Спустя ещё пару дней ночёвки в разных спальнях, солдат уже не смотрит с обидой, пытается понять её действия, воспринимает их как заботу. Боли в паху он больше не чувствует, хотя по утрам просыпается с чуть твёрдым членом. Восстановление медленное, но это не главное. Прогресс есть, вот что важно. Олсен регулярно спрашивает его о самочувствии и, услышав «Оптимальное», чуть поднимает уголки губ, как бы намекая на «Я же говорила, что так будет лучше».

Правда её беспокоит кое-что ещё, не связанное с солдатом и его самочувствием. И она понимает, что это за чувство, когда, сидя в гостиной с головой солдата на коленях, боковым зрением замечает короткие вспышки вдали за окном. Зимний чувствует её напряжение едва не физически.

— Лили?

— Тихо. Слушай меня. Сейчас ты спустишься в подвал и затаишься. Будешь слушать очень внимательно. Услышишь борьбу или стрельбу, выходишь через чёрный ход и бежишь. Бежишь так далеко, чтобы ни одна тварь не узнала где тебя искать. А ещё лучше, найди Роджерса. С ним безопасно.

— Жизнь куратора в приоритете… - начинает он но Лилит злится, этого он не хочет.

— Это приказ, солдат. Как понял?

— Есть, мэм, - со скрипом зубов отвечает он и поднимается, уже идёт к двери, но оборачивается. Из окна этого не видно.

— Оденься. Там холодно, - вместо заветных слов о чувствах, — Выполнять, мать твою!

Олсен же накидывает джинсы поверх домашних шорт и лёгкую куртку. Достаёт оружие и гасит свет. Лилит умеет работать в полевых условиях, но и тот, кто влез на её территорию, тоже не может быть дураком. Роджерс? Кто-то из УДАРа? Кто-то из ЩИТа? Кто мог узнать о этом кусочке рая вдали от людских глаз?

Она делает большой крюк. Это занимает немало времени, но по периметру она не замечает ни движения, ни людей. Лишь отблеск там, где и был. Можно считать его приглашением на переговоры? Она обходит через лес, чтобы подобраться с тыла и ей удаётся. Но она уже знает кто флиртует с её страхами. Его выдаёт запах сигарет.

— Детка, это должен был быть наш дом, - хрипит он, не поворачивая головы, откладывая мелкий фонарик, корый явно был куплен на ближайшей заправке.

— Брок… Господи, как же? Я… Я ждала тебя там. Я ждала дольше, чем должна была, но ты не пришёл. Думала ты умер! Какого хуя?! - её нервы на пределе. Руки прячут пистолет в кобуру.

— Да. Хэлликэриэр тяжёлый. Долго пытался сдвинуть, - он стоит спиной, но ей не нужно видеть лицо, чтобы знать - он ухмыляется.

— Сукин сын, как же я рада тебя видеть, - она делает несколько быстрых шагов навстречу и обнимает со спины. Попускает давление только когда слышит болезненный всхлип. Блядь. Прошло чуть больше двух недель, конечно он не в порядке.

— Сомневаюсь…

— Что?

— Сомневаюсь, что ты будешь рада меня видеть. Подпортил хлебало, да и не только его. Так какого хуя здесь делает солдат?

— Он был дестабилизирован. Не смогла проехать мимо. Это случайность.

— Он без крио уже..?

— 18 дней.

— Не сбоит?

— Смотря что считать сбоем. Он вспоминает. Себя. Брок… Пойдём домой?

— У меня нет дома, Лили.

— Это ведь наш дом. Повернись. Обними меня. Пожалуйста.

— Не стоит. Просто хотел убедиться, что ты в порядке. А ты больше чем в порядке. Ты не одна. Я рад. Правда.

— Повернись, блядь!

— Да что ты хочешь увидеть? Это?! - он злится, резко разворачиваясь. В полумраке сложно рассмотреть детали, но лицо исчерченное шрамами она видит. И глаза. В них многое поменялось. Она замирает на миг, а потом молча тянет руку к щеке. Рамлоу плотно сжимает губы и опускает взгляд, но от касания не отстраняется. Лилит ведёт пальчиками, чувствуя тепло и удивительную гладкость рубцов. А потом просто приближается ближе и целует, запуская пальцы в отросшие волосы. Мужчина вздрагивает и всхлипывает, прижимая её ближе, не смотря на боль.

— Пойдём домой. Тебе нужен отдых. Голоден?- будто ничего не произошло, будто и не думала, что он мёртв все эти дни, будто не скорбела и не скучала.

— А он?

— Баки поймёт.

— Назвала его, как щенка? Лучшее оружие Гидры зовут как лабрадора? У тебя всегда было чувство юмора.

— Джеймс Бьюкенен Барнс. Друзья звали его Баки. Знакомо это имя? - она поддерживает его под руку, пока они идут к дому. Каждый шаг даётся ему не просто.

— А должно быть? Впервые слышу.

— Поверь, я тоже ахуела, когда узнала. Ему под сотню, воевал во второй мировой, сражался с Гидрой. Был другом одного стероидного Капитана в звездно-полосатом. Фактически, они всё-ещё друзья. Наверное.

— Чего, блядь?! Как такое может быть? Это твоя очередная шутка?

— Хотела бы я, чтобы это было шуткой. Но это так. Он вспомнил Роджерса и часть событий из досье.

— Я и забыл. Его же обнулили из-за этого, после той миссии под мостом. Но думать о странном «Баки» совершенно не было времени.

— Да, - Лилит расскажет, что знала и раньше, но не сейчас.

— А здесь он потому что..? А… Блядь. Вы же там… Он влюбился?

— Не думаю. Он ещё нездоров и не отдаёт ясного отчёта своим действиям.

— Подавители либидо не вводились уже достаточно долго. Как он тебе? Понимаю, глупый вопрос, но вдруг. Хотя куда мне до суперсолдата…

— У нас ничего не было. Так что не знаю.

— Вот как, - Брок жмурится с каждой ступенькой всё сильнее. Лилит открывает дверь и включает свет. Помогает снять куртку, стараясь не смотреть на лицо. Но потом решается и не видит ничего, что могло бы её напугать. Да, он больше не такой сексуальный, но он всё-ещё Рамлоу. Поэтому она целует его ещё раз и помогает стащить обувь. Усаживает на диван, а сама спускается в подвал. Солдат стоит, опустив голову.

— Вольно. Это Рамлоу. И он имеет абсолютное право здесь находится. Мы планировали жить здесь ещё до Озарения. Он не уйдёт. Поэтому, Джеймс…

— Уйти должен я, - зимний перебивает её на половине мысли и кивает, — Понимаю.

— Нет. Я хотела сказать, что у тебя есть выбор. Ты можешь остаться, если хочешь. Можешь уйти, если хочешь. Выбор за тобой.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? - он поднимает забитый взгляд, полный хрупкой надежды.

— Нет. Ты дорог мне. Но я пойму, если ты захочешь.

— Я хочу остаться, - теперь он сокращает расстояние и крепко обнимает. Она обнимает в ответ.

— Рада это слышать. Только учти, он и в половину не такой вежливый и добрый, как я. Будет изводить тебя, скорее всего. Стерпишь?

— Бывало и хуже, - ответил он. И да, бывало. Солдат имел право так говорить.

— Пойдём, детка, - она касается его щеки губами и только потом осознает, что и от этого придётся отказаться. Блядство. Как себя вести?! Лилит откусила слишком большой кусок и теперь боится подавиться.

Вечер и так перестал быть томным, а теперь все трое в тотальном напряжении. Рамлоу сжимает пистолет в руке. Солдат сжимает бионический кулак. Лилит становится между ними.

— Этой хуйни не будет в моем доме. Сдать оружие, - Олсен выхватывает глок из пальцев командира и запирает его вместе со своим обратно в сейф, код от которого знает только она.

— Ему руку тоже отстегнешь?! Я понимаю, что у вас тут идиллия, но ко мне он не так благосклонен.

— Я могу убить тебя и без руки, - неожиданно басит солдат и замолкают все, — Но не буду. Она бы не хотела.

— Ебааа… Лили, ну и дрессировка. Ахуеть. Да ты превзошла всех прежних кураторов вместе взятых. А стоило-то… Просто отс…

— Завали, Рамлоу. Не переходи черту. Жрать будешь?

— Да. Без обид. Согласен, перегнул. Просто устал и обезбол отпускает.

Баки ничего не говорит. Он просто встречается с её взглядом и понимает без слов. Разворачивается и поднимается на второй этаж.

— Ну ты и мудила, Брок.

— Ты не злишься, не притворяйся. Я знаю, когда ты по-настоящему злишься. А знаешь почему? Потому что ты была с ним, пока встречалась со мной. И эта вина колет изнутри.

— Ты что-то путаешь. Мы никогда не встречались. Если ты забыл, это была дружба с привилегиями. Мы так договаривались.

— А ты у нас «дружелюбная», Лили.