт.

— Ох, детка, пока я жива, в ту душевую ты не вернёшься. Будет эта нашей общей. Согласен?

— Да.

— Нужно начинать. У нас не так много времени. Всё затянулось с этими разборками.

Она отходит чуть дальше, осмотреть все флакончики на полках, пока он отмокает под струями воды. Выбирает самые нейтральные запахи, будет странно, если солдат вдруг начнёт пахнуть лавандой или лилиями. Черт, какие стереотипы. Узнали, что новый куратор женщина и закупили партию с типичными женскими запахами. Лилит закатывает глаза и обещает себе перебрать тут всё, как только его заберут на миссию. Выдавливает немного шампуня на волосы и вспенивает его. Солдат удивлён, но молчит.

— Закрой глаза. Будет неприятно. Не хватало ещё выжечь тебе роговицу в первый рабочий день. Есть возражения? Говори.

— Я не закрываю глаза.

— Тогда наклони голову назад. Ох и весело нам с тобой будет.

Она вымывает пену из длинных волос. Кажется вместе с ней уходят какие-то ошметки, похожие на кусочки костей. В ускоренном режиме вымывает тело и закручивает вентили. Протягивает полотенце, он смотрит удивлённо, но понимает по её взгляду — Лучше говорить.