— Я сохну сам.

— Не сегодня. Мы спешим, - она вытирает волосы и тело. Усаживает его на стул и приказывает оставаться на нем, пока она не вернётся.

Техники удивлены увидеть её ещё раз, тем более в таком виде. Целой. Только в мокрой одежде. Она забирает его костюм и уходит обратно. Солдат сидит, как и сидел. Он вздрагивает, когда она включает фен и направляет на него потоки теплого воздуха, но быстро привыкает. Лилит сушит и попутно расчесывает непослушные волосы, про себя думая Черт, неужели нельзя его подстричь? Патлы лезут прямо в глаза. Закрывают обзор. Сразу после она вынимает из аптечки мазь и широкий пластырь. Да, она читала о регенерации, но дискомфорт этот ожог доставляет немалый. Под изучающим пристальным взглядом опускается на колени меж его разведенных ног. Обнажённый пах в опасной близости к лицу, но он не возбужден. Конечно, ему влили целую тонну подавителей либидо. Детка недееспособный. Даже жаль как-то. Зато так он думает только о работе, не отвлекаясь на человеческие слабости. Она решает не думать об этом, выдавливает мазь на пальцы и щедро смазывает корку, закладывает немного в рану и заклеивает всё пластырем.

— Одеваешься ты сам, я надеюсь?

— Да.

— Приступай.

Она поднимается и отворачивается, но успевает заметить, как живая рука касается к волосам, гладит их, пропускает сквозь пальцы. Должно быть они ещё тёплые. Бионика проводит по пластырю. Солдат одевается быстро, скурпулезно застегивая каждую пуговицу и молнию. После этого они возвращаются к техникам, которые уже приготовили ему высококалорийные коктейли в стаканах по 0.7. Она хмурится, но солдат пьёт с удовольствием, значит всё не так плохо. После этого оба идут в зал, где он тренируется сам, используя нужные ему тренажёры. Олсен немного иначе представляла себе рабочие будни. Она так хотела узнать о нем хоть что-то, а оказалось, что он действительно машина. Работает по инструкции, не разговаривает, если не спросишь, и вообще не обращает на неё никакого внимания. Иллюзия, которую он создал. Лилит Олсен ему интересна. Вот только солдату запрещено проявлять интерес, задавать вопросы и комментировать действия куратора. За это всегда наказывают. Возможно очередное обнуление стерло некоторые воспоминания о прошлых кураторах, но он почему-то уверен, что раньше на этой должности никогда не было женщины. Последние пятеро точно не купали его своими руками в тёплой воде, не вымывали волосы и не сушили их тёплым воздухом из этой пластиковой жужащей штуки. Никто не смягчал края ожога от шокера. Кожа стягивалась сама, иногда расходились и кровоточила, но стягивалась, а корка отпадала.

Она не подгоняет его, не бьёт шокером, не колет той длинной заточенной палкой, что стоит у стены. Наблюдает за каждым действием. Хотя… Это только первый день, может потом она почувствует превосходство, потеряет контроль и придётся её устранить. Но отчего-то убивать её не хочется.

— Отчёт о состоянии.

— Функции восстановлены на 96%.

— О, мы даже опережаем график. Я думала, что мы опаздываем, - она садится в угол и подкуривает сигарету, выдыхает круги дыма вверх.

— У куратора есть специальное место для отдыха. Там есть пепельница, - первое, что он говорит сам, без вопроса. Отвлеченное от работы. Теперь её черёд смотреть удивлённо.

— Это ты так намекнул, что тут курить нельзя?

— Нет. Можно, но все до тебя курили там. Чтобы не находиться рядом дольше, чем необходимо.

— Мне стоит бояться? Детка, я уже ничего не боюсь.

— У тебя нет шокера. До копья секунд 5, не успеешь. И кричать тут бесполезно, - он сжимает и разжимает бионический кулак, подходя ближе. Она лишь усмехается и поднимает бровь.

— И что дальше? Мне терять особо нечего. Валяй. Будешь душить или избивать? Есть право на последнее слово? Не бей по лицу, пусть будет красивым.

— Это проверка?

— Чего?

— Ты ведёшь себя не как куратор. Я её прошёл?

— Не знаю. Ты её придумал. Меня назначили на эту должность после того, как предыдущий ублюдок сдох. И, судя по тому, что я вымыла кусочки костей из твоих волос, ты размозжил его голову своими руками. Эффектно. Мозги, кровь и осколки черепа… Как фейерверк. Жаль мне его? Нет. Жаль мне того мертвого техника? Нет. Я хочу выполнять свою работу спокойно и честно. В протоколах нет ничего о наказании шокером за «прошлые грехи». Сработаемся?

— Да.

— Вот и славно, детка.

— Это моё новое имя?

— Что? Нет, я… Извини. Почему-то хочется тебя так называть. Солдат - скучно. У тебя есть имя?

— Зимний солдат. Актив. Кулак Гидры. Призрак. Бионическая машина для наблюдения.

— Чего?! Бионическая машина для… Да я язык сломаю. Тебе как удобно? Солдат? Актив? Актив мне нравится. Жаль ты не поймёшь иронии.

— Куратор решает.

— Называй меня Лилит. Или Лили. Куратор… Слишком много пафоса.

— Лили решает, - тут же исправляется он и едва заметно кивает, будто нажимает «Сохранить» где-то у себя в голове.

— Пора передавать тебя в руки следующего куратора. По возвращению у нас много работы. Ну ты и так это знаешь. Посмотрим и испытаем новое оружие, потом у тебя занятие испанского?итальянского? Не помню. Свободное время не менее трех часов. Подготовка к крио и на этом миссия выполнена. Задачи ясны?

— Да.

К Рамлоу они идут молча. Олсен думает над его жизнью. Да уж, не сказка. Как он попал в Гидру? Пришёл добровольцем на опыты? Может его выкрали из какого-то элитного отряда солдат? Почему заменили только одну руку, если она так полезна? Ну не был же он инвалидом, ведь так? Гидра терпеть не может слабость. Задавать эти вопросы она конечно же никому не станет. Любопытство бывает наказуемым.

Первым делом Брок обходит вокруг солдата и внимательно осматривает. Зимний стоит ровно, чуть задрав подбородок.

— Я его таким никогда не видел, Лили. Он будто помолодел на несколько лет. Что ты с ним сделала? Вылизала с головы до ног - это я вижу. Что ещё?- может для остальных это звучит обыденно, но она различает нотки ревности.

— О, я бы сделала многое, но есть одна проблемка. Ты и сам о ней прекрасно знаешь. Не вмешивай личное в работу.

— Солдат, иди получай вводную, - командует Брок и поворачивается к Олсен, подходит ближе, почти вплотную.

— Ревнуешь меня к импотенту? Это слишком даже для тебя. Рамлоу, мы спим, а не ведём беседы о любви. Никаких чувств, помнишь?

— Помню. Но я не собираюсь делить тебя с кем-то.

— Если такую сцену ты будешь устраивать каждый раз, то нам лучше прекратить. Эти «отношения» себя исчерпали.

— Не говори так. Я просто на нервах. Всегда так на миссиях с ним. Прости.

— Со мной он был нормальным. Как умер прошлый куратор?

— В его руках. Вот так, - Рамлоу условно показывает на сплющивание между двух ладоней,— Техники пидорасили лабораторию ещё три дня.

— Должна быть причина. Что он сделал?

— Фрэнк был не слишком справедлив к солдату. Он был жестоким и, чего скрывать, ебанутым на всю голову. Уже видела копье? Его рук дело. Он играл с ним в корриду на глазах у всех.

— И кто-то удивляется, что он их убивает? Любому терпению приходит конец.

— Посмотрим как долго ты продержишься на своей тактике.

— У меня её нет. Может я чего-то не понимаю, но он человек. Или был им когда-то. И обращаться с ним нужно соответственно.

— Что там с вводной? - Рамлоу кричит команде, которая как раз сидит с Зимним.

— Как всегда. Только зря планировали. Он все переписал, - отвечает один из ребят. В тактической группе, кажется, более адекватный народ. Конечно, Рамлоу отбирал каждого лично. Наверное ей стоит поступить так же и со своими подчинёнными.

— Надеюсь уложимся в 7 часов. А потом домой… Может ко мне?

— Нет, не в этот раз. Хорошо, если я к двум освобожусь. Ты же знаешь его распорядок. Сил останется только на душ. Но завтра я вся твоя, командир.

— Ловлю на слове.

— Мы закончили тут. Можем выдвигаться.

— Солдат, подойди ненадолго, - он незамедлительно поднимается со своего места и в следующую минуту уже загораживает её от Рамлоу своим внушительным телом. Она смотрит на Брока, стреляя искрами. Садится на корточки, забирается двумя руками под костюм и снимает пластырь. Под ним остался только розовый рубец. С миссии вернётся будто ничего и не было. Вытирает остатки мази и заправляет всё обратно, — Теперь он цел и готов к миссии.